– Не могу! – отчаянно заорала я из туалета.
– Почему?
– Догадайся сам!
Дальше я с замиранием сердца слушала, как он раздраженно проорал в трубку:
– Алло?! Кто-кто?.. Баба Дуся? Какая такая баба?.. У нас? Трехкомнатная… Да… На недельку?.. Ну… не знаю, привозите… Как самим?.. Нет! Я говорю, нет! Это совершенно невозможно. Я работаю, у меня запланированы сложные операции… И потом, это нецелесообразно… Как почему? Да потому, что нет никакого смысла везти выжившую из ума старушку из Тамбова к нам в Москву на какую-то неделю. Вы же сами сказали, что через семь – десять дней ее поместят в специнтернат для престарелых. Не успеем сюда привезти, как уже надо отправлять обратно… Не кричите… У меня есть совесть… И у вас есть… Я понимаю… Вы можете не кричать?.. Да. Я предлагаю другой выход, к тете Мусе… Что?.. Хорошо. Тете Дусе. Я просто о ней ничего не знал. К тете Дусе приедет моя жена и до момента отправления старушки в специнтернат будет за ней ухаживать… Так вы будете до пятницы?.. Я вам очень благодарен. Очень… Да-да… И вам того же. – Я услышала, как Димка положил трубку на место, и покинула убежище.
Муж сидел на табуретке, опершись на холодильник, скрестив руки и вытянутые ноги. Лицо выражало подлинное страдание. Я спокойно убрала средство для чистки унитазов на место – пусть не думает, что я сидела в туалете без дела, и вымыла руки.
– Иришка, – донесся из кухни его печальный голос, – у тебя остались какие-нибудь родственники в Тамбове?
Я выдержала небольшую паузу, на мой взгляд достаточную для ревизии памяти, и ответила:
– Ну, жила там тетя Дуся. Не знаю, может быть, и сейчас живет. Очень умная была женщина. Часто к нам в Москву приезжала. Вкусные пирожки пекла с картошкой, шаньги называются. – Меня определенно несло. – Вообще-то она родом из Архангельска. Жила там лет до двадцати, а потом вышла замуж за дядю… Степу и уехала с ним в Тамбов. Со временем родственные связи ослабли, и долгое время я о тете ничего не слышала. Знаю только, что дядя Степа умер, не дожив до пенсии месяц… Подожди, – воскликнула я с истинной радостью в голосе, – это она звонила? Что же ты меня не позвал?
– Твоя умная тетя Дуся сошла с ума. Болезнь Альцгеймера. Или, по-другому, старческое слабоумие.
– Не смей так говорить о моей тете! – запальчиво воскликнула я, почувствовав настоящую обиду за родственницу.
– Это не я так говорю, – устало отбился муж. – Это диагноз, который ей поставили врачи. Страшная болезнь, которая поражает не всех, но многих стариков. Она неизлечима. Какое-то время можно поддерживать умственную деятельность, но лекарства от нее нет. Человек на глазах деградирует и превращается… Не буду тебя расстраивать. Выпей корвалол. Ты побледнела. Как я понял, ухаживать за тетей Дусей некому. В данный момент это, правда, делает соседка. Но в субботу она уезжает к внукам. У нее уже есть билет на поезд. На следующей неделе бабе Дусе будет оформлена путевка в специнтернат для престарелых с психическими отклонениями. Надо продержаться буквально несколько дней. Без присмотра старушку нельзя оставлять. Видишь ли, она уже чуть не взорвала подъезд. Газ открыла и поставила чайник на конфорку. А через час решила чиркнуть спичкой. Хорошо, эта самая соседка вошла. Женщина просила нас взять тетю Дусю сюда, но я сумел убедить ее, что это не имеет смысла, раз почти готова путевка в интернат. Ирочка… Придется тебе поехать к своей тетушке. Крайний срок – на семь дней. Я говорю крайний, поскольку ты можешь там найти сиделку. Придется, конечно, заплатить. А что делать?
И тут вмешалась Алена. Разумная девочка внимательно выслушала доводы папы и, не рассуждая, заявила:
– Ма-ам! Я с тобой.
Димка аж задохнулся от возмущения. Словесная перепалка между отцом и дочерью длилась долго. Я слушала и не перебивала, очередной раз удивляясь организаторским способностям и актерскому дарованию Наташки.
– Ну что ты молчишь? Думаешь, я тебя подставляю? – Муж виновато взглянул на меня.
– Конечно, ты ее подставляешь, – заявила Алена. Молодость категорична в выводах.
– Ну что ты, – возразила я тоном, не допускающим сомнения в точности ответа дочери. – Это ж все-таки моя тетя. И не ты, а я ела в детстве ее пирожки с картошкой. Но одной ехать не хочется, а отрывать Алену от учебы непозволительно. Давай вместе, а? Или привезем ее сюда? Сам же сказал, что это не надолго.
Алена обиделась и демонстративно ушла в свою комнату.
– Ирина, – в Димкином голосе зазвучали металлические нотки, – я не могу. У меня операции. Это же человеческие жизни, которые можно спасти. И везти твою тетю в память о пирожках сюда нет никакого смысла. Я же объяснял. Ну чего ты боишься? Хочешь, я поговорю с Натальей и Борисом. Может быть, ей удастся поехать с тобой?
Я обреченно вздохнула и согласилась.
Через полчаса муж ушел на переговоры. К этому моменту вернулся домой Борис. Еще через полчаса Димка вернулся вместе с Натальей.
– Я поеду только на машине! – заявила она с порога. – Бензин за ваш счет.
– Ну замучился тебя убеждать! Зачем вам машина? Куплю билеты на поезд. Ночь поспите – и на месте. Я вас провожу…
– У меня аллергия на железнодорожный транспорт. И в поездах я вообще не сплю, – огрызалась Наташка. – Кроме того, поезда обожают террористы…
– Ну какие террористы, Наталья? – сморщился Димка.
– Квалифицированные. А еще там бандиты шастают. И вдобавок поезд могут отменить, он может опоздать или можно опоздать на него, не достать билетов и, кроме того…
– Все! – сломался Димка. – Езжайте на машине. Только я тебя прошу, не гони… быстрее паровоза.
– Обижаешь, начальник. Я дорожу собой не меньше, чем твоей женой. А ты, жена своего мужа, – обратилась она ко мне, – не волнуйся. Мигом пристроим твою тетушку в интернат. А до этого момента она у нас быстро поумнеет.
– Телефон! – неожиданно воскликнул Димка. – Я забыл спросить у соседки тети Дуси номер телефона!
– А мобильник на что? – удивилась Наталья. – И перестаньте суетиться, отъезд только в пятницу. Еще почти неделя впереди. Вот думаю, стоит ли брать с собой собаку?
Наверняка подруга вспомнила поездку в Реченскую… Я неуверенно пожала плечами, а Димка категорически возразил – собака, мол, требует определенного ухода, переставшая дружить с головой старушка – тоже. Лучше не переутомляться. Наташка не спорила. И Димка, довольный тем, что все так удачно уладилось, прихватив кучу газет, отправился отдыхать. Мы решили отметить свою удачу кофейком.
Убедившись, что муж накрепко приклеился к дивану, я прикрыла кухонную дверь и достала конфеты с ликером.
– Надо завязывать с пьянкой, – произнесла подруга, решительно раскусывая конфету. – Вчера коньяк, сегодня ликер… Татьяне теперь такие нельзя.
– Кстати, о Татьяне. Вчера я не могла тебя предупредить – не вздумайте завтра отправиться в районную женскую консультацию.
