– Этого не может быть, – категорично заявила Машуня.
– Но это факт! – возразила я. – Будет время, скатай в Бурятию, в Иволгинский дацан, где в стеклянном саркофаге и в неизменном состоянии находится тело ламы. Ему даже одежду меняют по сезону. А профессор Звягин – величина мирового масштаба в плане экспертиз такого рода. Именно он исследовал останки царской семьи. Эксгумация тела ламы в 2002 году официально оформлена актом судебно-медицинской экспертизы, в котором и отмечено, что тело живо и находится в неизвестном науке состоянии. Кстати, профессор Звягин сам поражен результатами исследований.
– Господи… А как этот лама умер?
Похоже, Машуня медленно выходила из стадии неверия.
– Очень просто! – Наташка расслабилась и спустила ноги на пол. – Сел в позу лотоса, наказал ученикам вытащить его из могилы через тридцать лет, пообещав воскреснуть, и стал медитировать. Ну и, так сказать, домедитировался… Убедившись, что Учитель мертв, ученики выполнили его просьбу. Соорудили саркофаг из кедра, так в позе лотоса и похоронили. Наверное, Итигилов искусственно ввел себя в состояние анабиоза. Вот только окончательно ожить так и не смог. Наш специалист, господин Ефимов, муж Ирины Александровны… – я удостоилась милостивого кивка в свою сторону, – … рассказывал, что состояние тела Великого ламы все-таки изменилось. Когда его извлекли из саркофага в третий раз, 11 сентября 2002 года, и поместили в стеклянный куб, куб этот вдруг запотел. По медицинской теории человеческий организм в момент смерти резко теряет влагу. Боюсь, Великий лама уже выполнил свою миссию – доказал силу духа, продержавшись семьдесят пять лет и… Впрочем, будущее покажет. Буддисты верят, что Итигилов может ожить. Так хочется верить в чудо! Не мудрено – он был идеальным человеком, исполненным истинного сострадания к другим. – Наталья немного всплакнула, поискала в кармане платок, но, махнув рукой на его отсутствие, вытерла слезы ладонями. – Даже для истинных буддистов великая проблема достичь нетленности тела. Говорят, Великий лама мог и по воде ходить. Так или иначе, но он был святым человеком. И это я говорю, христианка. – Наташка перекрестилась. – Нетленность мощей – один из признаков святости.
Мы невольно умолкли.
8
– Я что-то не пойму, какое отношение в Великому Учителю имеет моя бывшая нянька Катерина? – первой нарушила молчание Машуня.
– Ну ты и балбеска! – возмутилась Наташка, еще не оправившаяся от слез. – Сравнила, блин! Да при чем тут твоя Катерина? Кстати, а лама-то тут при чем?
Некоторое время мы препирались, выясняя, почему разговор зашел именно об Итигилове. Каждая вела свою собственную партию. До тех пор, пока я не опрокинулась на пол вместе с креслом из-за того, что Наташкина боксериха неправильно поняла мой решительный жест. Я с силой приложила руки к груди, намереваясь поклясться, что видела Катерину мертвой, при этом она была более живой, чем лама, поскольку выволоклась из своей жуткой «постели» и с белым фарфоровым бокалом в руке проводила меня прощальным взглядом из окна. Денька, посчитав мой жест призывным, с превеликой радостью кинулась, можно сказать, мне на шею. Я и охнуть не успела, мигом оказалась на полу вверх тормашками, машинально отметив, что Бармалей, сверкая пятками, взлетел по лестнице. И как не надоест носиться по одному и тому же маршруту! Денька оказалась более спортивным созданием, чем я. Удачно на мне приземлившись, одним прыжком сиганула на диван и замерла, на всякий случай сунув морду в лапы. Слова возмущения застряли у меня в горле. Вместо этого я поинтересовалась, который час.
– А ты что, по расписанию кувыркаешься? – не замедлила съехидничать подруга, но на свои часы взглянула. – Половина четвертого… Ну, зачем ты там валяешься? Давай помогу. Не больно? – И, получив отрицательный ответ, легко опрокинула кресло набок. Я благополучно из него вывалилась, на четвереньках отползла в сторону, встала и осталась стоять. Так, пожалуй, надежнее.
– Ир, ты не сердись, другого кого убила бы за такие наскоки, даже твоего Ефимова, а Деньку не могу.
У подруги вид был более виноватый, чем у истинной виновницы.
– Пусть живет, – согласилась я, косясь на неподвижные стрелки настенных часов. – Машуня, ты вправе предъявить претензию изготовителю. Доставка твоего гроба была намечена на три часа. Но все-таки советую ограничиться благодарностью судьбе. И нам. Мы с Натальей, худо-бедно, тебя в некотором роде «пасли». Еще немножко посидим, до рассвета, и пойдем спать.
Мария Карловна коснулась рукой головы, ахнула и с признательностью посмотрела сначала на меня, потом на Наталью. Я милостиво кивнула и заявила:
– Пожалуй, стоит поблагодарить и погодные условия. Нашей союзницей оказалась метель. Форс-мажорное обстоятельство. Предлагаю разбиться на пары. Одна пара фиксирует обстановку в холле, вторая совершает обход по дому. – Сказала и мысленно сжалась от страха. Он накатил неожиданно мощной волной.
– У тебя еще и с математикой плохо. Три на два не делится, – менторским тоном заметила подруга.
– С математикой у меня хорошо! В отличие от некоторых у меня двое детей, а посему я трижды закончила среднюю школу! И один институт. А еще в двух иногда продолжаю обучение. Твой сын с первого класса был умнее родителей. Вспомни, как ты помогала ему решать задачи! Машка, это надо видеть! Главное, сидит, ничего не соображает, но с деловым видом что-то калякает на листочке, заранее заглянув в ответ. А когда Лешик разделается с заданием, милостиво одобрит его решение, заявив, что у нее такой же результат, только пришла она к нему гораздо раньше, чем он.
Я возмущенно жестикулировала, что усиливало эффект речи. На меня смотрели, как на диво дивное. Особенно внимательно – Наташка. Такое впечатление, что искала на мне остатки цепи, с которой я сорвалась. Я быстренько перешла к делу:
– Мария и я – пара? Пара. Наталья и Денька – тоже. Можно поменяться партнершами.
– Озверела! – вынесла свое заключение подруга. – Наверное, ей моча в голову стукнула, – обернулась она к Машуне за поддержкой. – Когда Ирина Санна с кресла навернулась. Да не пойду я с дозором по этому дому даже с ротой солдат! И эту идиотку не пущу, – ткнула Наташка пальцем в мою сторону. – Сидим себе здесь и сидим. До утра дотянем, а там я лично проложу дорогу по целине в город, доберусь до первого отделения милиции, захвачу камеру предварительного заключения и не выйду из нее, пока следствие не разберется во всей этой истории. Еще не хватало мне самой за привидением бегать.
– Правильно! Пусть оно само за нами бегает! – решительно заявила Машуня и умолкла, сраженная нашей реакцией на свои слова. Не сговариваясь, мы с Наташкой истово перекрестились, уговаривая Всевышнего временно лишить Марию Карловну дара речи. Бо не ведает, что лепит.
Но, как мы ни надеялись, Машуня не онемела. Более того, у нее началась бурная истерика, заставившая Деньку забиться в угол к вешалке, откуда на нее полетела кое-как пристроенная одежда. Мария Карловна, выпучив глаза, дико и страшно хохотала. Мне сразу захотелось оказать Наташке посильную помощь в захвате камеры предварительного заключения. Я даже знала прекрасный способ: сознаться во всех убийствах, имевших место быть в этом районе за последние тридцать лет. Следовало спрыснуть истеричку водой, но мы боялись идти на кухню. Наташка уверяла, что там вполне может стоять «спецзаказ» – одноместный гроб для Машуни, отсутствию которого мы недавно так радовались.
