Она молчала, лицо ее не выражало ничего. И я, почувствовав себя школьницей, выучившей не то домашнее задание, разозлилась и продолжила более жестко:
– Хорошо отлаженная система действовала безотказно, но на одной из криминальных сделок, надеюсь, последней, механизм дал сбой: клиент по дороге удрал, случайно узнав об истинной цели поездки. Скорее всего, удрал с деньгами. А заодно прихватил из машины кое-какие документы, которые по неосторожности, нет, скорее, халатности ваших работничков, попались ему под руку. Подозреваю, что этим очередником на тот свет был не кто иной, как алкоголик, у которого купил квартиру Олег. Кстати, о нем: у парня не было ни необходимости, ни денег на покупку еще одной квартиры, для себя лично. У него была прекрасная жена, которую он любил – не без взаимности, заметьте. Но вам требовалось срочно оформить договор. Делать это на себя – подозрительно. Надежных людей, которые пошли бы на эту фиктивную сделку, не осталось. В смысле, все надежные люди наверняка уже фигурировали в качестве покупателей по другим договорам. Боюсь, что даже не одной квартиры. И тогда вы обратились к Олегу. Не знаю, что уж там ему наплели… Парень, наверное, любил вас. После смерти матери вы оказались единственным человеком, кто проявил к нему сочувствие и понимание. И он выручил, свято веря, что ничего плохого от вас исходить не может. Через какой-то промежуток времени квартира перешла бы к другому, уже настоящему, покупателю.
Не совсем понимаю, зачем Олегу нужно было поддерживать миф о стервозности своей жены. Могу только догадываться. По вашему же совету он готовил соседей к тому, что продажа этой квартиры крайне необходима. Как же – жена достала! Разведусь, куплю новую. Деньги от продажи, скажу, потерял. Чтобы не делить имущество, нажитое в браке. Соседи охотно верили и сочувствовали. Вот только с женой неувязочка вышла: она у него – белокурый ангел. Ни по складу характера, ни по жизненным принципам на роль стервы не годилась. Эту роль по просьбе Олега отлично сыграла его двоюродная сестра Юля. Очень артистичная натура. Она оказалась тоже красивой, но темной шатенкой. Думаю, можно было обойтись без этого спектакля, но вам хотелось достоверности во всем.
Все складывалось как нельзя лучше, но тут на Олега выходит вернувшийся из бегов бывший хозяин квартиры…
– Положим, Олег сам на него вышел, случайно, – неожиданно поправила меня Лада Игоревна. – Он как-то подбрасывал свою соседку со странным именем Ника до станции метро, и ей показалась, что она увидела своего бывшего соседа собирающим милостыню. Олег не успел притормозить и пришлось проехать дальше – туда, где можно было припарковаться. Ника опаздывала и решила, что просто обозналась. Ника пошла к метро, а обстоятельный Олег решил проверить. Мало ли что. Колоритную внешность старика он хорошо запомнил у нотариуса при оформлении сделки. Продавец, судя по всему, уже полдня был трезв, и это обстоятельство его сильно угнетало. Его седые волосы, обрамлявшие лысину, как полуоблетевший одуванчик, топорщились, крупный нос чесался.
Лада Игоревна рассказывала спокойно, как будто речь шла о том, что ее абсолютно не касалось. Она даже позволяла себе улыбаться. Тем не менее, рассказ выглядел сухим и бесстрастным.
Петр Степанович, увидев Олега, резво вскочил и хотел бежать, да поскользнулся и упал. Осторожно помогая ему подняться, Олег ощутил тошноту от омерзительного запаха, исходящего от старика. Тот заикался и плакал, бормоча что-то про то, что уедет и больше никогда не покажется никому на глаза. Только не надо его убивать.
Олег поволок упирающегося старика к своей машине. Желающих вступиться за бомжа не нашлось. Заблокировав двери, он повез Петра Степановича к себе домой с целью отмыть, накормить и наставить на путь истинный. Память сохранила образ отца, перед которым Олег испытывал не проходящее чувство вины за то, что не смог поддержать его после выхода из больницы. Старик, очевидно, смирился со своим положением и уже не ныл.
Анны дома не было, чему Олег очень обрадовался. Он спросил у старика, хочет ли он есть, но тот равнодушно посмотрел на него и ничего не сказал.
В ванне Петр Степанович оживился и даже проявил признаки удовольствия, а отмытый и побритый вообще стал походить на человека. Выпить ему Олег даже не предложил, зато накормил до отвала. Почти сутки старик спал. К вечеру у него поднялась температура, но уже на следующий день недомогание прошло. Его ни о чем не спрашивали. Вернувшаяся из магазина Анна сделала вид, что ничего удивительного в таком явлении, как бомж у них дома, нет. Утром она накормила старика, до слез расстрогав его своим обращением: «дедуленька». После завтрака принялась за стрижку лохматой головы. Она так искренне радовалась результату своего труда, что Петр Степанович дал бы заодно подстричь и уши, лишь бы не прерывалась эта радость. Потом он помогал Анне подыскивать себе одежду и, в конце концов, был сносно одет. После обеда опять уснул, а проснувшись, долго извинялся. Анна даже обиделась. К моменту возвращения Олега он стал немного нервничать, но быстро успокоился. Олег принес ему пару новых теплых ботинок и тут же заставил их мерить. Первый раз за долгие годы старик почувствовал себя счастливым и, сдерживая слезы, благодарно кивал головой, не в силах произнести ни одного слова.
Его никто не торопил с объяснениями. Он сам заговорил о своей жизни, и этого рассказа хватило бы на целый роман. Никто не перебивал. Вместе с ним его жизнью какую-то часть времени жили еще два хороших человека.
На продажу квартиры Петр Степанович решился от отчаяния. Надоело все! И пьянка, и никчемная, никому не нужная жизнь, а особенно соседи, вечно смотревшие на него с презрением. Ему бы продать квартиру и купить домик в деревне – вернуться в тот далекий мир, откуда он родом.
Сергею не очень хотелось связываться с пьяницей – ненадежно. Напьется по пути к нотариусу, и сделка не состоится. Тем не менее, он, скрепя сердце, согласился помочь, хотя и не торопился с решением этого вопроса. Его разговор с менеджером, который вводил сведения в базу данных, случайно услышала Лада Игоревна. И неожиданно поддержала просьбу старика. Продать его квартиру не проблема, а поиск подходящего загородного варианта она найдет кому поручить. Нужно же помочь пожилому человеку. Сергей оформил на дому у Петра Степановича договор купли-продажи его квартиры и передал все материалы исполнителям. Вплотную этим вопросом он больше не занимался. Но был в курсе того, что загородный вариант нашелся быстрее, чем покупатель на однокомнатную квартиру Петра Степановича. Скоро и этот вопрос был улажен. Квартиру купил молодой человек – сосед Лады Игоревны.
Лада Игоревна рассказывала, и мне сначала показалось, что она жалеет старика, но потом пришла в голову мысль: это не жалость, а, скорее, изощренный цинизм. Я собралась было сказать это вслух, но Лада Игоревна жестом остановила меня:
– Не будем зря терять время. И… можно чашечку кофе?
Мне совершенно не хотелось рассматривать эту женщину в качестве гостьи, тем не менее, пришлось проявить некое подобие гостеприимства. Кофе, во всяком случае, я ей налила. Себе тоже. Представляю, как бесилась за шкафом Наталья!
– Значит, все правильно, – все же заговорила я, – Олег кинулся к вам за помощью для старика, свято веря в вашу непогрешимость. Он все рассказал!
