– А не боялись, что ваша мать может подсказать? Вдруг бы Диана решилась ей позвонить?
– Мать простила ее мертвую, но никогда не простила бы живую. На днях возил ее в церковь – она упорно ставит в церкви свечки за упокой души Дианы. И ни разу не обратилась ко мне со своими сомнениями по поводу похорон. Я вам рассказывал про ее реакцию на руки покойной… Так что, каким образом Диане удалось установить место нахождения Вики, осталось загадкой.
– Кстати, о Майе: она тоже находилась на лечении в вашей больнице… Мне вкратце знакома эта история.
– М-да… Страшная авария. Трое – насмерть. Обгорели до неузнаваемости. Только Майе повезло остаться в живых… Чтобы через несколько лет все-таки погибнуть в дороге. – Марк резко распрямился. – Верно говорят: от судьбы не уйдешь… А тогда ей повезло – выбросило из машины до того, как сама машина загорелась. К нам Майю привезли без сознания, с открытой черепно-мозговой травмой и переломом бедра, ключицы, рук… Сами операции прошли успешно – особенно нейрохирурги постарались, а вот последствия… Речь вернулась сразу, но кое-какие навыки утратила, да и с памятью были проблемы. Хорошо помнила, кто она, как ее зовут. Даже родной дом, детали домашней обстановки сравнительно легко описала. А вот свой возраст… Убеждала врачей, что ей семнадцать лет и она учится в художественном училище…
– А на самом деле?
– А на самом деле ей было без малого двадцать девять лет, она уже побывала замужем, и успела развестись, и снова собралась вступить в брак. По профессии – косметолог и никогда не училась в художественном училище… Родителей похоронили без нее, она к этому событию отнеслась достаточно равнодушно. А вот при появлении жениха закатила настоящую истерику. Кричала, что она слишком молода, чтобы выходить замуж, и никаких женихов у нее нет и в помине. Пришлось отказать жениху в посещении. Только принц на этом не успокоился, все-таки пробрался к ней в палату. Там ему при виде любимой в бинтах и с капельницей окончательно похужело. Больше, чем от ее отказа от встречи. Правда, в сознание быстро пришел. Тогда-то Майя в грубой форме и потребовала от него катиться либо к жене и детям (а он действительно недавно развелся), либо ко всем чертям, нигде не задерживаясь по дороге. Жених был то ли достаточно напуган, то ли достаточно горд, но больше не появлялся. Сама она так и не решилась съездить на родину. Вопросами оформления наследства, ликвидации фирмы Новицкого и продажи недвижимости занимался Владимир. Больше года. Сами понимаете – документы сгорели, правая рука у Майи вообще не работала: даже подпись на доверенности печатными буквами выводила. Какое уж тут соответствие старым образцам?! Через суд доказывали, что Майка – это Майка. Если бы не связи Владимира… – Марк обреченно махнул рукой…
– Вы сказали, что в машине обнаружили три трупа… Кто был третьим?
– Майя смутно припоминала, что они кого-то прихватили по дороге. Уже у самой Москвы. Но была уверена, что это совершенно посторонний человек. Труп остался неопознанным.
– Еще один вопрос, Марк: откуда у Майи способности к рисованию?
– По-видимому, они были всегда. А на поверхность их вытолкнула, как это ни парадоксально звучит, черепно-мозговая травма. Профессионалом Майя не была, но рисовала прекрасно. Душу в рисунки вкладывала. А она у нее была добрая и чистая. Я искренне радовался, когда Владимир принял решение оставить ее у нас. Но больше всех радовалась Виктория… Не знаю, какая муха укусила Майю в последние перед смертью дни. К сожалению, не был свидетелем ее метаний. Скорее всего, проявились определенные последствия травмы…
– Вы также сказали, что у Майи была добрая и чистая душа. Но, насколько мне известно, и ваша мама, и прислуга ее просто презирали. Уж не за отсутствие ли настоящего лоска, свойственного, как правило, детям богатых и интеллигентных родителей?
– Здесь, пожалуй, несколько причин: первая – мама действительно считала Майку плебейкой, вторая – ревность. Не могла смириться с тем, что Владимир делит себя на двоих, в результате Вике достается внимания и любви меньше, чем хотелось бы матери.
– Суворову не удалось выяснить, где живет Диана?
– Честное слово, чувствую себя, как на допросе у следователя. Будем считать это генеральной репетицией. – Марк даже не улыбнулся. – К сожалению, по месту регистрации она не живет, и не появлялась там более четырех лет. Комнату оплачивает сразу за год.
Я немного помедлила, не решаясь задать очередной интересующий меня вопрос. Покосилась на Наташку, до которой очевидно долетали отдельные слова и обрывки разговора с Марком. Она, буравя нас глазами, усиленно пыталась связать подслушанное воедино.
Осоловелый Славка безразличным взглядом провожал многочисленных посетителей с подносами. Звонок Наташкиного мобильника вызвал у него странную реакцию – он зевнул. Зато Наталья резко встрепенулась. После первых слов лицо у нее странно вытянулось, глаза округлились, и она что-то неуверенно прошептала Славке.
Он, не долго думая, а вернее, не думая вообще, взял у нее из рук телефон, подошел ко мне и вежливо ляпнул:
– Простите, женщина, вас к телефону…
Стараясь не смотреть на Марка, я пробормотала сыну что-то похожее на благодарность и весьма фальшиво удивилась новой услуге в «Макдоналдсе».
Звонил Листратов. Не вдаваясь в подробности, заявил, что планы меняются. Мое немедленное присутствие уже не столь необходимо, а поэтому он после шести заедет к нам в надежде услышать, что ничего нового я ему не скажу.
– Вам немедленно следует арестовать… – удалось мне его перебить, но безуспешно. Договорить он мне не дал, заявив, что пока еще в состоянии сам решить вопрос, кого ему надо арестовывать. – Листратов, ты осел! – с чувством выдала я в трубку, но, боюсь, это нелестное для осла сравнение до ушей помощника прокурора не дошло. Отключился чуть раньше…
Спокойный, как утес, Вячеслав, молча взял из моих рук мобильник, с достоинством поклонился и вернулся за столик. Я проводила его глазами, отметив, что подруга, по всей видимости, набралась мороженого по уши и заледенела на месте. Никогда не видела, чтобы человек сидел так прямо! Сама же себя ощущала, как после парилки. И не знала, как продолжить разговор. Подумала и буркнула:
– Эти двое – моя крыша. И она капитально поехала…
– Я догадался. Вы, вероятно, хотите спросить, что думаю делать дальше? – Все-таки Марк отличался сообразительностью и учтивостью. Я кивнула и подвинула ему чизбургер. Он отфутболил его обратно. – Мне известно, что ваши дети находятся вместе с нашей Викторией. Сегодня утром Владимир поехал в прокуратуру… Я разговаривал с ним после вашего звонка. Он просил извиниться перед вами за все и передать, что завтра Елена и Алексей будут дома. Вика, пока не задержат Диану, побудет у лесника. Неизвестно, как далеко мадам «Мошкина» может зайти… Вчера у нас с Владимиром был долгий разговор. Он не хотел меня подставлять, но я смог его убедить, что по-другому не получится…
– Подождите, я что-то плохо поняла: Суворов сдался?
– Считайте, сдался.
