Невольно открыв глаза, увидела Андрея.
– Мы кого-то пригласили? – успокаивая Деньку легким поглаживанием, спросила я.
В ответ он тихо прошипел пожелание сунуть кляп в пасть собаке, а заодно и себе, любопытной, после чего бесшумно вернулся к входной двери. Надо же! Я бы в полной темноте холла так не смогла. Обязательно долбанулась бы об стенку. Но, оттаскивая Деньку к Наташке, только слегка задела раскладушку. Не дав подруге спросонья как следует испугаться, передала пожелание Андрея и оставила их. На цыпочках вернулась в холл.
Из незашторенного кухонного окна в коридор проникал призрачный и равнодушный свет уличных фонарей. Тишина не была идеальной – время от времени с улицы доносился шум проезжающих машин, где-то внизу работал движок автомобиля, включился холодильник, по трубам водных артерий дома полилась вода. И в эти вполне мирные звуки бытия весьма настойчиво и противно вклинивался посторонний звук опасности: кто-то старательно высверливал дверной глазок нашей сверхнадежной металлической двери.
Кляп мне, понятное дело, вообще не нужен. Аналог его запрограммирован в моей голове не иначе как с рождения. Я намертво вцепилась в Андрея и привычно парализовалась. Его попытки оторвать меня от себя успехов не имели. И тогда он осторожно стал теснить меня в сторону кухни. По пути ему пришла в голову умная мысль зашвырнуть меня в туалет. Он даже притормозил, но раздумал. Побоялся, что сверну унитаз набок и тем самым наделаю шума.
– Ирочка, красавица моя задубевшая, ты меня слышишь? – прошептал он мне на ухо, прижав к холодильнику.
«Если и красавица, то не твоя», – мелькнула мысль, но вслух детективу я не возразила.
– Мы сейчас все тут сдохнем, понимаешь?
Подумав, решила, что понимаю. Чего ж тут не понять.
– Когда поймешь, дай это понять и мне – сразу же отцепись.
Я отцепилась. Да на фига он мне вообще нужен?
– Быстро тащи пластиковую бутылку с пробкой или еще какую-нибудь герметичную емкость! Быстро, я сказал!
Во-первых, не сказал, а прошептал. Во-вторых, где ж я ее возьму? Я сунулась в холодильник и – о радость! Обнаружила там пластиковую бутылку с остатками пива. Недели две не доходили руки ее выкинуть. Секундным делом было выхватить ее из дверцы и доставить Андрею, который уже бесшумно вернулся к двери.
– Ч-черт! А вылить не додумалась?
Я молчала. Все, что могла, высказала детективу, не открывая рта. Дальше стало вообще не до пререканий. Процесс сверления закончился. Наступила тишина, прерываемая все теми же мирными бытовыми звуками и легким шуршанием за дверью. Страх немного отступил, стало расти здоровое любопытство: чем заменят мне глазок? Заменили какой-то штуковиной, похожей на карандаш. Я даже успела вспомнить эпизод из фильма «Двенадцать стульев», когда отец Федор (в миру – Ролан Быков) через замочную скважину пытался ужалить Бендера (Андрея Миронова) остро отточенным карандашом.
Детектив аккуратно и ловко поднес бутылку к краю карандаша. Я уже успела додуматься, что его роль выполняла полая трубка, и вообразить, как через нее в квартиру поступает какой-то газ. Без цвета и запаха. А что, если киллер за дверью заявился с целым баллоном? Нет, баллон, это, пожалуй, слишком… Пока я размышляла, что-то тяжелое шмякнулось в бутылку. Карандаш исчез. Андрей, сидя на корточках у двери, старательно завинчивал пробку, одновременно прислушиваясь к звукам снаружи. И только я собралась пошевелиться, как он недвусмысленно погрозил мне кулаком. Стало обидно. Димка никогда со мной так не обращался.
На лестничной клетке загудел лифт, остановился на нашем этаже, а затем поехал вниз. Ему все равно, кого возить. Дальнейшее произошло очень быстро – уложились меньше, чем в полминуты: я рванулась к кухонному окну, Андрей меня перехватил и рывком отправил в противоположную сторону, но шлепнуться не позволил. Это было похоже на фрагмент страстного испанского танца. У меня сразу что-то хрустнуло в спине. Не мудрено – без подготовки. Но основной жертвой стала Наташка. Подруга скрутила свой страх в бараний рог в самый неподходящий момент, согнувшись в три погибели, крадучись, пробралась в коридор.
– Блин! – коротко вякнула она, состыковавшись с вешалкой, и плюхнулась на пол. Но заорать в полный голос не решилась.
– Не двигаться! – шепотом скомандовал детектив. – Лезете тут из всяких щелей, как…
Следом всплеснулся короткий кошачий вопль и раздался шлепок.
– Не смей швыряться кошками! – едва сдерживая гнев, процедила Наташка сквозь зубы. – Я ведь ими и отбиться могу…
Но Андрей этой угрозы уже не слышал. Он ловко выскочил за дверь, я, не долго думая, полетела следом. Выскочить-то он выскочил, но бежать за маньяком не особенно торопился. Именно поэтому я на него сразу и налетела. Но ему уже надоело отмахиваться от меня, как от назойливой мухи, и он сделал вид, что в упор меня не видит. Очень осторожно выглянул из коридора на лестничную площадку. Ровно гудели лампы дневного света. Вот только свет казался мертвым, безжизненным. Нет, зря их так обозвали – днем такого не бывает.
На лестничной клетке детектив повел себя более смело. Как только хлопнула дверь подъезда, он поскакал на нижний этаж и, приоткрыв там окно, осторожно выглянул на улицу. С характерным звуком захлопнулись дверцы машины, и она аккуратно тронулась с места. На мой взгляд, водитель просто обязан был рвануть с места на бешеной скорости. Кто ж скрывается с места преступления так непрофессионально?
– «Мерседес». Сто девяностый… Ч-черт, таких тысячи. Номер не определить. Быстро назад!
Андрей поднес к уху мобильник и тут же выругался:
– Что значит не успели?.. Вашу мать!
«Назад» было так быстро, что детектив своими лапами сорок непомерного размера пробежался по моим ногам, даже этого не заметив. А я не имела права завопить от боли. Прихрамывая и держась руками за поясницу, приплелась в квартиру последней. При свете карманного фонарика у двери ползали Андрей и Наташка. Оба в знакомых мне намордниках-масках тщательно изучали каждый сантиметр пола. У меня сразу зародилась мысль о чуть запоздавшем действии распыленного ядовитого вещества. Скорее всего – газа.
– Считай, мы разбогатели! Хоть немного побалдеть, пока не посадили, – в подтверждение моего вывода поведала Наташка, не отрывая носа от какой-то точки на коврике. – Блин! Кошачий коготь! Никто не желает повесить на шею в качестве амулета? Будет Монтигомо – Кошачий Коготь!
Андрей, по второму разу изучая сантиметровые горизонты, пробурчал что-то непонятное. Я тихо опустилась рядом – не потому, что горела желанием помочь в поисках неведомого. Просто уж очень ломило поясницу.
– Собираете богатство по крохам? – морщась, поинтересовалась я. – Замечательно! Будет чем оплатить мое лечение.
Двое искателей мгновенно оторвались от пола, луч фонарика ударил мне в лицо, и я невольно зажмурилась. Стремясь скорее прекратить эту пытку, загородилась ладонью и торопливо пояснила: все в порядке, что-то вступило в спину. Оба сразу же потеряли ко мне интерес.
