— Не расстраивайся. От одной расцвела бы четвертинками горошин. Аннотацию читать надо, причем внимательно. Там написано: принимать три дня по одной таблетке в день. Та-а-к, компьютер выключаем, поиски сворачиваем. Потом сама продолжу. Готовь посадочную площадку для шприца. Я за лекарством! И поищи у себя супрастин.
6
Утром по дороге на работу я жалела только об одном — об отсутствии паранджи. Народ от меня шарахался. Но были в этом и положительные моменты: при общей давке в транспорте я чувствовала себя относительно свободно. Если бы не необходимость постоянно оправдываться, разъясняя новому пополнению пассажирок, разгневанным женщинам (мужчины не возникали), что у меня не ветрянка, не краснуха и не корь — банальная аллергия.
— Жрем все подряд, — укоризненно заметила полная женщина, дернув головой с копной светло-полосатых волос и подтянув к груди сумочку.
— На рынке собачатину за свинину продают, — тут же пожаловалась сухонькая старушка, и разговор ушел в сторону от моей проблемы. Даже не пришлось оправдываться в том, что все подряд не жру.
Проходную миновала с низко опущенной головой, вроде как задумалась. Но вынуждена была ее поднять — зычным голосом меня приветствовал шеф. Удивились мы оба. Я — тому, что он явился на работу вовремя (неужели ночевал в кабинете на диване?), он — моему внешнему виду.
— Ефимова, ну ты за три дня отдыха прямо «расцвела». Краса ненаглядная… А муж говорил про нервный стресс.
— Правильно говорил, — буркнула я, стараясь прошмыгнуть мимо, чтобы не привлекать внимания дополнительных слушателей наших переговоров. — Нервный стресс породил нервную дрожь, а она наружу выскочила.
— Да-а-а… Хотел тебя на прорыв пустить, но тебе, пожалуй, лучше из кабинета не высовываться. Гостей ждем, санитарную инспекцию с проверкой. Может, выставить твою персону перед проходной? Они и не пройдут! Впрочем… Стой здесь до особого распоряжения.
Макс позвонил по телефону внутренней связи секретарше:
— Вера, возьми в моем кабинете черную папку с документами. Не перепутай! На ней бронзовая золотая рыбка стоит. И быстро дуй на проходную. А ты, Ирина Санна, отойди в сторону, мешаешь нормальным работникам нормально начать рабочий день. Ты уверена, что не опасна для окружающих? Я имею в виду себя. Кажется, и вправду пришло твое время. Тебе настоятельно требуется отдых. Дуй в кожно-венерологический диспансер. Лечиться, лечиться и лечиться. Неделя твоя. Два дня из нее потом отработаешь по субботам.
Не прошло и десяти минут, а меня уже везли на машине в обратную сторону — домой. По пути я подписывала банковские документы и слушала наставления водителя о лучших способах подавить ОРЗ, ангину и грипп. Несмотря на разные ситуации, все они заканчивались одинаково: чайная ложка перца, чайная ложка меда на полстакана спирта.
Хорошо выспавшаяся Наташка — одно из преимуществ ее увольнения с работы — встретила меня в коридоре с мусорным пакетом в руке.
— О как! Неужели у меня провал во времени и сейчас седьмой час? Неужели я Борю раньше графика на работу выставила?
— Меня с работы выгнали, — удрученно пожаловалась я. — На целую неделю. Не поверишь, так жалко бездарно терять отгулы. Видишь ли, начальство не устраивает мой внешний вид. Хотя я усиленно старалась не почесываться.
— Вчера вечером хуже было. Сплошные ляпы, а сегодня ты просто крапленая. В смысле, в крапинку. Проходи, переодевайся и забегай. Есть новости.
— Звонили?! — испугалась я.
— Не-а. Новости о белорусском городе Несвиже. Его главной достопримечательности. Приятно сознавать, что благодаря всем этим преступлениям, об которые постоянно спотыкаемся, постепенно становишься образованным человеком.
Я метнулась к двери, мимоходом глянула в зеркало, отметила свою «неотразимость», наскоро приняла домашний вид и, прихватив мобильник и трубку городского телефона, влетела к Наташке. Порадовало отсутствие Деньки. Несчастная псина стонала от невыказанных «в натуре» радостей лапоприкладства. Наша встреча прошла заочно — Денька томилась в ссылке за дверью спальни.
Следом за мной в квартиру Наташки влетел телефонный звонок. Пока я объяснялась со своими менеджерами по мобильнику, зазвонил городской. Подруга вежливо попросила оставить Ирину Санну в покое, поскольку именно этот покой ей в данный момент и снится. Заснул человек после инъекции снотворного, проснется ближе к ночи. Скорее всего, завтрашней. И с вызовом посмотрела на меня. Я просто пожала плечами. Не терпелось узнать новости.
Наташка делилась ими за кофе, не забыв напомнить, что мне этот благородный напиток пить не желательно. Вот пройдет аллергическая реакция…
— На, возьми карманное зеркальце, а то будешь ежеминутно носиться в коридор к большому зеркалу, выискивая положительные сдвиги. Тебе фамилия Радзивиллов не знакома? — с хитрецой поинтересовалась подруга, споласкивая над раковиной свою чашку.
— Фамилию слышала — историческая, а лично общаться не доводилось. Как и тебе с Яковом Брюсом. Кажется, Радзивиллы давно вымерли. А куда делись их несметные сокровища — неизвестно. — И памятуя о двух предыдущих историях, наугад сказала: — Скорее всего, спрятаны в подземных лабиринтах под дворцом Радзивиллов в Несвиже.
Благосклонно кивнув головой, Наташка пояснила, что Радзивиллы были не просто богаты, а сказочно богаты. О сотне пудов золота, уложенных до самого потолка подземелья, огромном количестве украшений, а главное, двенадцати апостолах, отлитых из золота и серебра и отделанных драгоценными камнями, писал императрице Екатерине II посол России в Речи Посполитой господин Репнин М.В. Следовательно, видел их сам либо слышал об этом от очевидцев. Все триста шестьдесят пять комнат дворца (по количеству дней в году) были роскошно обставлены. В двенадцати огромных залах красовались картины знаменитых художников, на полу — персидские ковры. Не обошлось, разумеется, без коллекций хрусталя, монет, медалей и роскошной библиотеки. Учитывая специфику отделки залов, один из них назывался Золотым, другой — Серебряным, третий — Бриллиантовым. Мало того, рядом с Несвижским замком находился еще один — Мирский, которым тоже владели Радзивиллы.
Выдав все это на одном дыхании, Наташка с облегчением перевела дух.
— Какое счастье, когда ничего такого не имеешь, скажи? Негде и некогда жить. Каждый день — учет и переоценка ценностей, трясучка за то, чтобы не обокрали… Ой, да всего негатива не перечислишь. Правильно, что в старину не было банковских ячеек. Самая верная ячейка — более-менее благоустроенные подземелья. В конце концов, глубокая ямка.
Как выяснилось, больше всего несчастий выпало на долю Мирского дворца Радзивиллов. Несмотря на то что он казался неприступной крепостью, его все-таки не раз брали — и казачьи отряды, служившие России, и шведы, и поляки. В 1705-м году, вторично захватив замок, шведы его сожгли.
Но история Радзивиллов на этом не кончилась. В период войны 1812-го года обеими замками владел Доминик Радзивилл. Будучи зол на Россию больше, чем на шведов, он встретил армию Наполеона как освободителей и, сформировав свое собственное войско, отправился вместе с ним покорять россиян. Чем эта война кончилась, известно. Сам Доминик, вернувшись в Несвиж, приказал своему управляющему немедленно эвакуировать все самое ценное в безопасное место. И от греха подальше удрал в Вильно. Дальше, судя по преданиям, управляющий с заданием не справился. Не успел. Вместо проведения плановой эвакуации едва сподобился спрятать сокровища в подземных лабиринтах и взорвать подходы к ним. Вскоре он был повешен русскими. Князь Доминик Радзивилл, будучи тяжело раненным и доставленным в Париж, там и скончался. Местонахождение сокровищ, в том числе двенадцати апостолов, до сих пор не раскрыто. Тайна порождает многочисленные легенды. Есть версия, что клад спрятан в тридцатипятикилометровом тоннеле, соединяющем Несвижский и Мирский замки, в другой утверждается, что он спрятан в засыпанном подземелье прямо под дворцом. Не зря же по дворцовым коридорам гуляет Черная дама. Исключительно по ночам. И это не кто иной, как дух Барбары Радзивилл, жены короля Якоба. Судя по преданиям, верностью мужу Барбара не отличалась, более того, вела достаточно разгульный образ жизни — в личной «картотеке» имелось тридцать восемь офицеров-любовников. Причем только официальных. Неофициальных не регистрировали — зачем лишняя писанина? Самого Якоба гулянки жены не волновали — любил грешницу до потери сознания, посему и сознавать мерзопакостное ее поведение было нечем. А вот свекровь выразила Барбаре решительный протест. Причем в радикальной форме — взяла да отравила блудницу.
