– У вас, говорят, всемирный потоп был? – весело проговорил он, направляясь мыть руки.
– Мы старались, – скромно ответила я. – Вообще-то не наша вина – лопнуло там что-то где-то. А что, уже по телевидению показывали, и вся страна знает своих героев?
– Да пока только наш подъезд и его окрестности. Говорят, солидная бригада приезжала. Полдня возились, стучали… Нашли чего-нибудь?
– Ты имеешь в виду причину протечки? Конечно нашли. Я уже, кажется, говорила. Все залатали.
– Странно. Насколько мне известно, здесь было качественное итальянское сантехническое оборудование.
– Извини, я в этом плохо разбираюсь…
На кухне он повел себя как хозяин. Потрогал чайник и попросил сделать ему пару бутербродов, поскольку спешит. Я слегка удивилась, но накормила гостя обедом, рискуя получить нагоняй от подруги. Впрочем, накормить пришельца – святое дело.
В процессе кормежки были обсуждены и отвергнуты все варианты обмена. В одном не устраивали смежные комнаты и район, хоть и престижный, но чуждый мне. В другом – кухня и отсутствие балкона или лоджии. Рискуя показаться неблагодарной, я попросила Сережку впредь не беспокоиться самому, а поручить согласование всех вопросов своим менеджерам. В принципе, все предлагаемые варианты можно обсудить по телефону. Он оторвался от жаркого и с обидой спросил:
– Тебе куска хлеба для меня жалко, или мое присутствие раздражает? А может, ее, – кивнул он в сторону комнаты, – слушаешь?
– Нет, что ты, – поспешила я оправдаться. – Просто жалею твое время. Достаточно, если ты будешь держать мой вопрос под контролем.
Сережка отложил вилку и сказал только одно слово:
– Та-а-ак!
Я встала и растерянно засуетилась, убирая тарелки. При этом что-то лопотала про значимость его должности. А он сидел и молчал. В конце концов, я не выдержала и ляпнула:
– Извини, говорю не то, что думаю. А думаю я как раз о том, что ты нам рассказал не всю правду.
– Это твоя подруга так тебя настроила? – спокойно спросил Сергей.
– Да нет, скорее, я ее. Понимаешь, – принялась я объяснять извиняющимся тоном, – не могу связать некоторые детали в единое целое. Они все время оказываются лишними, ну не вписываются в общую картину.
– Например?
– Я не хочу это обсуждать. Это, скорее, касается наших личных отношений с Дмитрием. Возможно, со временем все само встанет на свои места. Наверное, мне просто надо скорей уехать отсюда. На постоянное место.
– Ты и представить себе не можешь, насколько я солидарен с тобой в этом желании, – задумчиво пробормотал Сергей.
– А если могу представить? – неожиданно для самой себя резко произнесла я и уставилась на него в упор. Он отвел глаза, несколько раз кашлянул в кулак, извинился и откланялся.
Моя интуиция, распустившись белым цветом, начала давать первые плоды. В смысле, выводы. Сережка примчался к нам, прослышав каким-то образом о появлении большого количества людей в нашей квартире. Неужели кто-то из его окружения следит за нашей квартирой? Предложенные им варианты обмена можно было бы согласовать и по телефону. Тем более, что они явно проигрышные. Почему он счел необходимым появиться здесь сам? Перешагнув через неприязнь Натальи и, следовательно, чувство собственного достоинства. Да просто потому, что он нервничает. А нервничает потому, что боится. Боится, что в этой квартире зарыт, замурован, словом, спрятан ключ от разгадки всей шарады преступления.
Я ощутила нервную дрожь от сознания того, что двигаюсь в правильном направлении. Так, начнем с самого начала, с момента моего переезда. Он случился внепланово. Стихийно. В том смысле, что планировался позднее и с непременным участием Димки. Но тут подвернулась оказия, и я решила утереть мужу нос, доказав свою полную жизненную самостоятельность. Утерла. И утерлась сама. Нет, нельзя принимать решение в раздраженном состоянии. Следовало бы уведомить Димку о переезде. Ну это я, кажется, отвлеклась.
Кто-то еще, помимо Димки, не ожидал этого скорого переезда. Сережка! Именно он организовал нам машину и грузчиков на определенную дату. Время от времени в нашей злополучной квартире все постоянно пытаются что-то искать. С этой же целью сюда заявился и покойник. Естественно, до момента своего переселения в мир иной. Этот самый момент не заставил себя ждать. И он сам, и убийца были уверены, что в квартире никого нет. Убийцей вполне мог быть Сергей Константинович. Вопрос: зачем ему это надо? Едва ли он пошел бы на такое. У него наверняка есть другое решение. Так что, скорее всего, он говорил правду. В ночь убийства он в своей квартире не ночевал, обеспечивая себе алиби. И подкрепил его ссорой с подружкой. Ей, в случае чего, и врать бы не пришлось. Ночь прощания перед отъездом, закончившаяся бурной ссорой. Чего уж лучше?!
Мои рассуждения прервала Наташка, увлеченно махавшая перед моим носом рукой.
– Я все пытаюсь понять, ты мыслишь и, следовательно, существуешь, или только мыслишь? О чем задумалась, детина?
Я попыталась избавиться от Наташкиной руки, как от назойливой мухи. И окончательно сбросила с себя оцепенение. Рука – только следствие. Причина в том, кому она принадлежала.
– Куда бы ты постаралась спрятать кое-что так, чтобы никто не додумался, а? Но только в своей квартире, – обратилась я к подруге.
– Ну, смотря что из себя представляет это самое кое-что, – рассудительно ответила подруга. – Если деньги, так их лучше от меня самой прятать. Если золото, то я его не люблю. Предпочитаю серебро, сама знаешь.
– Нет, – нетерпеливо сказала я, – скорее всего, это дискетка, либо документы, может быть, тоненькая папка с документами. Ворох документов, пожалуй, не спрятать.
– Спрячем, ты только скажи, что. И почему обязательно в моей квартире?
Я даже застонала от Наташкиной несоображаловки. Встав с табуретки и осторожно закрыв кухонную дверь, я жестом пригласила подругу сесть. Наташка с полоборота включилась в начатый мной процесс расследования. После недолгих споров мы пришли к выводу, что неопознанный пока еще объект (скорее всего, компромат) был помещен в нашу квартиру либо давно, но узнали об этом недавно – в момент, по времени совпадающий с моим переездом, либо накануне моего переезда. Тщательный обыск ничего не дал. Все попытки посторонних лиц проникнуть в нашу квартиру успехом не увенчались. Значит, этот объект по-прежнему где-то рядышком. Интуиция подсказывает, что он представляет определенную опасность для Сергея Константиновича. Мысль о том, что покойник пришел охранять мой ночной сон, а по пути занес этот компромат с целью получения выкупа от Сергея, показалась интересной, но нереальной. Могли найти другое время и другое место. Я с жаром, шипя и возмущаясь, отстаивала свою версию: компромат лежал в квартире давно и стал полной неожиданностью для Сергея. А спрятал его не кто иной, как Олег, именно поэтому и скрывается.
– Вы забываете, что Олег вроде как погиб при автомобильной аварии полгода назад, – раздался спокойный голос Лешика. Господи, мы и не заметили как он вошел! – Аварию он вольно или невольно подстроил. Либо ему ее подстроили. Если предположить последний вариант, то от него хотели избавиться и надеялись, что это удалось. Я согласен с Ириной Александровной, что Олег имел что-то, представляющее определенную опасность для кого-то.
