– А что случилось? – деланно изумилась Наташка. – Ну вскрикнула дама нечаянно, так на то причина была. Видите, она одной ногой в Тунисе, а другая у нее прочно в Лаос вляпалась. И не отлипает. Зато в Тунисе нога, как хочет, гуляет. Прямо не поймать. Ир, не переживай, я тебе помогу.
Наташка ловко, но вроде как с усилием, вытянула рекламный журнал, стянув с меня подследник, и подложила под ноги пакет.
– Все нормально, господа, работаем. Она больше не будет.
Переплюнув цветом лица ну очень аленький искусственный цветочек гвоздики, торчавший в одиночестве из обшарпанного керамического кувшина с утраченной при неизвестных обстоятельствах ручкой, я виновато отскребывала от беззаботных рекламных пейзажей Лаоса остатки чего-то похожего на высохший клей. До тех пор пока работа мастерской не вошла в свой привычный ритм. Две моих соседки сосредоточенно наблюдали за этим увлекательным занятием.
– Сдирается, прямо как лак с ногтей, – заметила Татьяна.
– Хуже! – высказалась Наташка. – С бумагой прихватывается. Ир, ты зачем девушку Татьяну притормозила?
– Хотела спросить номер, с которого звонили, ведь у Татьяны телефон с определителем, – покосившись на рабочий коллектив, пояснила я.
– Ну и спрашивай, чего орать-то?
– К сожалению, номер абонента не высветился, – окинув меня пристальным взглядом, нехотя улыбнулась Татьяна. – Иначе я сразу бы записала – как твой. Это все, что ты хотела выяснить?
Я не успела спрятать виноватый взгляд и пробурчала:
– Нет, не все…
– Готовы ваши туфли, можете получить.
Над перегородкой, отделяющей рабочую зону от зоны скучного отдыха посетителей, вырос усатый молодой человек и брякнул мою обувку на прилавок стойки.
– А почему так быстро? – возмутилась Наташка. – Наверно, некачественно. Не успеешь выйти, как набойки отлетят.
– Попробуйте оторвать, – предложил мастер. – Смена каблуков дорого стоит. И их ремонт в присутствии заказчика не делаем.
Наташка шагнула было к стойке, но я ее опередила, одним прыжком. Босиком прыгать легче.
– Спасибо, меня все устраивает.
Заходить еще меня не пригласили.
Выйдя из мастерской, мы приуныли. Мне интуитивно не хотелось звать Татьяну к себе, но выхода не было. Впрочем, определить домашний адрес, имея на руках номер телефона адресата, не проблема. Но, к нашему удивлению, она и сама резко воспротивилась визиту. Скорее всего, в ней по-прежнему сидело определенное к нам недоверие. Именно поэтому от нее поступило предложение направиться ближе к ее дому, а по пути и поговорить. Мобильника у нее нет, а она обещала позвонить сыну.
– Это невозможно! В смысле, прогуляться к твоему дому.
Наверное, это прозвучало у меня слишком мрачно, но иначе не получилось. Я приняла решение посвятить женщину в некоторые подробности.
– Позавчера нас там могли видеть. Мы увезли Анну сразу же после взрыва ее машины в безопасное место. Вернее, оно считалось безопасным. Вчера вечером вернулись. Но официально считается, что мы никуда из дома не вылезали. Даже сегодня, когда спасли диабетичку с неизвестным уклоном.
– За батон хлеба с кефиром… – машинально добавила Наташка. Похоже, подругу серьезно на этом заклинило.
– Сразу поясню, что к взрыву мы никакого отношения не имеем. Сами обалдели. Ты в курсе, что последнее время Анна получала сообщения угрожающего характера на свой мобильный телефон?
– Она была уверена, что это ошибка либо зашедшие за предел разумного шутки бывшего мужа.
– Встанут посреди дороги, коровы, обходи их! – рявкнула какая-то женщина средних лет, толкавшая перед собой прогулочную коляску с пухленьким малышом, смотревшим на окружающее безмятежными голубыми глазами.
Мы среагировали моментально. Коров я боюсь с раннего детства моего сына. Соседская Буренка много лет назад подцепила трехлетнего Славика на рога. Правда, очень аккуратно – за поясок куртки. И он, радуясь новым открывающимся горизонтам, с довольным видом болтался на голове у коровы, которая, как мне показалось, и сама не соображала, что дальше делать. Я – тем более. Не знала, в какую сторону ей приспичит мотнуть головой, чтобы стряхнуть материальное наваждение. В конечном итоге стряхнула малыша прямо на руки подоспевшей хозяйке.
Резво оглянувшись по сторонам, этих добрых домашних животных мы в поле зрения не обнаружили. Вообще, кроме нас, на дороге никого не было, и Наташка с ходу предположила, что замечание относится к нам, и мы с Татьяной дружно шагнули в сторону моего дома. Полученное звание сблизило и окончательно заставило сбросить взаимное недоверие.
Позвонив сыну и выяснив, что только отрывает его от увлекательной игры, Татьяна успокоилась и повеселела. Поводом для веселья послужил наш рассказ о том, как мы с Натальей ночуем в моей квартире – почти под входной дверью. Если маньяк влезет, наверняка переломает ноги. Наташка пожаловалась, что выражение «меньше знаешь – крепче спишь» нам не подходит. Знаний – кот наплакал, а бессонница прямо замучила.
– Сегодня будем умнее, – зевнула она. – Дерябнем снотворного. Надо быть в форме. Как ни печально, но приходится докапываться до истины своими руками. Без лопат и перчаток. Уж очень в тюрьму не хочется.
Выпив кофейку с шоколадкой, Татьяна не постеснялась заявить, что судьба, с рождения наградив ее красивой внешностью, обделила в плане умственных способностей. Ей уже сейчас многое не понять из того, что с легкостью доступно Митьке. Училась она неохотно и с большим трудом. Мать, воспитавшая ее без отца, не особо утруждалась этим обстоятельством, полагая, что красивая внешность для женщины значит больше, чем ум. И не раз приводила подругам в пример какую-то слишком умную дуру Гусакову, от которой всю жизнь гулял муж, а потом и любовник. Жизнь и негативный опыт заставили Татьяну сделать собственные выводы. И, в частности, тот, что неумные дуры тоже никому не нужны, ибо со временем начинают вызывать стойкое раздражение своей бестолковостью. Она встречалась с поклонниками именно до этого самого момента, интуитивно угадывая пограничное состояние между восхищением ее наивностью и тем, чем оно грозило обернуться в недалеком будущем – взрывами недовольства и обвинениями в редкой тупости. Митька – результат одной такой последней встречи, о чем она ни капли не жалеет. Жаль только одного – не может найти более-менее постоянную работу. Внешность мешает. Каждый мало-мальски значимый начальник начинает приставать, намекая на необходимость идти навстречу его пожеланиям. Альтернатива – отправляться куда угодно, главное – вон с работы.
С Анной они подружились вскоре после ее въезда в квартиру. Татьяна сочувствовала бедняжке, рвущейся изо всех сил, чтобы откупиться от надоевшего алкаша-мужа. И никак не хотела верить в то, что он все равно не оставит ее в покое. Нарисуется на пороге сразу, как только закончатся деньги. Единственный казавшийся обеим правильным выход – уехать туда, где он Анну не достанет. Иностранец русского происхождения из Голландии появился как нельзя вовремя. Питер был значительно старше Анны и, что касается Татьяны, уж она-то точно с ним никогда бы в койку не залегла. Впрочем, судя по тому, как он на нее смотрел – с какой-то брезгливостью, что ли, и у него такого желания не возникало. Словом, за те несколько раз, что им довелось видеться за общим столом у Анны, они ощутили взаимную неприязнь. Татьяна отнеслась к этому спокойно и, сообщая Анюте о своем впечатлении по поводу личности иностранца, посоветовала не морочить себе голову чувствами. До последнего времени Анна и сама верила в то, что главное – увезти Женьку подальше от его родного отца, а там видно будет. Но не все так просто. Вениамин очень изменился за последнее время. Фактически бросил пить и очень надеялся вернуть Анну и сына. Надо сказать, что Анюта и сама во многом виновата. Он вытащил ее из деревенской грязи, пытался сделать своей соратницей по партии, но ее интересовали только деньги…
