— С прилетом! — строго приветствовала меня подруга от двери, ведущей в комнату. — Ты дальше, навылет, или как? Я имею в виду вынужденность посадки. Надо полагать, временной.
— «Или как»… Меня спугнула слишком неформальная обстановка в кухне. Олег, ты незаметно для нас с гулянья пришел или мы тебя на лестнице разбудили?
— Разбудили. По крайней мере на пару дней бессонница обеспечена.
Интонация у Олега была весьма странная. К тому же он еще и шепелявил. Неужели язык отлежал? Или какую-нибудь челюсть. Так хотелось на это надеяться.
Любопытство заставило наконец оторваться от созерцания нестандартной пуговицы и взглянуть правде в глаза. Окольным путем — через физиономию Олега. Успела догадаться, что ничего хорошего не увижу, но то, что предстало глазам, заставило отшатнуться. До упора, коим действенно сработала Наташка.
Олег стал плохо узнаваемым. Во-первых, одноглазым. На месте правого опухшего и «зашторенного» веком чернел огромный фингал, похожий на… Словом, такая штука была у адмирала Нельсона, или, что ближе нам, россиянам, у маршала Кутузова. Только они выглядели с ней куда как лучше. По крайней мере, на портретах. Олега несказанно уродовали разбитый нос и губы, значительно увеличившиеся в размерах. Наведалась залетная мысль о дешевой (почти задаром) альтернативе — силиконовом наполнителе. Судя по отзывам, пластические операции не всегда успешны, к тому же, как говорят, послеоперационный период весьма болезненный. А тут, можно сказать, бесплатно… в денежном выражении. Господи! Какие идиотские рассуждения лезут в голову.
— А-а-а… где мама? — беспомощно оглядываясь на Наташку пролепетала я.
— Чья именно? — равнодушно поинтересовалась подруга.
— Где моя и твоя, хорошо помню! — Я встряхнулась и насупилась.
— Обещали в больницу отправить. Вот… заехал узнать. Может, какую записку оставили. — Кончиком языка Олег осторожно коснулся уголка разбитой губы и поморщился.
— Ирка, освободи проход, я помогу Олегу добраться до дивана, — заволновалась Наташка. Можно подумать, сама не мешала проходу. — А ты пока приготовь ему успокаивающую ванну в постель… В смысле, тазик и кувшинчик с чистой водичкой. Не найдешь кувшинчика, придумай замену. Банку какую-нибудь, что ли. Надо осторожно смыть с лица Олежки следы близкого контакта с органами внутренних дел. Хотя бы менее стойкие. Видишь, человек еле на ногах стоит… Да еще на Катерининой шубейке.
Подавшись назад, я безошибочно нащупала дверь в Кэтькин санблок и уже оттуда громко предположила, что принимать успокаивающую ванну в дубленке не желательно. В ответ выслушала комплимент о своей исключительной сообразительности, но не возгордилась, напомнив себе: скромность — отличительная черта моего характера. И тут же пожалела, что не додумалась включить свет. А вдруг в ванне плавает чье-то мертвое тело? Лучше бы незнакомое. В ответ на Наташкин вопрос, почему торчу в темноте, именно на скромность и сослалась. Что проворчала подруга, я не разобрала, одолели панические видения, но была ей искренне благодарна, поскольку при ее содействии в ванной зажегся потолочный светильник. Никого, кроме меня, в квадратном отсеке не оказалось, а по шаркающим шагам из коридора я догадалась об активизации процесса передвижничества. Как замечательно, что одержимая краткосрочной паникой не внесла в него ненужные коррективы!
Для начала я сунула в бельевую корзину кучу белья, намеченного Кэтькой к стирке, отметив, что и это помещение без обыска не обошлось. Затем установила, что никакого тазика в ванной не имеется. Решила заменить его большой кастрюлей. Все равно валяются без дела на кухне. И уже там спохватилась, что под рукой нет моей сумки с оружием. Сунув пустую кастрюлю подоспевшей Наташке, мигом ликвидировала протечку ее возмущения моей нерасторопностью и под напутственное «Чумичка!» понеслась назад, в ванную.
Сумки на виду не было. Я принялась лихорадочно перерывать бельевую корзину. В конце концов не выдержала и, перевернув ее вверх дном, испытала огромное облегчение. Мой родной «ридикюль» вывалился прямо к ногам. Из комнаты донесся грохот. Высунувшись из ванной и услышав Наташкино чертыханье по поводу недостойного поведения настольной лампы, я удовлетворенно кивнула: все путем.
До сих пор не пойму, что меня толкнуло проверить содержимое сумки. Скорее всего, сделала это неосознанно — тянула время. Не хотелось видеть мученика Олега, страдающего от санобработки. Судя по тяжести сумки, пистолет был на месте. Да и куда ему деться? Нет же… Приспичило непременно взглянуть на него. Да ладно бы не вытаскивая на свет. Меня угораздило достать оружие не только из сумки, но и из пакета. И тут жуткая догадка парализовала пальцы, я вцепилась в пистолет намертво.
Мне трудно представить, как я выглядела со стороны. Своим впечатлением, если бы не слинял, мог поделиться только посторонний мужик, заглянувший ко мне в ванную. Не иначе как «на огонек» из темного коридора. Руки пришельца мгновенно взмыли вверх, демонстрируя полную лояльность и готовность к мирным переговорам, но его ноги сработали на опережение. С тихим шелестом, вызванным тесным соприкосновением тканевой поверхности куртки с дверным косяком он исчез, оставив меня в состоянии ужаса, смешанного с недоумением. Разинутый рот едва ли придавал мне очарования, но об этом не думалось. Чувство ужаса медленно перерастало в страх, но и он постепенно отступал, освобождая место гордости. Впервые в жизни я перепугала преступника. А в том, что это был он, не сомневалась. Жаль, не успела увидеть его лица. Прикрытое сверху натянутой на лоб шерстяной шапочкой, оно ушло в плечи.
3
— Ир, ну куда ты пропала? — донесся до меня требовательный голос Наташки.
Не торопясь и соблюдая последовательность действий, я убрала оружие. Сунув сумку под мышку, проследовала к входной двери и закрыла ее не только на замок, но и на защелку — основательный металлический штырь. Встревоженная молчанием, Наташка выскочила в коридор и, убедившись в моей сохранности, отчитала за вредность, смягчив «наскок» выражением благодарности за проявленную бдительность. «Арестант» напрочь сбил все ее планы по обеспечению нашей общей безопасности, вот и вышла «проруха» — забыла запереть дверь.
— Я тоже… забыла. — Предотвращая закономерные вопросы, пояснила: — На меня напали. В ванной. Кто, не знаю.
— Нашла время плескаться, причем в чужой ванне незапертой квартиры! — округлила глаза подруга. — Сама виновата. Плодишь сексуальных маньяков. А может, тебе просто показалось? Бывает, люди выдают желаемое за действительность.
— Какое купание! У тебя явный перекос в сторону санитарии и гигиены. Включи интеллект. На меня бандит напал. Пришлось применить оружие. Бандит… бежал.
— Раненый… — ахнула Наташка, начиная осознавать весь ужас положения.
— В самое сердце! Я поразила его своим упакованным в одежду видом. Пистолет, который сжимала в руках, был простым аксессуаром. Соображаешь, что несешь? Ты слышала звук выстрела?
— Нет, но это объяснимо, если выстрел был в упор. Тело срабатывает как глушитель.
