Меня сдуло с кресла. Клеймить позором мужиков – увлекательное занятие, не скоро отвлечешься. А если вспомнить исторические примеры… Потом, справедливости ради, Наташка начнет поминать недобрым словом некоторых «стерв» – до утра времени не хватит. Я пробежалась до двери спальни супругов Гусевых и немного ее приоткрыла. Ровный храп Василисы Прекрасной заставил Наталью убавить громкость. Она с недоумением взглянула на меня и выразительно постучала по своей голове. Я ответила тем же. Подруга возмущенно фыркнула и покрутила пальцем у виска. Пришлось ладонями продемонстрировать ей пожелание закрыть рот. В ответ получила две внушительные фиги.
Машуня сидела и хлопала глазами, усиленно о чем-то размышляя, на нас внимания не обращала. Наверное, ушла в прошлое. Былое и думы. Надо было вернуть девушку к реальности, поэтому я перестала отвлекаться на Наташкин самодеятельный театр мимики и жеста. Стараясь не испугать Машуню, на цыпочках подошла к креслу и осторожно потрясла ее за плечо. Она вскинулась так, как будто на нее ливанули ведро холодной воды, и уставилась на меня непонимающим взглядом. Я приложила палец к губам и прошептала:
– Надо следить за собакой. Как только насторожится в сторону лестницы и начнет прислушиваться, станет ясно…
Мне не удалось уточнить, что именно «станет ясно». Денька насторожилась, мы как по команде замерли и уставились на лестницу.
– Бармале-е-ей, – растерянно протянула Машуня, тихо радуясь торжественному спуску кота вниз. Устремленный в потолок пушистый хвост котяры гордо колыхался в такт мягким шагам. Усевшись на последней ступеньке, Бармалей равнодушно зевнул и принялся облизываться.
– Сожрал мобильник, теперь привидением отужинал, – слегка осипшим голосом пояснила Наташка.
Машуня, не отрывая взгляда от кота, тихо возмутилась. Минут пять она сердито бормотала, что шутки подобного рода ничем не лучше шуток ее любимого папы Карло. Выяснилось, что в этом доме вернее, на участке она живет с детства. Старый дом, доставшийся по наследству от бабушки, был снесен, на его месте выстроен новый. И ни до того, ни после никакой нечисти здесь не водилось. Все это глупые предрассудки, плод больного воображения.
Я сочла необходимым вклиниться в монолог и, перебив Машуню, тихо спросила:
– У твоей дочери тоже больное воображение?
– Если ты имеешь в виду сцену, что разыграла Алька, забравшись в шкаф, то она могла сделать это намеренно. Больше всего Алька боится разрыва наших с Ренатом отношений. Вот и постаралась отвлечь внимание на себя.
Что ж, объяснение было вполне резонным. Я и сама успела до него додуматься. Пришлось встать и вновь пройтись к спальне Машуниных родителей, чтобы закрыть дверь. На обратном пути я достаточно громко заметила, что мне глубоко по барабану отношения Машуни с Ренатом. У меня и в мыслях не было привлекать их внимание к своей персоне, и мне наплевать, какую характеристику дадут моему личному воображению, но именно поселившееся в Машкином доме привидение сочло необходимым перебежать дорогу в первую очередь мне. И, не переводя дыхания, поинтересовалась, где живет ее бывшая няня Катерина Семеновна.
– Как «где»? В Мытищах. Рядом с Москвой.
Вид у Машуни был такой, как будто помимо холодного душа, ее «приласкали» и тем самым ведром, из которого поливали.
– Нет, – нетерпеливо поморщилась я, – в каком доме она остановилась здесь?
– В каком доме?
Похоже, Марию Карловну всерьез заклинило.
– Да! – не выдержала Наташка, решив, что не стоит Машуне расстраивать меня своей медлительностью. С моей-то навязчивой идеей Екатерининого чаепития в гробу! – Быстренько говори, где эта улица, где этот дом? Ну, куда она уходила ночевать вместе с твоей наглой соперницей.
– А-а-а! – обрадовалась Маша. – Так бы и сказали. Это неподалеку. В низине. Третий дом с левой стороны дороги.
– Так далеко? – удивилась я, совершенно ничего не понимая.
– Здесь свои понятия о расстояниях. По деревенским меркам – рукой подать.
– А кто живет в кособокой избушке, которая ближе, чем «рукой подать».
– Никто. Лет двадцать пять с гаком никто не живет. Хотя слышала, что кто-то приобрел или собирается приобрести эту развалюху. Из-за участка земли. Может, с весны начнут строиться.
– Замечательно. А кто жил раньше? Я имею в виду до двадцати пяти упомянутых тобой лет.
– Надо у мамы спросить. Мне помнится, какая-то бабулька жила. Летом, правда, иногда приезжали к ней то ли дачники, то ли гости. Мама с соседкой отношений не поддерживала. А почему ты об этом спрашиваешь?
– А Катерина Семеновна, случайно, не была ей родственницей?
– С чего ты взяла? У бабули вообще никаких родственников не имелось. Говорили, что она даже умерла в полном одиночестве. Почему ты ей интересуешься?
Моя версия разваливалась на глазах, поэтому я и сослалась на простое любопытство. Но получилось это не очень убедительно, в результате, разозлившись, выложила правду. Зачем сходить с ума от страха одной?
Повтор «загробной» истории с чаем оказал на Наташку более сильное впечатление, чем раньше. Она подтянула Деньку ближе к себе и задрала обе ноги на диван.
– Зачем Катерине пить чай в нежилой халупе да еще рядом с гробом?
Губы Машуни недоверчиво скривились.
– А может, она умерла, но все еще жива? – начиная демонстрировать легкую нервную дрожь, спросила Наташка. – Как я поняла, вы долго не общались?
Машуня кивнула головой, но буквально тут же запротестовала, уверяя, что все это чушь собачья. Денька в знак протеста нервно гавкнула.
– Вот видишь?! – начиная дрожать сильнее, заявила подруга. – Устами собаки глаголет истина. Мало нам примеров? Вон в Бурятии тело буддийского ламы, умершего в двадцать восьмом году прошлого века, до сих пор живо.
– Что ты несешь, Наталья? По-моему, вы обе переутомились.
Это прозвучало достаточно печально, но попытка Машуни встать и покинуть нашу компанию выглядела очень решительно. Пришлось вмешаться.
– Наталья права! – запальчиво заявила я. Нельзя было допустить полураспада нашей компании. И более спокойно добавила: – То, о чем сказала Наталья, исторический факт. Перед смертью Хамбо-лама Даши-Доржо Итигилов завещал вскрыть свой саркофаг лет через тридцать. Вскрывали его трижды – в 1955, 1973 и 2002 годах. Умершим лама не выглядел, даже суставы оказались гибкими. Тление тела не коснулось, а из самого саркофага исходило благоухание. Имеется даже проект по изучению феномена Итигилова. Анализ исследования образцов тканей его тела в лаборатории судебно-медицинской экспертизы профессором Звягиным свидетельствует о том, что они изъяты у живого человека. Кстати, образцы изымались безболезненно – несколько волосков, срез ногтя и частички кожи покойного ламы. Последние по собственной инициативе отпали при его переодевании. В принципе медикам известны факты сохранности тел после смерти их обладателей как результат бальзамирования или захоронения в определенной почве. Например, в условиях вечной мерзлоты. Удивительно другое: при контакте с кислородом мертвые ткани обычно тут же разлагаются, чего не происходит с телом Итигилова. Может быть, потому, что в них отсутствуют отдельные химические элементы? А количество тех, что присутствует, ничтожно мало?
