– Тогда мы идет к вам!
Надоевшая фраза из рекламного ролика прозвучала громко и с угрозой. Я с тревогой подумала о Наташке, находящейся на полпути до скандальной разборки. Но хуже всего было заплаканное личико Стасика, обреченно сидевшего на крыльце в упорном и бессмысленном ожидании дедушки Арсения, – результат осложненного чувством вины живого воображения.
С появлением в кабинете Максима Максимовича и после коротко брошенной им фразы «Со всеми рабочими вопросами прошу ко мне» толпа коллег моментально рассеялась. Да голову даю на отсечение, никто и не подумает заглянуть к шефу. Умница и прекрасный аналитик Максим Максимович умело пользуется одними и теми же фразами: «Вас приняли на работу, надеясь, что будете использовать свою голову по назначению, вот и думайте ей. Этот процесс оплачивается. С готовым решением придете к Ефимовой. У вас все?».
– Ирина, быстро на выезд! К одиннадцати на совещание, я тебе тут все написал. Водитель знает. Там, по сути, надо только отметиться и можешь спокойно дремать. А хочешь, дам с собой журнал почитать?
– «Плейбой»?
– Ефимова! Последнее время ты все время гуляешь и гуляешь. Я тебя хоть словом попрекнул?
Тут следовало промолчать, и я промолчала.
– Можно сказать, в однодневный санаторий-профилакторий посылаю. Мне к двенадцати надо отъехать. На часок. Потом буду. Так что если процесс затянется, можешь сюда не возвращаться.
Я машинально поднесла к уху трубку запевшего мобильного.
– Карета подана! – раздался все еще сердитый голос Наташки.
В голове тут же возникла умная идея, и, коротко отрапортовав: «Иду!», я отключилась, с укоризной взглянув на шефа:
– Давай свою записку, отсижу как надо и вернусь. Завтра-то уж точно. И машина мне не нужна. Есть попутный транспорт.
Умница Макс сразу насторожился:
– Чей? Ефимова, уж не надумала ли ты пойти по моим стопам? Не советую. Что позволено Юпитеру, не позволено… женскому сословию.
– Быкам женского рода?
– У тебя прекрасный муж.
– Вот как раз он ко мне и приехал. Утром забыл деньги на масляный фильтр. В порядке благодарности за денежную подачку и подкинет.
3
На переднее сиденье «Ставриды» я нырнула с прижатым к уху мобильником. Номер был в «памяти» телефона, кнопку соединения нажала еще на бегу.
– Ал-лё-о? – прозвучало загадочно и очень музыкально, плавный переход от ноты «фа-бемоль» к «до» и новый подъем к «ми». Вечный последний герой, холостяк Юрий Михайлович, директор Зеленоградского филиала нашей головной фирмы в своем репертуаре: сначала очаровывает, потом сортирует абонентов, находящихся по ту сторону связи, далее по обстоятельствам.
Я не очень вежливо поздоровалась, заранее зная продолжение.
– Ирочка! Я и не чаял услышать твой милый голосок. Надеюсь, сегодня мы встречаемся в большом зале заседаний? Какое счастье!
– Сейчас я тебе его еще больше добавлю. До уровня передозировки. Займи мне место рядом с собой. Мысленно будем сидеть плечом к плечу. Если хочешь, могу держать тебя за руку в районе пульса. Только не перебивай! Огромная просьба, отметь мое присутствие на совещании, поскольку я этого сделать не смогу. Обстоятельства, знаешь ли, вынуждают повернуть руль личной истории в другую сторону. Выручи, пожалуйста, а? И никому не уступай моего места. Во имя будущих совместных «отсидок».
– Будешь в вечном долгу.
– Обязательно. «И дольше века длится день», – проворчала я, убирая мобильник в сумку.
Наталья сидела с непроницаемым лицом. Переживала утреннюю новость. На ее фоне мои фривольные разговоры с посторонним мужчиной выглядели кощунственно.
– Никак не получалось удрать с работы, – как бы извиняясь, тихо пояснила я, даже не поинтересовавшись, куда мы едем. – Арсений захлебнулся и умер ночью?
– Что-о-о? – взревела Наташка, и машина кокетливо завиляла из стороны в сторону. Сзади раздались возмущенные сигналы водителей. – Кто тебе это сказал?
– Он сам. И не мне, а тебе. Во всяком случае, так заявила твоя Полинка.
– Сам сказал?! Мне?! Посмертно?! Ну ты-то хоть, в отличие от Полинки, соображай, что несешь!
Я с раздражением отшвырнула сумку на заднее сиденье и демонстративно уставилась на мелькающие за окном девятиэтажки. Насчитав их десять штук, медленно и задушевно пояснила боковому зеркалу, что у некоторых, на которых не стоит показывать пальцем, существует не подлежащий художественной штопке разрыв между процессом ясного мышления и следующим за ним процессом изложения. Именно им посвящена бессмертная фраза: «В огороде бузина, а в Киеве дядька!»
Наташка фыркнула. Ее задумчивое лицо говорило об очередном процессе ясного мышления. С процессом изложения она не задержалась:
– Одно из двух: или я не я, или Полинка – дура набитая.
Я продолжала обозревать правую сторону дороги. Пусть подруга сама выбирает из двух зол меньшее.
– Во-первых, утром перед самым отъездом мне позвонил Арсений и достаточно живым голосом сказал: «Привет, спасибо вам за все. Желательно встретиться». На этом связь оборвалась. Не могла же я поделиться этим, хоть и неоконченным, но все-таки разговором, с тобой при Ефимове. В последнее время и без этого слишком много неприятностей. И, если ты вспомнишь, я намекнула тебе на то, что созвонимся.
Подруга отвлеклась на не очень цензурное замечание «козлу», проехавшему на желтый сигнал светофора, в результате чего ей, следующей за ним с интервалом в несколько секунд, пришлось проскочить разделительную полосу на красный. Разрядка принесла облегчение, и она продолжила рассказ уже привычно-будничным голосом:
– Ждать дома, пока Арсений перезвонит, не было времени, и без того опаздывала. Решила, что позвоню в больницу прямо с работы и сразу убью двух зайцев: выясню судьбу Мишурика, а заодно и состояние здоровья Арсения. Вооруженная полученными знаниями, своим белым халатом и обеденным перерывом, проникну в палату к Арсению, а дальше будет видно.
Каково же было изумление подруги, когда в справочном отделении ей сообщили, что больной Бородин ни в одно из отделений больницы сегодня не поступал. Ни ночью, ни утром. А в ответ на вопрос о больном Ельцове Михаиле Петровиче (может выступать под псевдонимом Лузгин Павел Константинович) из отделения интенсивной терапии попросили связаться с его лечащим врачом. Последний, выяснив Наташкин статус родной сестры, сухо доложил, что его пациент вчера после посещения какой-то взбалмошной женщины исчез в неизвестном направлении. Подруга посетовала на плохую дисциплину в отделении и пообещала наказать «брата» за самоволку материально – тем, что непременно выкинет на помойку его кожаный пиджак, как неприятное напоминание о таком «братике». Следом Наташка попыталась выяснить в приемном отделении судьбу Арсения, но дежурившая ночью медсестра уже ушла. Сменившая ее на посту коллега отделалась коротким пояснением: «Да, имеется запись о том, что Бородин А.П. сегодня в двенадцать часов двадцать пять минут обращался за медицинской помощью в приемное отделение нашей больницы. Без документов и страхового полиса. После оказания медицинской помощи от госпитализации отказался». Решив, что милости от подобного рода справок ждать нечего, Наташка надумала немедленно наведаться прямо в больницу, благо бездельница Полинка вполне могла подменить ее на пару часов. Вид у подруги после полученных новостей был не очень бодрый. Кроме того, она усиленно обдумывала, как бы почестнее соврать, чтобы получить эту «пару часов». Но тут заведующая, обеспокоенная мучительной гримасой на лице сотрудницы, попыталась выяснить, что же все-таки случилось.
