– Записывай, – оборвала я сама себя, – Решетникова Ольга Юрьевна…
– Записал, – спокойно произнес Листратов. – И что? А также почему и зачем?
Я вздохнула, попросила у Всевышнего прощения и начала врать:
– Если совсем коротко, то Ольга Юрьевна много лет назад поссорилась с родителями и уехала. Недавно вернулась. У сестры возникли обоснованные подозрения, что Ольга арендует на длительный срок тюремные нары, но договор аренды расторгла в одностороннем порядке, то есть сбежала из мест заключения. Положение щепетильное. Понимаю, что навязываюсь и затрудняю. Если сложно, то лучше и не надо…
– Хорошо, – остановил меня Листратов. – Выясню – позвоню. – И отсоединился.
Я даже не успела предупредить, чтобы не говорил о моем звонке Димке. А впрочем, откуда муж может знать, кто такая эта Ольга Решетникова?
Наталья внимательно следила за разговором. Пришлось подробно рассказать о своих предположениях.
– Ты полагаешь, она связана с собственным убийством? – спросила она, выслушав мои рассуждения.
– Думай, что говоришь! – возмутилась я. – Хотела убить Татьяну, а убила себя?
– Нет. Хотела убить Татьяну, а Сергей убил ее.
Я потеряла дар речи: этот вариант не был мною доведен до такого итога. Только из чувства противоречия я принялась разбивать в пух и прах Наташкину версию. Пух летел в разные стороны. До праха дело не дошло. На главный вопрос, зачем это было нужно Ольге, Наталья ответила довольно убедительно:
– Ольга выросла в беспринципной, аморальной семье. Совершила какое-то (и, может быть, не одно) преступление. Выйдя на свободу не с чистой совестью, решила обзавестись новым имиджем и новыми документами вкупе с новой биографией. Лучшей кандидатуры, чем родная сестра, не придумаешь. Сидя в тюрьме, очаровала мать, и та завещала ей квартиру, а сама тут же скоропостижно скончалась. Возможно, с помощью дружков Ольги. Мать ничего не сказала о завещании Танюшке только потому, что так просила Ольга, убедившая бедную женщину, что Тане не следует знать об уголовном прошлом сестры. И никому этого не следует знать, чтобы не кололи потом глаза. Мол, вернется сама и все образуется… Освободившись, Ольга заняла квартиру матери, села на шею любовнику и принялась охмурять Сергея, подговаривая его избавиться от законной жены. В качестве альтернативы предложила себя. Дала понять, что даже готова стать Татьяной по документам. Он, по воле судьбы, сестер перепутал и задавил не ту.
Некоторые моменты из рассказа подруги показались достойными внимания, но интуиция яростно протестовала против версии вцелом.
– А что, собственно, ты имеешь против? – обиделась Наталья. – Угости свою интуицию пустырником, она и успокоится.
– Твоя версия смахивает на бразильский сериал с русскими актерами, – буркнула я. – Зачем Ольге новая биография? Она что, готовилась к преступлению века? Стащить, например, у жены президента его месячную зарплату, спрятанную от греха подальше под матрац?
– А может, она собиралась удрать за границу с новыми документами и… приобрести в горах Швейцарии шале…
– С такими деньгами Ольга могла купить здесь любую биографию. Никого не убивая.
– А если так, то зачем ей охмурять Сергея? Боюсь, что здесь замешана другая женщина. Помнишь, что говорила соседка Анастасии Владимировны? Ольгой – Татьяной интересовалась какая-то женщина. Рыжая. Крашеная. В черных очках… В окружении наших знакомых такой…
– Есть! – воскликнули мы с Натальей вместе. И вместе же продолжили: – Машуля!
Сестра Сергея действительно имела каштановый окрас, а на кладбище ехала в черных очках, объяснив это тем, что на нервной почве глаза постоянно слезятся.
– А зачем ей это надо? – неуверенно спросила я, еще не полностью осмыслив открытие.
– Квартира! Сергей переедет к родителям, а она с дочерью…
– В однокомнатный дворец в Бутове, – завершила я начатое. – И ради этого стоит пришить невестку!
– Ну на тебя не угодишь! И это тебя не устраивает, и то… – Наташка, подняв глаза к потолку, подкрепила свои слова жестами. – Сама же орала: «Машуля!»
– Орала. Но мало ли в Москве темноочкастых рыжих? Да как в Бразилии Педров!
– Ты как хочешь, а я буду работать в этих двух направлениях!
Мы немного посидели молча, увлеченно наблюдая, как Наташкина чайная ложка легко скользит по поверхности стола. Наталья не выдержала первая:
– Давай звони ко мне на работу. Забыла?
Я набрала номер и почти сразу положила трубку.
– Ты же со мной уехала! Я что, по дороге выпала?
Наташка аккуратно положила ложку в чашку и призадумалась.
В итоге появилась альтернатива.
– Пошли к Анастас Ивановичу, – решительно заявила подруга.
Соседка с порога принялась выражать мне соболезнование, но любезно приглашать в комнату не собиралась. Брать ее штурмом мы не решились. Оставив меня слушать истории многочисленных похорон близких и дальних родственников, Наташка исчезла. Через мгновение я поняла, что подруга просто нашла радикальное решение: вернувшись с красивой бутылкой, тряхнула остатками коньяка и предложила помянуть тетю. Это сработало как пароль. Анастас Иванович сосредоточенно кивнула, посторонилась, и мы получили возможность просочиться в квартиру.
Мы помянули усопшую, придуманный образ которой уже стал стираться из памяти. Пустая бутылка пригорюнилась в мусорном ведре, я пришла в себя от чувства омерзения к напитку и постаралась направить разговор в нужное русло. Анастас Иванович как бывший работник отдела кадров по достоинству оценила наше решение не выходить на работу раньше срока, указанного в заявлениях о предоставлении отпусков без сохранения заработной платы. Зачем лишнюю волокиту устраивать? Пришлось бы отменять старый приказ, готовить новый… Она легко согласилась позвонить. Наталья торопливо набрала номер рабочего телефона, а я приготовилась записывать данные.
Как вскоре выяснилось, мне можно было и не торопиться. Наташкина коллега Полина Андреевна напрочь отказалась лезть в чужой карман. Анастас Иванович пыталась ее убедить, что это не страшнее, чем слазить в карман к собственному мужу…
– Блин! – прошептала Наташка. – Полинка с ним только развелась. Мужик без конца обвинял ее в том, что она шарит по его карманам. Она действительно шарила – искала телефоны любовниц… Попросите позвать к телефону Елену Николаевну.
– Полиночка, я вас очень хорошо понимаю, – пока Наташка объясняла мне ситуацию, телефонный разговор вышел из-под контроля. – Я сама недавно пережила такой стресс! Еще немного, и потеряла бы мужа. Спасибо Наташеньке – помогла… Я думаю… да… да… Ой, ну конечно же!.. А он?.. Да-а-а-а? Удивительно! Да? Пациенты? А! Чуть не забыла! Записываю…
Я взяла ручку, но стержень оказался пустым. Наташка сделала зверское лицо, схватила коробок спичек, зажгла парочку и, загасив, протянула мне. Кое-как я записала адрес, телефон и название фирмы. Ругаться при Анастас Ивановиче было неудобно, и мы мило рассыпались в благодарностях.
