Поход за ноутбуком провалился – ключей просто не оказалось на месте.
– Ну правильно, – подтвердила я. – Они были в подвале. Наверное, выпали из кармана Валерия, когда тот переносил в подвал привезенные продукты.
– Не у Валерия, а у меня, – поправил Борис. – И не выпали, а я сам их сунул в первую коробку с минеральной водой, чтобы не потерять. Пока остальные подтаскивали вещи на крыльцо, Валерий крикнул мне, чтобы я взял ключи и открыл подвал. Я поставил коробку, сунул под пластик ключи и продолжил перевалку груза. А потом про них успешно забыл. Знаете – сауна, ужин… Валерий тоже про них не вспомнил. Значит, ты нашла эти ключи?
– Не сразу. Только ночью, обернувшуюся полным кошмаром. Но об этом позже. Меня интересует, почему ты, Юля, не вернулась домой, зная, что приехала Евдокия Петровна. Ведь вы с нас глаз не спускали.
– Вот в этом-то и беда, – вздохнула Юля. – Близко подойти не могла, а издали мне было хорошо видно, как вы торжественно встречаете мою приемную мать. Сразу появились безумные предположения, что она заодно со всеми вами. Весь вечер проревела. – Юлька шмыгнула носом. – Думаете, легко подозревать любимых людей в предательстве? За какой-то миг понять, что ты, оказывается, совсем одна в этом мире. К тебе ни у кого нет ни малейшего сочувствия! Прошлое, настоящее – все погрязло в паутине интриг и обмана. Тебя просто до определенного момента использовали, как источник благосостояния и наживы… К счастью, я ошибалась. К великому счастью!.. Вечером мы приняли это первое решение – проникнуть в дом. Дверь, как и предполагалось, я открыла своими ключами. Но связки запасных на месте не оказалось. В это время мы услышали звуки скандала, доносившиеся из моей комнаты, которую занимала Юлиана. Евдокия Петровна чехвостила ее вовсю! Мы тут же юркнули в подвал, в холле горел свет, оставаться там было небезопасно. Из обрывков перепалки я поняла, что нахождение в доме Юлианы для мамы большой сюрприз из раздела неприятностей. Мы уже хотели вылезать, но тут в замочной скважине входной двери послышался уверенный скрежет ключа, а вслед за ним раздались тихие чертыхания Валерия, ругавшего полоумных бабок за оставленную открытой дверь. Он сразу же прошел в коридор в комнату Наины Андреевны, не услышав скандала. Тот как-то неожиданно стих…
– Наверное, я в этот момент показывала Евдокии Петровне фотографии ее родного внука, – подтвердила Юлиана. – Она перестала орать и долго разглядывала снимки. Но, уходя, все равно грозилась утром вышвырнуть меня вон.
– Ты ее тоже! – подсказала я. – В конце концов вы договорились полюбовно – каждая из вас останется здесь только через труп другой. Все дальнейшие события проходили через мои бдительные уши, находившиеся при мне в туалете. Наталья от широты души не поскупилась на мочегонное вместо снотворного. Я прекрасно слышала, как Евдокия Петровна, недовольно ворча, спустилась вниз и прошла на кухню. Что было потом – вам лучше знать, я могу только догадываться.
– Да, – продолжила Юля, морщась от воспоминаний, – мы видели, как на кухню молнией пронеслась Наина Андреевна, держа в руке настольную лампу. Потом там раздался удар, сдавленный крик и звук падения тела на пол. Я рванулась из подвала, но Денис силой удержал меня за балахон, поскольку почти следом, но все-таки опоздав, за Наиной Андреевной на кухню влетел Валерий. Мы видели, как он выволакивал ее оттуда под мышкой вместе с лампой, которую она упорно не выпускала из рук. После того как Валерий скрылся с ней в комнате, я выскочила на кухню, страх за мать пересилил все другие чувства. Денис рванул за мной… – Юля перевела дыхание и сглотнула комок в горле… – Она была жива, только без сознания. Но быстро пришла в себя и стала предпринимать попытки подняться. Ругаться не могла – сил не хватало. Опасаясь возвращения Валерия – честно говоря, думали, что это он вдохновил Наину Андреевну на ратный подвиг, – мы каким-то непостижимым образом сумели довести мою мать до подвала, где осторожно положили раненую на пол. Крови у нее на голове не было, но шишка оказалась большая. Даже две – одна от удара, вторая, скорее не шишка, а припухлость – от падения на пол… – Рассказчица всплеснула руками: – Ну никак не могу поверить в то, что он был способен поднять на нее руку! Пусть даже и не свою… В подвал Валерий не спускался. Мы, правда, были готовы к этой встрече. Но Валерка, вероятно, заглянув на кухню и не обнаружив там пострадавшей, мигом удрал, надеясь, что Евдокия Петровна его не видела. А она его действительно не видела… Мы слышали его удаляющийся мат из открытой дверцы подвала. Наверное, он все-таки переживал… – Юля умолкла, растерянно посмотрев на меня.
– Не стесняйся, продолжай. Представляю, как вы повеселились, слыша, как я, ничего не подозревая, приползла в подвал за водой. Вы очень своевременно выключили генератор. У меня, между прочим, тогда высокая температура была. Умирала от жажды! А вместо упаковки с водой наткнулась на руку Евдокии Петровны. Еще хорошо, что она мне ее не пожала! Наверное, потому, что, слава Богу, дружеских чувств не испытывала. И вообще – эта волшебная ночь оказалась для меня ночью ошибок и загадок. Сначала мочегонное… Затем – открытая входная дверь, которая перед сном тщательно закрывалась, а в довершение – этот поход за водой, во время которого неожиданно погас свет. Кстати. Действие мочегонного закончилось как нельзя вовремя, что спасло Евдокию Петровну от существенного ухудшения условий ее пребывания на полу подвала…
– Но у нас не было другого выхода! Поэтому и выключили генератор. А Евдокия Петровна сама испугалась больше тебя, говорила, что ее чуть ни парализовало. Хорошо, у тебя фонарика не было. Боялись, что ты вернешься, потому быстренько через известную всем теперь дверцу вытащили Евдокию Петровну на волю. Немножко отсиделись с ней за домом. Зря. Поскольку там она более-менее пришла в себя и сказала, что без вещей не уедет. В доме чужие люди, а у нее все вещи очень дорогие – одни по цене, остальные как память. Вручила мне ключ от комнаты, ну и пришлось мне еще раз смотаться в дом. Покидала в сумку все, что под руку подвернулось, и отдала Денису. Потом поднялась на второй этаж и убедилась, что дверь кабинета закрыта. Тут Юлиана как раз и высунулась. Ненадолго. Дольше закрывалась изнутри. Назад, естественно, уходила через дверь. Закрывать не стала – торопилась. Потом мы потащились к причалу. Денис отправился за лодкой – хотели сразу отправить маму в больницу. Она наотрез отказалась. Словом, ночевали мы с ней в сарайчике, а Денис нас караулил. Наутро она взяла с нас слово, что мы не обратимся в милицию. С Валерием следует разобраться по-родственному. К десяти утра матери стало хуже – очень болела и кружилась голова. Уже не слушая уговоров, отправили ее на тот берег в сельскую больницу. Там она сразу же решительно заявила, что ночью в темноте упала, споткнувшись о ножку стула, и разбила голову непонятно обо что. Весь день мы провели с ней. Врач был знакомый – у его соседа мы всегда оставляем свою машину – и поинтересовался, где Валерий. Ответили правду – с друзьями на рыбалке. К вечеру мы вернулись на остров. Надо было еще раз попытаться достать ноутбук.
– Ну вы, господа, даете! – не выдержала Наташка. – Я тут последнее психическое здоровье потеряла. Есть подозрение, что у вашей Наины Андреевны процесс обострения формируется именно здесь.
