Мозг лихорадочно работал, анализируя то, что подмечали внимательные глаза. В результате быстро сложилась картина происшедшего. Жену, ночевавшую здесь, убитый (естественно до своей смерти) застал врасплох: подушка валяется на полу, одеяло – на кресле. Зажатые в руках покойника макароны и рассыпанные продукты вперемешку с черт знает чем еще, свидетельствуют о следах борьбы. Каким-то немыслимым образом жене удалось спасти себя и отправить на тот свет непрошенного визитера. Следов крови в коридоре не видно. Есть надежда, что она не ранена. Ухитриться ухлопать нападавшего… Нет, Ирка не могла этого сделать. Она наверняка ночует у Наташки. Тогда кто же ночевал здесь? Может, при переезде кого-то попросила переночевать – из-за вещей. Какого-нибудь мужика, может, Бориса? Да нет, здесь бы тогда уже давно милиция была.
Он удивлялся сам себе и своему хладнокровию. Сейчас главное – чтобы Ирка ничего не узнала. Разберемся потом. Он с надеждой вспомнил о Сереге, живущем этажом выше, и осторожно вышел на лестничную клетку, закрыв дверь на ключ. И все бы ничего, да ему вдруг послышался мой истеричный голос за дверью соседской квартиры. Он понял, что осталось слишком мало времени. Вот тут-то и навалилась дикая слабость и трясучка. Он едва смог добраться до Сереги и позвонить в дверь. Они вместе спустились, запаковали покойника в какой-то плед и с великой осторожностью перенесли в квартиру к Сереге, где облегченно вздохнули.
Чувство облегчения быстро прошло. Покойник в квартире явно был третьим лишним. Сережка позвонил «своим ребятам». «Свои ребята» отказались забирать труп неизвестного то ли вора, то ли маньяка из квартиры Сергея, но выразили готовность сделать это из любой другой квартиры. Подозреваю, что здесь Сережка немного покривил душой. Но я ему не судья. Покажите мне энтузиаста, желающего быть замешанным в заметании следов преступления, связанного с убийством.
Решено было с наступлением ночи перекинуть труп в мою пустующую двухкомнатную квартиру. Днем «свои ребята» под видом лже-строителей должны были вынести бренные останки и предать тело земле.
Димке, пришедшему в себя после рюмки коньяка, искать ключи не пришлось. Они валялись на какой-то коробке, и он взял их, очередной раз удивившись моей расхлябанности. Хотел было уничтожить небольшое пятно крови на полу, но не успел: он услышал, как гулко хлопнула дверь подъезда и раздались громкие мужские голоса. Димон быстро взлетел наверх к Сергею.
Они безвылазно сидели дома. Только в середине дня Димка с великими предосторожностями вышел и заказал вторые ключи от «двушки». Как ни странно, в этот день он не брал в рот ни капли спиртного, зато Серж нахрюкался за помин души убиенного. И очень переживал, что собственная жизнь дала трещину. Если следствие узнает о его причастности к сокрытию трупа! Дмитрий успокоил его, твердо пообещав, что никто ничего не узнает. Он все возьмет на себя. Немного успокоило сообщение Димона о том, что местное «сарафанное радио» со вкусом обсуждает во дворе, как в нашем доме чуть квартиру не обокрали. Беспечные хозяева вещи перевезли, а караулить их не остались. Хорошо милиция мимо проезжала и увидела, что тюки выносят. Тут-то голубчиков и повязали. Только бабе-наводчице удалось скрыться. Через чердак убежала.
Серж повеселел. Ни одна живая душа не знала о случившемся. Ключи от второй квартиры Димон предусмотрительно вернул на место.
В начале первого ночи они с великими предосторожностями вынесли мертвое тело и поместили в машину. Со стороны это выглядело так, будто двое подвыпивших друзей тащат третьего – самого утомленного. Не возникло осложнений и дальше. Покойника аккуратно уложили на кухне, накрыли все тем же пледом, прихваченным из машины по второму заходу, и долго отмывали руки стиральным порошком «Дося». Возвращались домой молча. Также молча ехали в аэропорт «Шереметьево».
Несмотря на позднее время, аэропорт кипел жизнью, и это радовало. Во всяком случае, отвлекало от неприятных мыслей и воспоминаний. Прощаясь, Сережка постарался успокоить хмурого Димку тем, что проблема почти решена, единственная оставшаяся неприятность – необходимость вернуться и сдать покойного с рук на руки его «пацанам». Димка пытался улыбаться, но улыбка была такой вымученной и жалкой, что Сережка, не раздумывая, решил остаться и никуда не ехать, о чем прямо и сообщил другу. Тот сразу же собрался, переменился в лице и стал походить на нормального человека. Словом, Сережка улетел успокоенным.
О том, что Димка арестован по подозрению в убийстве, он узнал по возвращении домой. Следствие очень заинтересовалось договорами купли-продажи квартир, в которых со стороны покупателя выступали я и Димка. В результате в офисе фирмы официально была произведена их выемка. Дальнейшее нам известно.
Сережка немного помолчал и, вздохнув, продолжил, что уж теперь-то его карьере точно пришел конец. Мало того что он способствовал сокрытию преступления, так еще к тому же ввел в заблуждение следственные органы сообщением, что ничего по поводу самого преступления не знает.
Я сидела как истукан и понимала, что должна что-то сказать. До тех пор, пока не раздался спокойный, по-моему, даже черезчур спокойный голос Натальи:
– А вам обоим не пришла в голову мысль о том, что покойник не так давно был живым человеком? Что у него, возможно, есть родители, семья? Что его до сих пор где-то ждут и надеются, что он жив? Что им, в конце концов, даже некуда будет прийти на могилу, поскольку «свои ребята» закопали его где-нибудь без всяких опознавательных знаков?
Наталья сказала то, что я хотела сказать, но собиралась с духом.
– Не надо жалеть покойничка, – повысил голос Сергей Константинович, распрямив плечи и посуровев взглядом. – Покойничек получил по заслугам. На его счету… не буду говорить сколько, но прошу поверить мне на слово, достаточно преступлений, в том числе, кажется, и убийств. Считайте, что его настигла Божья кара.
– Откуда ты знаешь? – запальчиво спросила я.
– Нет смысла раскрывать мои источники информации. Не веришь – уточни у следователя. Жаль, что из-за этой мрази сломалась и Димкина, и моя судьба. Хотели как лучше… Димка за тебя боялся.
Я почувствовала угрызения совести.
– Тебе, я думаю, действительно не о чем волноваться. О том, что ты помогал Димке, знаем только вы да мы. Мы будем молчать. Найдешь нужным – расскажешь следствию сам. И не суди нас за нападки. Просто вам надо было дождаться милиции. А сейчас, извини, Сергей, мы, кажется, устали. – Я поднялась с табуретки
– Нет, я все-таки скажу, – вспылила Наталья. – Я охотно верю, что убитый заслужил свою смерть. Так как-то легче становится. Но если мне не изменяет память, решено было от него избавиться, как от строительного мусора, именно тогда, когда вы оба еще не знали, что он мразь! На лбу у него наверняка ничего не было написано.
Собравшийся уходить Сергей резко обернулся. Недобрая усмешка искривила рот. Она совсем ему не шла. Лицо приобрело какой-то хищный вид. Он прищурил глаза и медленно сказал, обращаясь к Наталье:
– Иногда полезнее, если память все-таки изменяет. Для здоровья, например. Спокойной ночи, Ирина, – сказал он мне уже другим, мягким, тоном.
