— Конечно.
Кириллов решительно отодвинул от себя омлет.
— Положим, кое-что Диме уже известно. Нужно ли повторение пройденного? — поспешно вмешалась Наташка.
— Повторение — мать нравоучения, — авторитетно заявила я, исходя из собственного опыта. — Только мне хоть кол на голове теши, с точки зрения моего мужа. Чем больше он повторяет прописные истины, тем больше они тормозятся сознанием. Все свободные места в голове заняты!
— Это к теме разговора не относится, — прервал меня Димка и усмехнулся. — Давайте начнем с таинственной смерти господина Кириллова…
— Если не затруднит — просто Владимира. Как-то не привык к «господину».
— Не затруднит.
Кириллов задумался:
— Даже не знаю, с чего начать…
— Вот только не надо тянуть кота за хвост!
Мне не нравилось, что общая атмосфера снова наэлектризовывалась.
— Все достаточно просто: две сестры-близняшки вышли замуж за двух братьев-близнецов. От этих браков родились двое мальчишек, весьма похожих друг на друга. Владимир был старше Андрея на…
— …четыре года. Около четырех, — подсказал Кириллов.
— Спасибо. На четыре года. Около двух месяцев назад Андрей приехал к брату…
— И не один, а с матерью, — с вызовом посмотрев на Димку, заявила Наталья.
— Без матери! — поправила я. — Елизавете Марковне в ее годы трудно летать в гости из-за границы.
— Но она же… — Наташка умолкла, не договорив.
— Она действительно прилетела позднее, на похороны сына Андрея.
Кириллов крякнул, уронил голову на стол и обхватил ее руками. Затем раздалось сдавленное, похожее на всхлип «и-эх-х», и он распрямился. Когда заговорил, я удивилась его самообладанию. Ровно и бесстрастно рассказывал он о том, как встретил Андрея, как возил его к знакомому знахарю. Последнее время у него участились сердечные приступы. Аневризма аорты. Врачи считали случай неоперабельным и фальшиво подбадривали: с таким диагнозом некоторые доживают до преклонного возраста и умирают от других болезней. Полторы недели Владимир сопровождал брата в поездках к лекарю-самородку. Состояние Андрея улучшалось на глазах, скорее всего, за счет самовнушения, как считал Кириллов. Тем не менее поездки за город на электричках и полтора километра по лесу пешком с каждым днем давались Андрею все легче и легче.
Узнав, что у Владимира из-за него срывается запланированная еще с зимы экспедиция на реку Чусовую, Андрей настоял на поездке, уверив, что теперь-то он и в самом деле намерен дожить до глубокой старости и умереть от безответной любви к какой-нибудь девяностолетней девчонке. Он не сторонник слишком большой разницы в возрасте молодоженов. Пусть невеста будет лет на пять моложе его, и ладно.
Одержимый своим увлечением, связанным с поисками мест захоронения старинных кладов, Владимир сдался. Непростительно легко, по его собственному разумению.
Перезванивались братья по три-четыре раза на дню. Андрей с оптимизмом делился последними новостями: звонила Маришка, просила «папу» подкинуть денежек на ремонт машины — на днях протаранила одну чувырлу, пришлось отдать почти всю наличность. Умоляла не сообщать о подачке маме. Следом позвонила сама Тамара и заявила «мужу», что они не нуждаются в его спонсорской помощи. Пусть живет как хочет и им не мешает. Лично она (какое счастье!) давно уже научилась жить безмужней женой, и ей это безумно нравится. Андрей, не раскрывая себя, согласился с обеими: девочка успокоилась, и он решит ее проблему, а Тамара… Ей он помочь не в состоянии, хорошо уже то, что выплеснула на него застоявшуюся горечь.
В последующие дни в голосе брата появилась некая озабоченность, которую вначале он старательно прятал за бравадой: «Да ладно тебе, все в порядке». Затем Андрей позвонил сам и прямо спросил, знает ли Владимир своих врагов. Выяснилось, что неизвестное лицо стало донимать Андрея, принятого им за Владимира, телефонными звонками с предложением продать имеющуюся у него информацию об обнаруженных им кладах. Андрей, как мог, отшучивался, пока не посулили расправу над женой и дочерью. Владимир понял серьезность угрозы, попросил брата немедленно перенести всю имеющуюся в компьютере информацию на диски, а для двух определенных разделов задействовать флэшку, после чего все первичные данные уничтожить. Телефон отключить, поездки к лекарю временно прервать, из квартиры не вылезать. Он постарается как можно скорее вылететь в Москву, а пока свяжется со своим другом Серегиным и попросит помощи для Андрея. Больше Владимир брата живым не видел.
Прилетел он в столицу только на третий день. Пока добрался до Екатеринбурга, пока купил билеты… Встречал его мрачный Серегин. Со слов соседки, выгуливавшей в шесть утра собаку, «Володенька, как всегда, рано утром куда-то отправился. Ответил на мое приветствие, сказал, что едет за город за грибами».
Тело Андрея нашли совершенно в другой стороне от его привычного маршрута, на одной из подмосковных новостроек. Официальной причиной смерти значилась острая сердечная недостаточность. «А что вы хотите? — возмущался седой патологоанатом. — Скажите спасибо, что покойник с аневризмой вообще до таких лет дожил. А многочисленные травмы его головы и тела получены не ранее чем через несколько часов после смерти. Результат падения с большой высоты». Каким образом покойник ухитрился столкнуть самого себя вниз, патологоанатома не интересовало. В свою очередь, следствие устраивала естественная причина смерти Кириллова Владимира Родионовича, в качестве которого Андрей и был опознан женой Тамарой Васильевной и дочерью Мариной. После этой необходимой процедуры обеих с трудом привели в чувство. Одежду покойного они взять отказались. Все остальное, по-видимому, изъяли рабочие, обнаружившие тело на стройке. В том числе и паспорт, как считало следствие.
По настоянию Серегина Владимир, вынужденный поселиться у него, не пошел в милицию заявлять о своем воскрешении. Семья тоже оставалась в неведении. А потом Владимир позвонил тетке. Очень страшился этой минуты, но ему даже ничего не пришлось объяснять. Она сама все поняла, сразу после того как он выдохнул в трубку: «Тетя Лиза…» Только спросила: «Когда?..» Он пытался что-то мямлить, но она оборвала тихим: «Я знала, что он обречен. Прилечу, только меня надо встретить».
Владимир рассчитывал, что с приездом Елизаветы Марковны поставит все на свои места. Андрей будет похоронен под своим именем. Где — решать ей. Слушая в квартире Серегина правдивый рассказ Владимира, Елизавета Марковна тихо плакала. С трудом ее заставили прилечь в комнате Виталия, но она так и не сомкнула глаз. Долго молилась, а потом уже с просветлевшим лицом обратилась к Владимиру:
— Не бросай меня одну, Володенька. И дай слово похоронить здесь, рядом с Андрюшенькой и его родным отцом Рудольфом. Как жаль, что при жизни ему, мне и Рудольфу выпало слишком короткое время любить друг друга. Андрюша так и не смог называть моего второго мужа папой, хотя у него с Оскаром были неплохие отношения… Лучше, чем со мной. Сын был против моего второго брака. Подумай, Володенька. Все ведь не так сложно. Мы хорошо обеспечены. Тебе и самому лучше уехать, ведь в живых не оставят. Аннушка мне этого не простит. Надо только забрать документы Андрея. Не думаю, что он ездил в лес к вашему старичку с загранпаспортом. А вы с братом удивительно похожи. Просто одно лицо. Поживешь, сколько сможешь, там будет видно.
