Так он папе Карло и сказал! Вырванная из моих рук швабра легко смела с тумбочки настольную лампу, врезалась в шкаф и переломилась. Я ахнула, представив на месте шкафа Бармалея. Но его уже и след простыл. Сердитый Карл Иванович угрюмо посоветовал быть предельно осторожными, не ходить босиком и, ворча на всех сразу, отправился вниз.
– Слушай, это не святое семейство! Слышала? Даже кот в любой момент может «свинью» подложить. Прямо затаренную, в оригинальной упаковке. – Наташка плотно прикрыла дверь в комнату и накинула на нее крючок. – Хоть вниз не спускайся. Зря Деньку раньше не выгуляли. Ну и ладно. Соберемся с духом, выгуляем около крыльца. – Подруга со всего маху шлепнулась на кровать. – Замечательный пружинный матрасик…
Я подождала, пока Наталья и кровать успокоятся, и, немного помявшись, попросила:
– Наталья, сосредоточься, пожалуйста. Я так понимаю, что днем в поисках Катерины мы с тобой зашли не туда, куда надо. Ты ошиблась. Она остановилась совсем в другом доме.
– Я никогда не ошибаюсь! Все выяснила, пока ты в бесчувственном состоянии на диване валялась и зря время теряла. Значит, так: минувшей ночью мы всей ватагой проводили Катерину вместе с Викторией как раз до того места дороги, от которого сегодня днем прокладывали с тобой тропу к пустой фазенде. Оказывается, Семеновне просто в туалет приспичило. Вот она второпях и решила свернуть, рассчитывая, что наша компания, посчитав проводы законченными, вернется домой. Спасибо, мол, вам большое, мы уже прибыли. А мужики оказались полными… джентльменами – идите, говорят, девушки, спокойно. Мы тут постоим и подождем, пока вы благополучно до дома не доберетесь. Вот и пришлось бедняжкам тащиться по снегу первопроходцами. Вроде как домой. Боря еще удивился, какая нелегкая принесла Катерину на такую дачу зимой? Решил, что она не иначе как с мужем поссорилась. И пожалел, что обе дамы у Гусевых не остались. Сегодня нам с тобой, по неведению, пришлось повторять их героический снежный поход. Ну а тогда, ночью, мы постояли, постояли да дальше отправились. Возвращаться домой не хотелось. Надо было дать время Ренату на примирение с Машуней. Не знаю, как насчет примирения, но даже перемирия не получилось – одна из сторон скопытилась. Кто ж знал, что Ренат выйдет из игры таким способом? Кстати, ты вчера, по пути сюда, развилку, наверное, не заметила, не до того было. Там, где дорога в разные стороны раздваивается. Как язык у змеи. По одной мы сюда прибыли, а вторая в деревню ведет. Мы по ней не гуляли. Обратно прошлепали проторенным машинами путем. Кстати говоря, гусевский дом в этой стороне не последний. Просто он на холме, как на высотке. Сразу за домом – небольшой овраг. Там летом ручеек протекает. А дальше, в низине, еще три или четыре дома…
– Подожди, не все сразу, так где Катерина живет? Я имею в виду, куда она сейчас отправилась?
– А я откуда знаю? Наверное, неподалеку. Она сама смеялась, рассказывая, как после нашего ухода назад тащились. Хорошая баба – луч света в этом темном царстве Гусевых – Сапрыкиных. И девушку Вику, которая, покидая Рената, от злости плакала, сумела в себя привести. Как ловко она ее успокоила. Правда, всю дорогу уговаривала. Мы специально ушли немного вперед, чтобы не мешать.
– Почему ты не выяснила, где Катерина живет?
Что-то в моем тоне Наташке не понравилось, и она вспылила:
– Да ты хуже господина Храпова! А на фига мне это надо? В гости меня не приглашали.
Показавшаяся из-под кровати Денька мигом уползла обратно.
Если бы Наташка не огрызнулась, я бы и не разоткровенничалась. Во всяком случае, именно в этот момент. Как-нибудь потом, в теплой обстановке родного дома поделилась бы своими видениями, подав их под соусом из юмора. Увы, подруга огрызнулась… Мой рассказ про увиденное в старой развалюхе сегодня среди бела дня сработал, как мышеловка. Оказавшись в капкане страха, Наташка была настолько ошеломлена, что, подтянув под себя ноги, долго не решалась покинуть кровать. И, не переставая, крестилась. Осмысленное выражение вернулось к ней только после того, как я с минуту, не меньше, болтала перед ее глазами новогодним подарком в праздничном пакете.
– Сама такая… – непонятно к чему выдала Наташка и с силой двинула рукой по пакету, но я вовремя его отдернула. Подругу заинтересовала эта игра, и она потянулась к подарку, как одно упрямое домашнее животное за морковкой в намерении повторить свое действо – упертая! Я оставалась начеку. Очередной раз промахнувшись, Наташка слетела на пол, где попала в обработку выползшей-таки из-под кровати собаки. Это окончательно привело ее в чувство.
– Сидеть, – тихо сказала она Деньке. Та сделала вид, что не услышала. – Ир, это плохая шутка. И тем не менее, ха-ха-ха, – раздельно произнесла подруга. – Я что, дура? Зачем Катерине пить чай в нетопленой развалюшке, непринудительно, то бишь, по доброй воле, развалившись в эксгумированном гробу? Впрочем, ты говоришь, она стояла рядом? Ты мне киваешь или это у тебя голова от страха трясется?
– Киваю. На нервной почве.
– Слушай! Никаких ведьм не бывает. Остались только колдуньи, да и те аферистки. С привидениями, конечно, дело обстоит хуже. Потому что я в них не то чтобы очень верю, но до жути боюсь. А ты, кажется, об одном из них поминала… Да и Алька от кого-то в шкафу пряталась… Хорошая мысль!
Наташка рывком поднялась и шагнула к шкафу. Распахнув все три створки, одну из них сразу закрыла, заметив, что ночевать на полках с бельем ей не нравится – не сможет разложиться на три равные части. А вот пустое пространство с четырьмя пластмассовыми вешалками для одежды ее вполне устраивает. Не долго думая, она залезла внутрь и пригласила меня к себе. Чтобы не расстраивать Наташку по пустякам, я покорно полезла следом. Денька, свесив голову набок и высунув язык, подрагивающий от частого дыхания, пыталась своим собачьим умом понять, зачем нам эта тесная конура на двоих? А затем! Надо же было привести в чувство ее хозяйку. Посидит немного в изоляции и оценит волю. Мешали ноги. Пришлось переменить положение. Мы уселись друг напротив друга и подтянули коленки к себе. Нормально! Удалось даже спокойно прикрыть за собой дверцы. Не очень плотно – ручек-то с внутренней стороны у них не имелось.
Осторожный стук в дверь заставил нас судорожно задергаться. Денька заворчала. Мы запутались ногами. Оставалось либо выкатиться из шкафа клубком, либо затаиться и переждать. Решили переждать, поскольку нормального объяснения своему поведению не нашли. Стук повторился, Денька гавкнула и с недовольным ворчанием снова полезла под кровать. За дверью явно прислушивались. Медлили и входить не торопились. Затем дверь все-таки открылась. Кого именно принесло, не было видно. Зато мы полюбовались секундным пролетом мимо нашей щели Наташкиного пакета с подарком, подхваченного и запущенного с кресла недоброй рукой. Кажется, он полетел в тот угол, где недавно держал оборону Бармалей. Потом настала очередь Наташкиной сумки. Ее содержимое под чей-то яростный шепот взлетало вверх и в зависимости от массы и силы земного притяжения падало куда попало. Я различила только пару слов: «сгиньте» и «пропадите пропадом».
«Ничего не выйдет, – мысленно ответила я на эти пожелания. – Куда же мы с этим шкафом? Да и господин Храпов не пускает. Разве что завтра… Если не разрешит уехать, попросим убежища в другом месте».
