3
Несмотря на достаточно позднее время, Симферопольское шоссе было забито машинами. Не все водители отличались приятностью черт. И даже те, кто отличался, порядком приелись. Особое раздражение вызывал молодой человек на «Саабе». Он все время мельтешил перед глазами, стараясь протиснуться в любую щелочку, дабы расширить ее для дальнейшего полуметрового рывка вперед, но никак не мог угадать. Через короткое время Денька стала узнавать паренька, как родного, и в отличие от нас с Наташкой приветливо скалилась ему каждый раз, когда он, беспрерывно вертя головой, возникал то с одного бока, то с другого.
Двадцать семь километров отняли у нас полтора часа. Наташка нервничала, уговаривая сначала меня, а потом исключительно себя, что нам уже спешить некуда. Медленно, но верно темнело. То же самое творилось в душе. От мысли о маленьком ребенке, оставленном в этом слишком большом для него мире, хотелось выть. Время от времени я это себе позволяла. Воображение рисовало жуткие картины, одна страшнее другой. Озадаченная Денька моментально вскакивала и из солидарности тихонько скулила. Наталья держалась, требуя прекратить провокационное нытье. Вот только голос у нее предательски дрожал, противореча бодрым утверждениям, что на дачных участках тоже живут люди. Кто-нибудь из соседей наверняка пригрел малыша или малышку. Лучше малышку – Наташке всегда хотелось иметь девочку.
Указатель нужного нам поворота добавил нервозности, ибо был украшен прислоненным к нему венком, четко высвеченным светом фар. На сей раз взвыла Наташка. Мы с Денькой ошарашено молчали. Машина пару раз неуверенно вильнула и остановилась.
– Это дурной знак, – судорожно вцепившись в руль, заявила подруга. – Предостережение свыше.
– Не выдумывай, – возразила я, правда, не очень уверенно. – Впрочем, насчет предостережения свыше ты, пожалуй, права. Венок в качестве наглядного пособия предназначен для всех лихачей. Мы же не лихачим. Я бы даже сказала, скорее тормозим. Желательно форсировать наше продвижение вперед. Может, попробуем?
– Да. Надо форсировать… Только впереди такая жуткая темень. И, как назло, ни одного гаишника. Чего бы им тут не дежурить, этим мальчикам на побегушках? Около венка… В качестве еще одного предостережения. Для особо недогадливых. Все условия для удачной охоты, и машину в кустах можно спрятать. Ну не хотят, как хотят. Так! Форсируем!
Машина взревела не хуже танка и скачками рванула вперед. Денька, давно отвыкшая от таких фортелей хозяйки, по старой памяти свалилась с сиденья вниз, рявкнув что-то неопределенное. Наверное, вспомнила былое – путешествие под Торжок в славную деревню Реченскую. Я не удержалась и тоже приложилась ладонями к переднему стеклу, использовав их в качестве смягчающего обстоятельства для собственного лба.
– Надо пристегиваться по-настоящему, – проворчала Наташка. – Правила есть правила. Все-таки хорошо, что здесь гаишников нет, ты бы меня разорила. Денька! Быстро назад на взлетно-посадочную площадку.
Собака с опаской подчинилась, я тоже, только без опаски. Впереди и в самом деле была сплошная темнота.
– Откуда в ближнем Подмосковье такие глухие места? – возмутилась подруга. – Может, мы попали не в то измерение? Ни одного приветливого огонька. Ни по бокам, ни впереди…
– Ни сзади, – охотно поддержала я разговор, лишь бы только не молчать. – Это оттого, что дорога виляет, а вдоль дороги лесополоса. О! Развилка!
– Сама вижу, – мрачно заявила Наташка, останавливаясь. – Ну и по какой дороженьке ехать?
– Откуда ж я знаю? Тут нет вросшего в землю камня с подробным инструктажем. Помнишь, как в сказке, только вариантов меньше – направо поедешь, коня потеряешь…
– Еще не хватало!
Сзади шумно завозилась Денька, сопровождая свою возню легким постаныванием.
– Кажется, собаке надо в кустики. – Я старалась не терять оптимизма. – Давай мы ее прогуляем. Заодно и решим, куда ехать. Куда ее понесет, туда и покатим.
Наташка фыркнула:
– Если бы ты знала, куда ее вечно носит! Потом не отмоешься. Впрочем, с ней на дороге будет не так страшно. Хуже всего, когда боишься только за себя – нарастает паника. А вот когда за других… Моментально появляется желание броситься в атаку. Вылезаем! Дениза, ко мне!
Пристегнуть собаке поводок не удалось. Денька сразу же вырвалась и понеслась к обочине. В придорожной канаве под лунным светом блестела вода, и Деньга ее сразу учуяла. Беднягу мучила жажда. Она, долго и шумно фыркая, пила. Не решаясь спуститься следом за собакой, Наташка менторским тоном сулила псине катастрофические последствия столь неосмотрительного поведения. Но все они сводились к одному – Денька останется без ужина. А зачем он ненормальной собаке, вдоволь наглотавшейся антисанитарии в виде пиявок, лягушек, водомерок, личинок комаров и прочей нечисти?
Пока шли эти нравоучения, я успела выяснить, что направо уходит асфальтированная дорога, налево – вообще никакая. Разве можно назвать дорогой пятиметровую полосу препятствий в виде многочисленных ухабов, рытвин и канав? Услышав от меня эту новость, подруга повеселела, заявив, что теперь у нас нет выбора. «Шкода» не приучена скакать, как трактор, за рулем которого сидит не совсем трезвый водитель, рванувший по бездорожью к заветной цели, чтобы успеть до момента закрытия магазина. Значит, остается ехать только направо. А там как повезет.
Как именно нам повезло, стало ясно уже через пару километров – впереди показались огни жилого массива. Вскоре мы уперлись в металлические ворота огороженной металлической же сеткой территории садоводческого товарищества с романтическим названием «Росинка». Оказалось, что нам туда не надо. Засмотревшись на огоньки, мы незаметно проехали поворот, ведущий к дачному кооперативу, где, если верить сторожу, проживали за счет трудового народа бывшие куркули и хапуги, а равно их нынешние наследнички-олигархи, по которым уже длительное время плачут навзрыд все российские тюрьмы.
Назад ехали очень медленно, при этом я напряженно таращилась в окно, боясь пропустить нужный поворот. Несколько раз принимала за него небольшие прогалы между деревьями, вынуждая Наташку отчаянно чертыхаться. А когда он в конце концов появился, мы удивились – как можно было вообще его не заметить? Единственное, что смущало, все та же сплошная темнота. Впрочем, недолгая и вполне объяснимая. Дачный кооператив находился в лесу и был окружен серьезным бетонным забором, естественным приложением к которому являлась проходная с бодрствующими охранниками. Откуда-то доносился ритмичный звук ударных инструментов. Самой мелодии при этом слышно не было. Взбудораженная столь обременительной поездкой Наташка сразу пошла в наступление, заявив, что лимит нашего терпения, а заодно и свободного времени, отпущенного на добрые дела, подходит к печальному концу. Печальному – потому как она не видит радости в конечном результате из-за препятствий, которые нам чинят все, кому не лень.
Подруга была настолько убедительна, что стража даже не поинтересовалась, к кому именно мы направляемся. Пришлось выяснять место нахождения участка номер восемнадцать. Мне показалось, что охранники вздохнули с облегчением. В тот момент я решила – ребята уже в курсе всего случившегося и ребенок без надзора не оставлен. Но уточнять это было некогда, один из них уже открывал ворота. Наталья решительно потянула меня за собой.
