– Ир, ты в баньке травки нанюхалась. Только выжившая из ума теща постарается прихлопнуть нелюбимого зятя за измену. Василиса Михайловна в своем уме и как нормальная теща из категории «зараз» должна радоваться такому повороту событий, то есть разводу, полагая, что уж теперь-то этот тип перестанет портить жизнь ее дочери, а значит, и ей самой. И долго будет злословить на тему: «Я сразу говорила, но ты меня не слушала!», рисуя многочисленные картины попыток возвращения блудного зятя назад исключительно на коленях и мысленно сооружая ему большую фигу из всех имеющихся в наличии пальцев.
– Я согласна с тобой только в одном: Ренат действительно нелюбимый зять, но убивать его за измену Василиса Михайловна не собиралась. К сожалению, ему стала известна жуткая семейная тайна, которую Василиса Михайловна в свое время, и казалось, надежно похоронила.
Где-то над головой, каркнув, прошелестела крыльями ворона, и я невольно умолкла.
– Птичий грипп пролетел, – задумчиво сказала Наташка и потрепала Деньку по голове. Собака в ответ тут же облапила хозяйку, и та с трудом скинула ее с себя.
– А почему мы стоим? – поняв, что мы застряли на дороге у поворота на участок Гусевых, поинтересовалась я.
– Потому что на бегу трудно говорить. Нахватаешься морозного воздуха и осипнешь. Кроме того, надо определиться с дальнейшим маршрутом бега. Назад в будущее, то бишь к Гусевым, с последующим возвращением в Москву или как?
– Только «или как»! К мобильнику, бензину и нормальным живым людям, у которых все это можно попросить…
– … за деньги, которые мы, ненормальные, с собой не взяли. Ты о них не подумала, поскольку живешь в другом измерении, а я слишком поздно узнала о цели гуляния. Возвращаться – пути не будет.
Мы бодро потрусили дальше по дороге. Слегка задыхаясь, я попыталась продолжить рассказ, но Наташка по-хорошему попросила умолкнуть. Ей надо разобраться с кучей возникших у нее вопросов. Правда, первый она задала безотлагательно:
– Правильно ли я поняла, что наша Василиса Премудрая с помощью такого радикального средства, как нож, решила уберечь мужа, дочь и внучку от лишних знаний?
– Правильно. Машуня и Алька вроде как ничего не знают. Не уверена, что это так на самом деле, но нам следует их поберечь. А папа Карло правды не скажет, хотя уже прозрел.
– За что и поплатился! – с торжеством в голосе заявила Наташка. – Зря говорят, что меньше знаешь, крепче спишь. «Он слишком много знал!», поэтому едва не заснул так крепко, что еле добудились.
– К данному случаю пословица, точно, не применима. На самом деле он слишком мало знал, а крепко уснул исключительно по другому поводу. Я имею в виду не от рук жены. Зачем ей усыплять его намертво? И все же ему явно помогли уснуть, подмешав в водку снотворное или что-то типа клофелина, только не в смертельной дозе.
– Ничего не понимаю. Ему-то за что?
– Тут начинается другая история. Давай для начала разберемся с первой.
– Помолчи. Я не хочу заработать ангину. А от «вестей» твоего канала так и тянет разинуть рот по полной программе. Давай вплотную займемся вопросами попрошайничества. Начинаем со знаменитой фразы: «Люди добрые…» Далее истинную правду: «Сами мы не местные…» Потом видно будет… Фига себе! У этого дома зимняя спячка – видишь, все окна забиты и замок на калитке в целлофановом пакете. Идем дальше. Денька, рядом! Будешь оказывать психологическое давление своей мордой. Вот кому даже рожи строить не надо. Глядя в такие глаза, хочется вывернуть карманы и отдать все до последней копейки.
Я согласилась и добавила, что после получения «всего» собака в порыве благодарности так облапит и оближет благодетеля, что он и заныканую копейку отдаст.
Мы миновали несколько пустующих домов и только в последнем обнаружили признаки жизни. Но только строительной. Бригада рабочих из трех человек, аборигенов солнечного Таджикистана, обогреваясь рефлектором, обивала вагонкой одну из комнат нового симпатичного домика.
– Здрассте! – поздоровались мы дуэтом, донельзя напугав троицу.
– А где хозяин? – строго поинтересовалась Наташка.
– Нет хозяина. Хозяина уехал, – заискивающе улыбаясь, сказал самый старший из группы и махнул рукой в никуда. Остальные напряженно ждали продолжения.
– А когда вернется?
– Уехал хозяина, нету.
– Ясно. Язык заржавел. А телефон у вас есть? Мобильник! Тра-тата, трата-та, мы везем с собой кота, дзинь… Алло? – Наташка сопроводила речь сурдопереводом.
– Уехал мобильника, хозяина нету, – собеседник даже руками развел, стараясь убедить нас в том, что говорит чистую правду и явно этим огорчен. Двое других рабочих, поняв, что нас принесло не по поводу их регистрации, сразу обрели независимый вид и быстро заговорили на своем языке.
– Блин! Как за границей побывали, – вздохнула Наташка и направилась к выходу, от огорчения даже не попрощавшись. – А это уже готовые комнаты?
По пути она ломанулась в одну из закрытых дверей. И на ее пороге мы застряли. Со всей очевидностью этому помещению следовало называться кухней. Оно еще хранило тепло от натопленной печки и слабый аромат кофе. Разложенный и аккуратно застеленный пледом велюровый диванчик, такое же кресло, кресло-кровать, холодильник, газовая плита, кухонный гарнитур, только вместо навесных шкафов красовались резные деревянные полки. Они были пусты, если не считать белого с резным основанием и золотыми завитками бокала тонкого, скорее всего, старинного фарфора. Того самого, который я видела в окно дома бабки Варвары. Того самого, что стоял у изголовья Карла Ивановича, не так давно спавшего, слава Богу, не вечным сном в своей котельной.
А сзади, размахивая руками, уже подбегал старший по званию и возрасту таджик:
– Нету хозяина, уехал!
– Когда она уехала?! – завопила я так, что сама испугалась. Вопль пронесся по дому и вернулся эхом. Наташка болезненно поморщилась, Денька испуганно присела. Без команды. Таджик попятился. – Когда приедет? – спросила уже более спокойно.
– Давно уехала, машина уехала, мы не видел. Только вернулся Таджикистан.
Я погрозила таджику пальцем и, оттеснив его в сторону, молча вышла на улицу. Наташка пыталась выжать из рабочего еще пару русских слов, но он стойко сопротивлялся. Зачем ему ради ответа на наши вопросы терять работу, материальных результатов которой с нетерпением ждет на родине семья?
– Таких, как они, можно расколоть, только уличив в отсутствии надлежащей регистрации, да и то если ты в мундире сотрудника милиции, – с досадой объявила Наталья, догоняя нас с собакой. – Если уж они не боятся арендовать баню у покойной колдуньи… Ир, а почему ты считаешь, что хозяин – женщина?
– По бокалу определила, – буркнула я. – Не заметила? На полке стоял.
– Дался тебе этот бокал… Опять про Катерину думаешь?
– Знаешь, давай помолчим. Мы с тобой опоздали всего на пару часов. Зато теперь я уверена, что экскурсия по всем помещениям дома пройдет без сучка и задоринки.
