Елизавета, она же Элизабет, Лиз и Бетти, в зависимости от настроения и состояния здоровья супруга, выяснив у брата общие сведения о предполагаемом источнике обогащения и поняв, что у ее мужа взрослые и решительно настроенные на наследство сыновья, решила вести свою собственную игру. Партнер подобрался на редкость обаятельный и сообразительный. Став любовником Бетти, он согласился выполнить обязанности потенциального жениха ее двоюродной племянницы Марины. К чему возражать, если это сулит баснословное приданое. Правда, неизвестно, что он планировал дальше. А Елизавета рассчитывала, что, прибрав к рукам тайно перевезенные Мариной и Эдиком через границу ценности, партнер и любовник поделится с ней либо они объединят капитал, чтобы жить вместе долго и счастливо. Лучше всего – вечно. Бэтти не учла только одного: Маринка хотела выйти замуж по любви. Ей не нравился престарелый сорокапятилетний жених.
Впрочем, не понравился ей и сорокадвухлетний сын Елизаветиного мужа. Старичок, с помощью Эдика разобравшись, кем, по сути, является молодая девица, дал прямое указание одному из сыновей обольстить ее. Пусть девочка опомнится только в законном браке.
Теперь вернемся в Россию. Судя по рассказу соседки Дашковских Веры Семеновны Совкиной, Антонина Генриховна даже перед смертью чувствовала себя довольно хорошо. Если не считать пораженные артритом ноги. Но даже на больных ногах позволяла себе прогулки по участку. Для полного счастья ей не хватало прислуги. И она потребовала от дочери найти квалифицированную сиделку и служанку в одном лице. Зная привередливость матери, Людмила подошла к делу со всей ответственностью. Ну, скажем так, близкий друг рекомендовал ей одну особу, которая была в этом прямо заинтересована. Закончив медицинский институт, ударилась в науку. Возможно, работая над темой геронтологии – науки о старости. Материал для диссертации добывала собственным непосильным трудом, ухаживая за пожилыми людьми в качестве сиделки и помощницы по хозяйству. Работала честно и очень ответственно. Даже никому не сообщала адреса и номера домашних телефонов своих клиентов – чтобы никто лишний раз их не беспокоил. Имела железные нервы и такую же выдержку, поскольку была научно подготовлена к возможным капризам подопечных. Выдвигала только одно условие – постоянно жить рядом в ними. Будучи зарегистрированной по фактическому месту проживания в Орехово-Зуеве, девушка не имела возможности ежедневно кататься туда-сюда. И естественно, ее услуги хорошо оплачивались. Учитывая последнее обстоятельство, друг Людмилы постеснялся представить ей Елизавету как родную сестру. Словом, он скрыл от всех Дашковских, что сиделка – родной ему человек.
Антонина Генриховна была очень довольна девушкой. Кроме одного обстоятельства: она терпеть не могла имя Елизавета, и понятно, по какой причине – лишнее напоминание о том, что нарушила слово, данное матери. По взаимной договоренности звала сиделку Душенька.
Дальше начинаются непонятные вещи. Однажды, еще с утра рассчитывая на долгую жизнь, Антонина Генриховна во второй половине дня ни с того ни с сего умирает. Сиделка, вернувшись с покупками, застает ее без сознания. Причина смерти – сердечная недостаточность. Оснований для подозрений по поводу естественной кончины нет. На теле никаких следов насилия.
После похорон Антонины Генриховны сиделка Лиза какое-то время живет с Людмилой, дабы та могла немного прийти в себя. А затем переходит к новому клиенту. Но природная доброта не позволяет ей вычеркнуть бедную женщину, мучающуюся комплексом вины за то, что мать умерла в ее отсутствие и в тот момент, когда она наслаждалась отдыхом в туристической поездке за границей с… другими туристами. И однажды, позвонив очередной раз, она выслушивает истеричные жалобы Людмилы на то, что мать по ночам постоянно зовет ее к себе.
Постаравшись успокоить женщину, Лиза находит возможность приехать к Людмиле и остаться там ночевать. Причем неожиданно. В тот вечер Милочка ее не ждала. Естественно, Лиза слышит голос покойницы, на мгновение пугается, но тут же соображает, что это просто какое-то техническое устройство. Причем далеко не новое. Но убедить в этом Людмилу она не смогла. Та наверняка билась в истерике от страха. Тогда, вопреки раздающимся воплям «с того света», брякнула, что ничего не слышит. Не очень удачно решила убедить Милочку, что ее страхи беспочвенны. А потом, уже когда Людмила поверила, что сходит с ума, может, и пробовала успокаивать ее по-другому, да Людмила ее уже не слушала. Поблагодарила за помощь и пообещала, что временно куда-нибудь переедет.
Для проверки своей психической состоятельности Людмила призывает Наталью, считая, что их случайная встреча – подарок судьбы. Подруга детских лет не связана с тем окружением, в котором вращается она сама, а кроме того, умеет хранить тайны. Лиза в это время озадачивает ситуацией своего брата. Ну… в общем, друга Людмилы, в московской квартире которой Влад снимает комнату.
Вместе с сестрой Влад приходит к выводу, что кто-то пытается заставить Людмилу Станиславовну покинуть дом и в принципе, судя по выраженному ею желанию, она готова это сделать. Впрочем, я тоже думаю, что ее пытались временно нейтрализовать, чтобы иметь возможность детально обследовать пустой дом. Может быть, долго и по бревнышку. Убийство Милочки в планы преступника не входило. Кстати, Антонину Генриховну, скорее всего, тоже не хотели убивать. Она сама умерла – от страха. Вспомните «Пиковую даму»! Наверняка были нацеплены на голово-морду черные колготки с прорезями для глаз, сатанинский образ дополнен еще какими-нибудь «фенечками», а потом эти страшные вопли…
Наташка взвизгнула. От этого визга вскрикнула Аленка. Мне отставать не пришлось. Тоже выдала что-то наподобие писка и мигом, обхватив Димку за шею, очутилась у него на коленях. Отрывали меня долго и с уговорами. Пока Наташка не заорала:
– Вот кто украл мою вилку! – и демонстративно взяла ее с моей пустой тарелки, положив в свою – такую же пустую.
Спор был недолгим и бесполезным. Я сама отлепилась от Димки и взяла себе чистую ложку. Не понятно только зачем. Но не суть важно. И продолжила рассказ:
– Мы, в ассортименте, заявляемся к Людмиле за-планированно. Об этом было известно у нее на работе. Именно поэтому адское вещательное устройство в эту ночь отдыхает. И мы с Натальей и Аленой с возросшим подозрением поглядываем на Людмилу Станиславовну. По-хорошему надеясь, что ее страхи не что иное, как результат расшалившихся нервов. Не подозревая, что трансляцию просто-напросто отключили. Срабатывает она только на следующую ночь, которую мы по метеоусловиям вынужденно провели у Людмилы. Неизвестный специалист полагал, что наш дружный коллектив уже с утра укатил домой, как и собирался. Можно было решить, что это жестокие шутки Эдика, но не мог же он дошутиться до того, что сам помер. Не от смеха же…
– Ну да, – на полном серьезе заявила Наташка, – получил молотком по голове и развеселился до упаду. А как залег, так и успокоился.
– Я думаю, убийца заметил неладное, а именно, две фигуры, мужскую и женскую, которые проникли в помещение новостройки и долго наслаждались там потусторонними призывами Антонины Генриховны. Он понял, что дело плохо. Проследив за Владом и Лизой, убедился, что вышли они встревоженные, переговаривались едва слышно, а поэтому понять их планы было невозможно. Но было ясно, они довольны, что Людмила в доме не одна.
