– Приехали! – Наташка резко затормозила, все по инерции дернулись вперед так, что сын оказался в одном ряду с нами. – Впереди ловушка для «Ставрид». Боюсь, что эта скромная лужа имеет двойное дно. Второе – бездонное. Машину оставим прямо на дороге. По-моему, тут вокруг вообще цивилизацией не пахнет с прошлого века. Машина – редкость. Пусть селяне полюбуются на достижения современного автомобилестроения.
– Откуда ж здесь такие не менее скромные колдобины? – Славка не горел желанием ступать на новую для него землю.
– С прошлого века, – горестно вздыхая, заявила я, вылезая из машины и откидывая сиденье для выгрузки сына. – Помните, песня была такая: «Прокати нас, Петруша, на тракторе, до околицы нас прокати…» Уговорили-таки девушки Петрушу!
Наталья вылезла последней и старательно закрыла машину.
Переулок Камышинский действительно был более приспособлен для пешеходного маршрута. Здесь у заборов проходила дорожка, посыпанная крупной щебенкой. Мешали каблуки, но моей обуви было уже все равно. Лишь бы не вплавь.
Дом за номером девятнадцать оказался третьим с краю. При взгляде на него сразу становилось ясно, что он потихоньку доживает свой век. Окна грустно и устало смотрели на привычный пейзаж, регулярно меняющий наряды по сезону, но их ничего уже не могло ни удивить, ни обрадовать. И эта неухоженность палисадника… Наверное, на такой вот улице просто нельзя жить по-другому даже дипломированному садовнику со званием кандидата сельхознаук. Мне сразу же стало не по себе.
Из глубины двора послышался быстро усиливающийся собачий лай, к калитке, у которой мы нерешительно остановились, выкатился маленький лохматый клубок. Нетерпеливо топчась на одном месте, собачонка остервенело лаяла, не забывая оглядываться назад – призывала хозяев полюбоваться на непрошеных гостей. Вот только хвост у нее вилял не в меру дружелюбно.
– Джулька, не хами! – послышался из-за угла дома добродушный женский голос, а вслед за ним под черным мужским зонтом предстала и его обладательница. – Вы к кому? – Приятное лицо осветилось не менее приятной улыбкой. Взгляд задержался на Вячеславе, и улыбка стала напряженной. – Славик… – нерешительно и тихо сказала она.
Сын недоуменно посмотрел на меня, ожидая разгадки, но я и сама желала бы ее знать.
– Ну да, Славик… Я… Э-э-э… Здравствуйте!
– Боже мой! – Улыбка на лице женщины окончательно погасла, уступив место явной тревоге. Она окинула нас умоляющим взглядом и снова сосредоточилась на моем сыне: – Славик, деточка, что-то случилось? С папой?… С мамой?…
– Да нет… Ничего с ними не случилось. Я просто… Хотел встретиться… – Славка по-прежнему был в замешательстве. Впрочем, как и мы с Наташкой.
– Только не говорите, что с Константином Петровичем что-нибудь случилось, – охнула подруга.
– Ой, ну что вы! Ничего с ним не случилось. Да вы проходите, проходите… Джулька, прекрати ворчать! Свои. – Женщина опять разулыбалась и приветственно распахнула калитку. Джулька, явно тяготившаяся обязанностями охранницы, моментально издала радостное «р-р-мяу!». Хвост заработал с удвоенной энергией. – Пойдемте в дом. Только уж постарайтесь особо не обращать внимания. У нас во дворе неразбериха и свалка. Купили соседний участок, там дом переделываем, а пока живем в старом. Вы тут располагайтесь, а я сбегаю за Костей…
Женщина, открыв для нас дверь в дом, проворно сбежала со ступенек крыльца. Следом скатилась Джулька. Мы вошли в большую и светлую терраску.
– Откуда она тебя знает? – сквозь зубы процедила Наташка, уставившись на Славку.
– Наверное, приняла за известного героя телеэкрана, – предположил сын, пожимая плечами. – Надеюсь, вы не подозреваете, что я двойной агент?
– Она приняла тебя за настоящего внука Константина Петровича. По-видимому, семья его сына уже очень давно не желает общаться с женщиной, ставшей ему второй женой. – Я решительно шагнула к старенькому стулу и уселась, скинув мокрые туфли. Наталья со Славкой остались стоять, глазея на старые выгоревшие обои.
В это время и раздался звонок Листратова. Первым делом помощник прокурора обругал меня за то, что не позвонила. От возмущения я вскочила и забегала по терраске прямо в колготках. Но доказать обратное так и не смогла.
– Дмитрий хотел дозвониться и дозвонился, – гнул он свое. – Между прочим, в коротком перерыве между операциями. Ты где находишься?
С крыльца послышались женский и мужской голоса, пришлось извиниться, сказать, что скоро перезвоню, и отключить мобильник.
Не очень пожилой худощавый мужчина в кепке, из-под которой торчали седые волосы, – судя по всему, Константин Петрович, – настежь распахнул дверь. Да так и застыл в проеме, забыв, что загородил жене проход. Ее голова пыталась высунуться то с одной стороны, то с другой. С лица мужчины медленно сползала широкая радостная улыбка.
– Это не Славик, – обернулся он за поддержкой к жене.
– Это Славик, – успокоила его Наталья. – Только наш. Ваш, судя по словам вашей невестки, сидит и ждет, когда любимый дедушка покажется дома.
Жена Константина Петровича тихо охнула. Он мгновенно освободил проход.
– Ну что ты, Леля, там застряла, проходи. Здравствуйте. – Он слегка поклонился и сделал шаг вперед, настороженно глядя на нашу троицу. Леля нерешительно остановилась у двери.
Мы вразнобой поздоровались, представились и умолкли. Повисло напряженное молчание, которое интеллигентным покашливанием разрядил Вячеслав.
Я поняла, что надо действовать, пока о нас не подумали чего-нибудь плохого.
– У вас такая замечательная жена! И собака тоже замечательная!..
– Вы зря разулись, – спокойно заметил Константин Петрович. – У нас стройка идет, грязь туда-сюда таскаем. А так ногам холодно.
Мои уверения, что без обуви мне лучше, не помогли. Пришлось снова напяливать мокрые туфли.
Тем временем комплименты возымели определенное действие, и Константин Петрович пригласил нас присесть за стол. Его жена села немножко в стороне. Он нахмурился, но она ласково ему улыбнулась и отмахнулась рукой. Рядом с ней пристроилась Джулька.
– Мы, собственно, к вам проездом, – промямлила я. – В силу данного вашей снохе обещания. Вчера были дома в семье Раисы Степановны и узнали страшную новость… Такая нелепая смерть! Зять покойной сказал, что она собиралась покупать квартиру, но теперь данная тема закрыта, поскольку нет денег. Нас это возмутило: что значит «нет денег»?! Вероятно, они остались там, где она фактически жила и работала, – у господина Суворова. Мы хотели с ним поговорить и убедить его отдать накопленное Раисой Степановной семье его дочери. Зять рекомендовал посоветоваться с вами, как с другом покойной…
– Да… Мы дружили семьями. Лет двадцать – с того самого момента, как вселились в один дом и один подъезд… Муж у нее был замечательный человек. Тоже учитель. Сердце подвело, хотя совсем молодым был… Вот только не пойму, при чем здесь моя сноха? Да и среди знакомых Раисы вас что-то не припомню.
