Ревизия париков восторга не вызвала. О себе вопрос не стоял, а вот о Елизавете Марковне… Ни один не подошел бы к ее возрастной категории. Если только сделать из нее окончательно выжившую из ума бабульку? Решили поступить проще: приодеть в старую куртку Бориса, достаточно длинную, а голову повязать фиктивно-хлопковым клочком Наташкиной ночной сорочки. Изобразить из ее остатков косынку — проще простого. В бардачке имеется футляр со старыми Натальиными очками. Кроме того, под курткой обнаружились синие пластиковые галоши подруги. С плотными тканевыми «чехлами». Помнится, она их недавно оплакивала и раза три искала в моем дачном шкафу. Причем на вешалке.
К старому Бутовскому кладбищу мы подъезжали в настороженном и достаточно угрюмом состоянии. Помня наказ Елизаветы Марковны, машину оставили далеко. На мой звонок она не ответила, вместо нее отрапортовала представительница оператора — аппарат абонента выключен… и так далее. Предполагалось, что войдем в ворота не вместе, а по отдельности. Покинем кладбище тоже не одной компанией, более того, даже разойдемся с Натальей в разные стороны. Она — к машине, а мы с Елизаветой Марковной в противоположную сторону. Где-нибудь развернувшись, подхватит нас. Наташка ворчала, что в собственной стране, в собственном городе мы вынуждены трястись от страха, видя в каждом прохожем преступника. Даже днем, когда вокруг полно праздношатающегося народа, чувствуем себя, словно заблудились в египетской пирамиде. Обманчивая безопасность, фактическое одиночество и ловушки на каждом шагу.
Моя высадка по плану прошла, на мой взгляд, далековато. Залежавшийся «сноп» искусственных волос, напяленный на голову, все время норовил выйти боком. Правым. С левой стороны казался прилизанным. В конце концов, я решила не заострять на этой мелкой неприятности внимание. Почему-то казалось, что тогда и другим сей факт будет неинтересен.
У входа знакомая продавщица в одиночестве орошала свой товар из пластиковой брызгалки и ругала припозднившегося из-за неисправности машины водителя, которому надлежало забрать ее вместе с товаром еще четыре часа назад. Меня она не заметила. Посетителей вообще не было, что вполне соответствовало времени, довольно поздноватому для посещений. Решив лишний раз не светиться, немного прихрамывая в целях конспирации, я сразу вошла на территорию и, подгоняемая страхом, направилась к могилам Кирилловых. По сторонам не смотрела, старательно разглядывала перед собой бетонную дорожку и держалась строго правой стороны. Уже на подходе прихрамывать перестала. Пришлось остановиться и оглядеться — прямой результат тишины, нарушаемой лишь шелестом листьев на деревьях. Этот звук, показавшийся жалобным шепотом усопших, напугал до жути. Димка не зря считает меня слабонервным созданием. Сразу подумалось о Бутовском полигоне, о том, что вся земля Бутовского лесопарка, включая и территорию кладбища, пропитана кровью и ужасом последних минут жизни безвинно погибших людей. Единственное во всей матушке России место, где в таком количестве покоятся останки мучеников, возведенных в лик святых — двести тридцать человек. И почти тридцать тысяч просто мучеников…
Я с трудом заставила себя сосредоточиться на своей задаче и подойти к могилам Кирилловых. Буквально на ватных ногах. Никогда не испытывала такого страха.
— Елизавета Марковна?.. — тихо позвала женщину, надеясь, что она прячется где-то поблизости. Кроме того, мне очень хотелось услышать живой человеческий голос. Хотя бы собственный. Ответом был новый порыв ветра, донесший нечто неразборчивое, закутанное в шелест листвы. Словно отголосок эха. Следом послышались чьи-то тихие шаги. «Либо наша старушка, либо Наташка, третьего не дано», — мысленно успокоила я себя и, не рискуя оглянуться, затаив дыхание, прикрыла глаза. Будь что будет!
— И снова здравствуйте, — приветствовала подруга всех покойных Кирилловых. — А где Елизавета?
— Не отзывается, — с облегчением выдохнула я и вытаращилась на Наташку. Вернее, на лохматое безобразие, украшающее ее голову.
— Ну и что? Подумаешь, на лахудру похожа. Я через ворота в косыночке шла. Из своей ночной сорочки. На две штуки хватило. Разумеется, тебе достался более приличный вариант парика. Я нечаянно перепутала дома пакеты. Этот был на выброс. Нормальные парики на антресолях. В этом, — подруга шлепнула себя ладонью по макушке, — наверняка красовался король Лир. Пока «царица Тамара» вместе с другими лохмами, как списанный реквизит, не свистнула из театра. — Наташка слегка пригладила лохмотья с боков и с подозрением уставилась на меня. — Ты уверена, что звонила именно Елизавета? Вдруг это ложный вызов?
— Теперь уже и не знаю… А вдруг у нее сердце прихватило и она лежит где-нибудь рядышком? Мне показалось, что кто-то на мой зов откликался.
— Это я тебе мычала. Давала знать о своем прибытии, чтобы ты тоже не легла где-нибудь рядышком. Честно говоря, мне самой здесь до жути страшно. Давай быстренько проверим все соседние захоронения. Только вместе. Я смотрю направо, ты — налево.
Через некоторое время стало ясно — Елизаветы Марковны поблизости нет. Утешились тем, что в какой-то мере это положительный результат. Можно надеяться на хороший исход. О плохом вообще не хотелось думать. Женщина почувствовала себя достаточно здоровой, дальнейшее пребывание здесь было излишним. Но тут меня осенило еще одно предположение, и я нечаянно его озвучила — мысли вслух. Что, если вызов действительно ложный? В то время как мы в дурацком обличье лихорадочно рыщем в поисках Елизаветы Марковны, кто-то спокойно рыщет в нашей машине в надежде найти там требуемый с нас неизвестный предмет. Могло же его не оказаться в кейсе Серегина? Похититель быстро сориентировался. Место для обыска машины идеальное.
Наташка мигом натянула на голову самодельную косынку. И когда только успела вырезать по краю кружавчики? Я направилась было к выходу, но подруга меня развернула — следовало еще раз, уж точно — последний, проститься с Кирилловыми. Я подумала, что мы им здорово поднадоели.
Часть вторая
Загадка прощального письма Чернеца
1
Машину даже не удосужились закрыть. Багажник вообще остался приоткрытым. Наташка злилась, проводя ревизию и одновременно наводя привычный порядок. Злилась в основном на меня. Ибо именно я попалась на телефонную удочку проходимцев-киллеров, а она, сама доверчивость, сдуру заглотила «наживку» следом за мной. Я решила ее простить — бо не ведает, что речёт. И простила бы, если бы она вовремя завершила свои обвинения в моей лохастости. Обычно трех минут ей вполне хватает, дальше следуют сравнительный анализ и подведение итогов. Конечный результат: мы — два сапога пара, а посему друг друга стоим. Особо не рассуждая и делая вид, что занята обзором окрестностей, я спокойно довела до сведения подруги, что она может катиться куда угодно, но без меня. Именно ее первая любовь через годы обросла такими негативными последствиями, что поставлена под угрозу моя вторая любовь, а заодно и жизнь.
Наташка выпрямилась, стянула с головы косынку вместе с париком и несколько секунд сверлила меня взглядом. Затем с чувством шмякнула парик на асфальт, уперла руки в бока и сердито сообщила:
