— Полон дом праздношатающихся! — развернулась ко мне всем корпусом Наташка. — Я имею в виду нормальных людей, для которых праздники продолжаются, позволяя шататься по гостям. А мы не можем позволить себе зайти даже в собственные квартиры. Может, наш подозрительный мужик тоже из категории праздношатающихся? Давно уже спит в гостях. Под столом. Пусть даже и не под столом, а чего нам бояться? Нас двое, он один.
Подруга еще разок позвонила Анастас Ивановичу и, выяснив, что нами никто не интересовался, окончательно взбодрилась.
— Видишь, как все замечательно складывается? Ошибочка вышла, перестраховались.
В ответ на ее слова дом погрузился в темноту. Наташкина реакция меня поразила. В ту же секунду она завела машину и рванула вперед так, что меня вжало в кресло.
При этом бормотала, что дома хорошо, но в гостях в данный момент лучше. Тем более что лифт парализовало. Оглянувшись назад, я отметила краткосрочность отключения электричества. Дом, как и прежде, сиял огнями. И не преминула известить об этом Наташку. Поблагодарив за благую весть, она своих намерений не изменила, сославшись на возможность сэкономить, поужинав в Кэтькиных хоромах. Одно яйцо в холодильнике точно осталось, нам хватит. И вообще, наши электроплиты потребляют слишком много электроэнергии. Расслабляться не стоит, еще не воздали должное молчанию Олега.
Я повозилась на сиденье, устраиваясь поудобнее, и по всем правилам пристегнулась ремнем безопасности — вдруг подруга скоропостижно изменит свою точку зрения, развенчав преимущества пребывания в гостях. Но вопрос о возвращении домой возник только по прибытии на место. И то потому, что езда по невероятно свободной дороге доставила Наталье истинное удовольствие. Когда еще так покатаешься?
Припарковались в узком переулке, не доезжая до Кэтькиного дома. На всякий случай. Входить в подъезд не торопились. Задрав головы, долго определялись с окнами Катерины, но так и не определились. Каждая осталась при своем мнении. И как показала практика, обе оказались не правы. Уже позднее Наташка призналась: просто ей не хотелось думать о том, что нарушаем покой матери и сына Прутковых, о чем говорили темные окна квартиры. Пусть даже и чужой. Обсчиталась намеренно. Я ей не поверила.
Предупредительный звонок в дверь результатов не дал. Это насторожило, но не настолько, чтобы удариться в бегство. Я осторожно подергала дверь и с облегчением поняла, что она закрыта.
— Может, их арестовали? — предположила Наталья. — По доносу домушника, которого мы спугнули из квартиры. Обиделся. Тогда почему не позвонили нам? Для уточнения обстоятельств незаконного вторжения. Надо ехать в отделение.
— Не мешало бы перед этим убедиться, что никого в гостях у Кэтьки нет.
— В смысле, полуживых или того хуже? В ответ я поежилась и еще раз позвонила в дверь. Более настойчиво. Приникнув к ней ухом, Наташка изобразила из себя подслушивающее устройство. С положительным результатом. Ей показалось, что в квартире кто-то сопит и шевелится, только она не уверена, что эти звуки доносятся именно оттуда. А дальше подруга повела себя, на мой взгляд, совершенно необдуманно. Осторожно выудила из сумки ключи, осторожно открыла дверь и без всякой осторожности ее распахнула. Со словами: «Никого тут нет. Иначе бы на задвижку закрылись».
Шагнув в темный коридор по полосе света, проникающего с лестничной площадки, мы обе почувствовали себя неуютно. Да и о каком уюте может идти речь, если под ногами у вас валяется одежда с вешалки.
Щелкнув кнопкой выключателя, Наташка велела мне закрыть дверь и тут же заявила, что нам с ней пора домой. Загостились. Но с места не сдвинулась. Стояла и напряженно прислушивалась, сортируя различные мирные звуки. В отличие от меня. Впрочем, мой активный сдвиг был сделан скорее интуитивно. Отметив краем сознания остановившийся на этаже лифт, я элементарно перепугалась. Вдруг это очередной наряд милиции? Так и виделись фантомы людей в форме. А у меня в сумке оружие. Доказывай потом свою исключительную доброжелательность. В обнимку с сумкой ринулась на кухню, развернув застывшую подругу на сто восемьдесят градусов. Нечего было торчать анфас, только задом ко мне, перекрывая полосу движения. От неожиданности Наташка присела, выдав удивленное «О-о-о…», попыталась найти поддержку в моей сумке и попятилась с ней к выходу. Я это оканье моментально подхватила, только по другому поводу…
Беспорядок на кухне можно было назвать живописным, только выписывался он слишком уж живо, а главное, безалаберно. Холодильник был закрыт, однако содержимое морозилки валялось на полу и обреченно оттаивало. Полиэтиленовые пакеты не обеспечивают полной герметизации, а посему плитки пола украшали жутковатые потеки разного цвета. Особую жалость вызывала тушка курицы, несмотря на то что частично прикрывалась кухонным полотенцем. Две сковороды и три лежащие на боку кастрюли разного калибра вносили некоторое разнообразие в «натюрморт». Заметив на отшибе лопнувший после заморозки пакет молока, я невольно озадачилась, но размышлять о целесообразности хранения его в таком виде было некогда. При случае поинтересуюсь у Кэтьки. В данный момент имелась более интересная тема. Не надо обладать великим умом, чтобы понять — столь интенсивно «трясли» холодильник с одной целью: искали то, что я пару часов назад умыкнула, спрятала в почтовый ящик и вновь пригрела в сумке.
Из коридора донеслись тихие восклицания, свидетельствующие о том, что Наташка в одиночестве заскучала и разговорилась сама с собой. Возможно, жаловалась на меня. Себе же. Надо же человеку выговориться. Судя по отсутствию громкости, подруга выговаривалась из последних сил, сэкономленных на свободной от встречных и попутных «козлов» дороге. Их дефицит и обеспечивал мирный характер беседы.
Дав себе установку не паниковать, я решила не возвращать пистолет в морозилку. Все правила имеют исключения. В том числе и то, что дважды в одну и ту же воду не войдешь. А если быть точной — дважды в одну и ту же морозилку с целенаправленным обыском заинтересованные лица сразу не полезут… Мама дорогая! Для разнообразия сначала полезут в мою сумку!
Паническое состояние активизировалось, я выскочила в коридор с безумным намерением немедленно избавиться от оружия, сунув его в какое-нибудь труднодоступное место. Кухня доверия не вызывала. Намеревавшаяся войти в кухню Наташка предусмотрительно отпрыгнула назад и попятилась в комнату. Не притормаживая, я выхватила из ее рук свою сумку и метнулась по коридору в направлении ванной. В тот момент она показалась мне самым что ни на есть труднодоступным местом. Но скрыться в ней не успела — с налета ткнулась в препятствие, именуемое Олегом. То, что на нем была верхняя одежда, меня ничуть не смутило. Подумаешь! Ну вышел человек погулять… с милицией, погулял и вернулся спать. Только раздеться не успел. Некоторые вообще предпочитают спать в полном обмундировании. Да тот же наш купейный попутчик. Вот только пуговицы у Олега на дубленке дурацкие. Об одну из них я оцарапала висок. Сама виновата. Следовало подстраховаться сумкой. А прежде всего выполнить Наташкин приказ — закрыть за собой входную дверь.
— Здрассте…
Невольно сморщившись и неотрывно пялясь на квадратную пуговицу, я растерянно потирала висок и думала о непредвиденном осложнении в плане перепрятывания оружия.
