На мансардный этаж я поднималась первая, снисходительно показывая пример храбрости и рассудительности. Алена обещала корректировать направление, следуя сзади. Свет не горел и на площадке. Пришлось довольствоваться тем, что Аленка будет держать дверь. В полумраке коридора мне всего-навсего следовало отсчитать пять-шесть шагов и, нашарив по ходу движения справа дверь в комнату, ее открыть. Далее ощупью определить положение выключателя, опять же справа на стене комнаты, и обеспечить полное освещение. Только и всего.
Я уверенно свернула в коридор, держась за стенку, сделала пару шагов и застыла, забыв про отсчет… Впереди неподвижно стояла костлявая фигура в длинном белом одеянии. «Это не кот Бармалей», – попыталась я себя успокоить и еще больше испугалась. Неожиданно пробившийся сквозь тучи в мансардное окно лучик луны выхватил жуткие клочья волос и часть хламиды, показавшейся особенно белой.
– Мамуль, дверь нашла?
Что можно ответить, стоя в окаменевшем состоянии с накрепко сжатыми зубами? Даже проскрипеть ими невозможно. Сквозь леденящий ужас пыталась пробиться здравая мысль – этого не может быть, просто я еще не проснулась. Фигура медленно протянула ко мне руки…
– Мам? Ты там случайно окно с дверью не перепутала? Сейчас я тебе помогу, только рукав отцеплю.
Хотелось немедленно призвать на помощь всех, включая кота Бармалея, и, если на то пошло, даже жареного гуся, но только не Аленку.
– Есть! Отцепилась! Что за противные ручки у этих дверей?
Руки привидения очень быстро замелькали перед косматой головой, как бы стирая в моей памяти свое появление, несколько секунд – и оно исчезло. Я совершенно забыла, куда и зачем направляюсь…
Честно говоря, плохо помню и то, как мы с Аленой добрались до двери комнаты. Только включенный свет и склонившееся надо мной испуганное лицо дочери заставили меня очнуться. Вот только разговаривать было сложно – колотила крупная дрожь.
– Кажется, моя косметика тебе не поможет. Вылитая гоголевская утопленница из «Майской ночи», только двадцать лет спустя. Ох, не нравится мне твое состояние. Может, полежишь, а я за папиком сбегаю? Это у тебя запоздалая реакция на дорожный инцидент. Успокойся, проехали. Все хорошо.
Перспектива остаться одной и выпустить дочь в этот кошмарный коридор заставила меня вздрогнуть в последний раз. Я вскочила, как ошпаренная, и принялась лихорадочно подкрашиваться, с напрягом демонстрируя нахождение моего вполне здорового духа в моем же здоровом теле.
– Твоя губная помада мне совершенно не идет, и она плохо ложится, – заметила я слегка вибрирующим голосом.
– Это не губная помада, а контурный карандаш для губ. Я им не пользуюсь, но недосуг выкинуть. Наконец-то ты пришла в себя, – обрадовалась Аленка. – Как думаешь, надолго?
Я уверенно кивнула головой.
– Разумеется. Просто сказался результат переутомления последних дней. Побольше положительных эмоций, и все пройдет. Кажется, следует спуститься вниз?
– Особо не торопись. Папик не разрешил загружать тебя по полной программе. Боится развить в тебе вместо мании величия комплекс неполноценности. Шучу! Сейчас, только фонарик из Славкиной сумки вытащу. Запасливый, зануда! Весь в папика. Какое счастье! Надо напомнить папе Карло, чтобы выделил лампочку. Можно в порядке режима экономии вывернуть где-нибудь.
Обратный путь мы преодолели значительно быстрее. Вот только я, удивляя дочь, освещала не промежуток до выхода, а уже пройденный путь – вплоть до конца коридора. Абсолютно пустого.
5
Внизу было весело. Время приближалось к одиннадцати часам. Требовалось безотлагательно сесть за стол и распрощаться со Старым годом, поблагодарив его за все хорошее. Ну, а насчет плохого… Да кто ж об него в жизни не спотыкается? Но ведь не все падают. А если и падают, какая-то часть все равно находит силы и желание встать. Важно помнить, что рано или поздно кончается не только хорошее, но и плохое.
Идея проводить Старый год при свечах и бегающих огоньках елочной гирлянды принадлежала Карлу Ивановичу или, с легкой руки Аленки, папе Карло. Робкий голос моего протеста потонул во всеобщем одобрении. Мотивировка папы Карло была правильная: у каждого свой собственный баланс результатов уходящего года, следует тихонько поразмышлять на эту тему при свечах, как бы в одиночестве. Елочная гирлянда не в счет. И без лишней шумихи и помпезности, сведя личные счеты с прожитыми днями этого года, положить осмысленные результаты в архив памяти, запив все это добрым старым вином. Или водочкой.
Зажгли гирлянду и свечи. С одной из свечей Славка пробежался в кухню и холл, выключив электричество. Стало уютно и загадочно. Драгоценными камнями засверкали елочные игрушки. И чего я струсила? Совсем не страшно. Сквозь окна большой комнаты, названной Наташкой «каминным залом», виднелся заснеженный лес. От луны и снега на улице было достаточно светло и сказочно. Звяканье посуды и разговоры стихли. Только в камине слегка потрескивали дрова, да иногда кто-нибудь из присутствующих тихонько вздыхал.
– Спасибо, Семеновна, позаботилась, протопила. Ай, молодец!
Тихие слова благодарности папы Карло относились непонятно к кому. Все замельтешили, засуетились с бокалами. Суета сует… Ничего, успеем познакомиться и с Семеновной.
– Ну, господа-товарищи, – голос папы Карло, обращающегося ко всем, зазвучал громко и бодро, – с достоинством проводим Старый год! За него и выпьем. А то на подходе…
Вслед за этими радостными словами в холле вспыхнул свет, послышался веселый женский смех и призывы мужчины поторопиться – осталось слишком мало времени. Я тупо взглянула на свой бокал с вином, мысленно попросив уходящий год чуть-чуть подзадержаться, чтобы напоследок унести с собой в архив последнюю подарочную неприятность – надвигающийся семейный скандал. Не приходилось сомневаться, в холле бездумно радовались два основных подарочных комплекта в оригинальной упаковке – Ренат Сапрыкин и его «воробушек». Установившаяся за столом тишина быстро сменилась недоуменным ропотом, перешедшим в громкие возгласы удивления. Ренат не замедлил появиться на пороге каминного зала и включить свет, сорвав нам торжественное мероприятие. Впрочем, кое-кто успел начать закусывать. На Ренате был костюм Санта-Клауса. Заморского Деда Мороза, одетого на свой заморский лад.
– Это тебе подарок из Финляндии, – сообщила я Наташке, лихорадочно размышляя о том, что произойдет дальше. – Оленей, наверное, по дороге угнали. Надо было тебе туда рвануть, как собиралась. Видишь, чем теперь кончилось?
– Блин! – только и смогла выдать подруга.
Первой пришла в себя Машуня:
– О! Ренат! Ты все-таки приехал!
Ренат с недоверием посмотрел на свои ноги, перевел взгляд на жену и кивнул в знак согласия.
– У тебя же температура! – воскликнула Машуня.
– А он как современный электроутюг, – вклинилась опомнившаяся Наташка. – Быстро нагревается и быстро остывает. А что за чучело ты приволок в нашу веселую компанию? Можешь не отвечать, я сама догадаюсь: «девочка-Снегурочка» по вызову. Неужели получше не нашлось? Форменная баба-яга в юные годы!
