Увидев перед собой Чернова, которого сияющая Настенька представила ей как своего мужа и потенциального Черного монаха, Ольга совершенно не растерялась. А не было времени на всякие сантименты! В глазах, что называется, помутилось, и она качественно приложилась лбом к письменному столу, за которым восседала. Наверное, благодаря этому быстро пришла в себя. Приходилось признать, что рога традиционное украшение не только мужчин.
В отличие от перепуганной Настеньки Иван хранил хладнокровие и невозмутимость.
– Здравствуйте, Ольга Леонтьевна. Будем знакомы.
– Будем… – нашла в себе силы ответить Ольга.
– Оленька, ты себя убиваешь! – Вениамин, встретивший супругов на вокзале в Великих Луках, спешил упрочить свое положение фамильярностью и по-свойски обнял Ольгу за плечи.
– Себя убиваю, а тебя и подавно не пожалею! – отрезала директриса, стряхивая шаловливые ручонки зама со своих плеч. Он сразу вытянулся и поскучнел. – Вениамин Аркадьевич, проводи ребят в их комнату и введи в курс дела. – Она нашла в себе силы лучезарно улыбнуться супружеской паре. – Очень надеюсь, что вам у нас понравится.
Им и в самом деле понравилось. С первого дня оба с азартом подключились к работе. Кречетникова не находила ни малейшего повода для замечания. До момента обращения Насти с просьбой отпустить ее домой буквально накануне открытия пансионата.
– Ольга Леонтьевна, – засмущалась Настенька, – мне необходимо вернуться в Питер. Буквально на несколько дней. Кое-что не успела. Но если вы возражаете…
– Честно говоря, возражаю. – Ольга сказала чистую правду. Отъезд Насти ее пугал.
– В принципе, я смогу обернуться одним днем и к моменту заезда отдыхающих вернусь.
Ольга отметила насмешливый взгляд Ивана и… согласилась. Разумеется, напомнив Анастасии о необходимости встретить группу в Великих Луках и организовать им обзорную экскурсию по городу.
– Бли-ин! Так той самой ночью ты была у Ивана!!! – Наташка таращилась на Ольгу, хотя смотреть было не на что. Так… Комок нервов на стуле. Без лица.
– Я… Я не хотела ему открывать… – глухо прозвучало откуда-то с коленок. – Он сказал, что надо поговорить, определить наши отношения…
– Ага, на сон грядуще, – добавила яда в слова подруги детства Лянка. – Самое время для служебных переговоров. А отношения, ясное дело, лучше всего определяются в койке. Скажи прямо, что крыша съехала.
– Да не было ничего! – взбунтовалась Ольга. – Ну, почти ничего. А к нему пошла, потому что испугалась… Их комната на отшибе, и никому не придет в голову среди ночи туда ломиться. А я – при должности, ко мне в любой момент… – Она задохнулась и, переведя дыхание, тихо сказала: – Понятно? Сегодня я опять просила его уехать…
– А он? – вопрос прозвучал в хоровом исполнении.
– Отказывается наотрез! – простонала Ольга. – Сказал, что намерен разводиться, Настенька все поймет и прости-и-ит…
– Фига себе! – озадачилась Наташка.
– Ни фига… – убитым голосом поддакнула я.
– Ну, если он так заговорил после того как «у вас почти ничего не было», то что он скажет, когда узнает о Леруське?
– Ой, мамочки… – совсем по-деревенски взвыла директриса. Наташка подозрительно зашмыгала носом. Еще немного и заявит, что ребенку нужен родной отец.
– Может быть, хватит истерик? – дрогнувшим голосом спросила я.
– А ведь если задуматься, почему Ольгина девчушка должна расти без родного отца?! – всхлипнула Наташка.
– Была бы шея, а хомут всегда найдется! – сердито выдала я и сама задумалась, что именно хотела этим сказать. Бесполезное дело. Кажется, эта фраза для другой ситуации. Хорошо, что на нее не обратили внимания. – Ольга! Сейчас не время для улаживания личных проблем! Надо определиться с Мухатской. И постарайся припомнить, соотносится ли по времени момент первого перемещения картины… Я имею в виду, из твоего кабинета, с моментом появления здесь Настеньки.
Приглушенные рыдания сразу оборвались. Можем держать себя в руках, когда хотим! Оторвав ладони от лица и распрямившись, взлохмаченная Ольга являла собой чудненький образец бомжихи с большого бодуна.
– Иван – дурак! Исторически обосновано, – невольно вырвалось у меня. – Глянул бы на тебя сейчас, сразу бы поумнел. Диво дивное, лохматое. Царевна в образе лягушки краше была. Ну так что? Вспомнила?
– Вспомнила. – Ольга машнально пригладила волосы. – Кажется, оба момента совпадают. Или не совпадают… Кстати, лягушки лысые.
– Ольга! Напряги извилины. Припомни какие-нибудь сопутствующие мелочи. По ним и восстановим истину.
Ольга сдвинула брови и задумалась, но процесс ликвидации локального беспамятства был безбожно прерван Наташкиным хохотом. Уж что-что, а посмеяться подруга умеет – шумовой эффект почти такой же, как от рыцаря в латах с его походкой «от бедра». Стены трясутся. Через полминуты, когда Наташка с трудом выжала из себя причину необузданного веселья, мы составили ей достойную компанию. А попробуйте представить себе лягушку-блондинку с мелкими кудельками «химии» на голове да еще сидящую под сушилкой в парикмахерской и время от времени лапой проверяющую волосы на сухость!
Часть третья
ПОХОЖДЕНИЯ ВНЕШТАТНЫХ ПРИВИДЕНИЙ
1
Комната Мухатской была закрыта. Я решила, что она отправилась на ужин, ан нет! Согласно достигнутой с Ольгой договоренности, завтрак, обед и ужин ей приносили в номер. Этого требовал имидж ясновидящей. Не будет же она с аппетитом наворачивать «хлеб насущный» на виду у всего контингента отдыхающих, как простая смертная. Магия волшебства сразу тает.
На стук в дверь Таисия Михайловна не отзывалась. Легкое беспокойство царапнуло душу, но я от него отмахнулась. Ясновидящая вполне могла отправиться на прогулку – почти весь день не вылезала из комнаты, вот и решила прогуляться. Пока троица сыпала предположениями о том, где нелегкая носит Таисию, я отошла к окну в торце коридора с намерением полюбоваться на еще один угасающий день моей жизни. Благо это окно было рядом. При этом успела искренне порадоваться, что наша комната – последняя в ряду. Меньше соседей – больше покоя.
Выглянув в окно, я и увидела ясновидящую. Она стояла у беседки вместе с Настенькой и, судя по всему, читала девушке нотацию. Разумеется, с высоты третьего дворцового этажа характер беседы мне мог и померещиться. Тем более что ширина подоконника – не меньше, если не больше метра – мешала. Но я все же бодро проорала:
– Вон она! Держите ее!
Реакция на мой крик была возмутительная:
– О, блин! Озверела от голода. На охоту вышла. За мухами гоняется, – добродушно пояснила Наташка, и троица удостоила меня снисходительно-ласковым хмыканием.
– Мухатская внизу у беседки, – каменным голосом доложила я.
– Так что же ты молчишь?! – спохватилась Ляна и, схватив оторопевшую младшую подругу детства за руку, потащила ее к лестнице.
