Я бы этого не сказала. Бабушка была в тихом ужасе от пожара и уговаривала девчонок уезжать на лето вместе с ней в деревню. Мое появление восприняли спокойно. Очевидно, Димка сделал короткий доклад с максимально усеченными деталями случившегося в Москве и дал указание меня не тормошить. Идет процесс реабилитации…
10
Процесс реабилитации действительно шел. Только мимо меня. Дома царила идиллия. Димка не ездил на работу, вел здоровый образ жизни, чем капитально подрывал мое здоровье. Аленка с Настей сооружали альпийскую горку, решив засадить ее земляникой, бабушка смотрела бразильские сериалы в обнимку с Баськой, которого почему-то считала бездомным сиротинушкой. Он не возражал. Котята, пользуясь безнаказанностью, скакали по дому, засыпали в самых невероятных местах, включая пустые кастрюли. Шустрик постоянно провоцировал спокойного Гошу на драки и временами удивительного оттенка голубовато-серый в темную полоску клубок с воплями катался под ногами, порой сваливаясь на крыльцо. Это сразу отрезвляло тандем. Плюшка по-прежнему плюхалась на пол в самый неподходящий момент. В результате все приучились ходить по дому как по минному полю. Правда, не всегда удачно, поскольку, плюхнувшись, пушистый – весь в маму, комочек, моментально вскакивал и так же моментально плюхался как раз в том месте, куда вы намеревались ступить. Каждый из нас приноровился к этому издевательству по-своему. Бабуля, шаркая по полу, просто везла свои ноги в тапочках. Я двигалась короткими перебежками. Димка перед началом перехода громко хлопал в ладоши и издавал дикий крик команчей, отчего все кошачье семейство прыскало в разные стороны. Аленка с Настей просто летали. Удачно или нет, зависело от качества и количества полученных при приземлении синяков, шишек и царапин. Элька, стыдясь за плохое воспитание потомства, стала время от времени делать вид, что к котятам не имеет никакого отношения.
Борис увез Наташку к каким-то знакомым через два часа после нашего возвращения из Москвы. Вроде как на недельку. Я даже точно не знала куда. Едва успели попрощаться. Наташка с Денькой торчали на заднем сиденье «Шкоды» с одинаково несчастным выражением лиц… Нет – морд… Нет… Ну, в общем, понятно…
Три дня я не находила себе места, хотя оно мне было изначально даровано судьбой – естественно, кухня. Наверное, судьба слегка ошиблась, а может, просто перестала меня контролировать в последние дни. Раньше-то я справлялась. После котлет из докторской колбасы и салата из сырой картошки от кухни меня отлучили. Как раз в тот момент, когда я отвлеклась от мрачных мыслей и осознала свои ошибки. Правда, надо честно признаться, что работа над ошибками тоже не удалась. Это когда, изрядно намучившись, попыталась очистить помидоры, как картошку, уверяя всех, что на кухне я еще пригожусь.
Из телефонного разговора с Тамарой Васильевной узнала, что Зинаиду Львовну похоронили. Целые сутки Тамара корила себя за то, что не была на похоронах и, делясь своими переживаниями, тихо плакала. Как могла, ее успокаивала. В основном тем, что из-за больных ног ей невозможно выйти из дома, а прошлое все равно не похоронишь. А долгов у нее перед покойной нет. Надо просто простить бывшую подругу в душе. И помнить, что есть, для кого жить.
– Не знаю, на сколько еще хватит моих сил, – жаловалась Тамара Васильевна. – Вы же понимаете, Ирочка, не за себя боюсь.
– Сил у вас хватит, – уверяла ее я.
Именно с целью их подкрепления отрядила к ней мужа с продуктами. Не надеялась, что он возьмет меня с собой. И правильно. В Москву Димка отправился с большой неохотой и в гордом одиночестве. Подозреваю, что пошел на крайности и подсыпал мне в чай снотворное. Вплоть до вечера я спала как убитая и встала с больной головой, справедливо решив поделиться этой болью с мужем. Ночь я провела в общении с громко работающим телевизором, огрызаясь на все замечания Димки. Он пробовал спать под одеялом, нахлобучивать на голову подушку… Но во-первых, было душно, а во-вторых, я моментально прибавляла громкость. Бабушке внизу не слышно, а девчонки будут дрыхнуть и под гром тамтамов. Дважды у меня отнимался пульт. Второй раз Димка, не глядя, выкинул его в открытое окно. Проследив за траекторией полета, я даже рот открыла. Сама бы точно так не смогла. А стекло такое хрупкое… Как только муж засыпал, я снова включала телевизор. Раньше тоже обходились без пульта – и ничего.
Под утро сломалась и уснула. Проснулась опять с головной болью. Димка – свежий, бодрый и нудный, оседлав своего любимого конька, учил меня вести нормальный образ жизни. Окончательно осознав, что так и не удалось перекинуть свою головную боль на Димкину голову, я сползла с кровати и промямлила:
– Зря взяла дополнительный отпуск. Пора выходить на работу. Совсем захирела…
– Вот всегда ты только о себе думаешь, – добродушно откликнулся муж. – Дай людям пожить спокойно, сил набраться… Давай давление померяю.
– Еще чего! По своему лазарету скучаешь? Не знаешь, куда применить профессиональные навыки? – Удивительно, но муж никак не хотел идти на скандал. Он просто захохотал. Я сморщилась и полезла в аптечку. Хохот прекратился. Вернее, трансформировался в мурлыканье какой-то непонятной мелодии. – Прошу оставить меня в покое, – отчеканила я, вытащив таблетку спазгана. Просьба осталась без внимания, зато мне услужливо преподнесли воды. Мурлыканье стихло. Димка уселся на диван и уткнулся в газету. «Решил ждать моего чудесного исцеления», – подумала я.
По дороге, надрывно сигналя, проехала машина. Развелось же придурков! Сядут за руль и остатки разума теряют. Димка выглянул в окно и хохотнул:
– Ты ж смотри! Наталья прикатила!
– Ты ошибаешься, – возразила я. – Они только три дня назад на неделю уехали. И она в своем уме – ей в голову не придет так фанфарить.
– Значит, успела из него выжить, а неделя у нее – укороченная. Вон Борис с заднего сиденья вылезает следом за собакой. Привет, ребята! – помахал он из окна. – Маловато отдохнули!
– Надоел ненормированный рабочий день! Привет! – проорала в ответ Наташка. – Потом поделюсь!
Самочувствие резко улучшилось.
– Сейчас бы кофейку, – вздохнула я, мечтательно взглянув на обшитый вагонкой потолок.
– Нет проблем, – бодро сказал муж. – Полегчает, и сваришь. И я тебе компанию составлю. Хочешь, пойдем в беседку? Да! Тебе привет от Листратова. Он по твоему поведению за ходом следствия наблюдает. Чуть с кресла не упал, узнав, что никуда не рвешься. Значит, говорит, кранты! Дело в тупик зашло. Ну ты что, опять сквасилась? Все нормально. Володьку Рогачева боишься? Да поймают его рано или поздно. И Нинель вашу вместе с ним. Кто бы мог подумать, а? Мало он ее лупил, мазохистку!
– Замолчи! – заорала я, забыв про остаточные явления головной боли. – Ты же ничего не знаешь! – Крик сошел на нет. – Вам с Листратовым лень мозгами пошевелить. Да Нинке хуже всех! Девка вынуждена прятаться и от бывшего муженька в первом колене, тьфу, от первого брака, и от следствия. Не разбери поймешь, что страшнее…
– Та-а-ак… Насколько я понял, тебе приятно из меня дурака делать, ощущая себя умнее всех! Кроме того, я враг номер один, Витька дурак и враг номер два. Ну просвети нас, неразумных, поделись своей мудростью! Может, ты даже знаешь, где Нинель отсиживается?
