– Жди звонка на мобильник, – машинально открыв кран и приложив к нему ладонь, предсказала я. Водяные брызги с силой ударили в разные стороны, и подруга, отскочив, взвизгнула. Да я и сама задохнулась от ледяной свежести, только не сразу сообразила закрыть кран. – Извини, хотела еще раз умыться.
– Нас уже и так достаточно «умыли», – шмыгнула носом подруга. – Не отличишь друзей от врагов, жертв от преступников, тебя – от почетной долгожительницы сумасшедшего дома, меня – от нормального человека. Быстро в машину! Надеюсь, ее еще не угнали. Вместе с мобильником и документами. Ирка, у тебя моська все еще в зеленую крапинку! Наверное, укроп укоренился.
Я снова потянулась к крану, но Наташкин окрик со ссылкой на то, что она пошутила, заставил опустить руки.
Возвращались медленно. С любопытством глазели на разноцветные пышные шапки флоксов, обсуждая предстоящие переговоры с Арсением и другими участниками нынешнего заезда. «Закрывая» за собой сорванную с петель калитку, я мучилась угрызениями совести. Наташка – нет.
– Мы хозяевам унавоженную землю под кустом разрыхлили и клумбу полили методом дождевания. И в туалете отметились, тоже своеобразный вклад в улучшение культуры земледелия. Кроме того, указали слабое место в системе охраны участка от внедрения воров и вандалов. В какой-то мере в расчете! Сдачи нам не надо.
6
Троица спасаемых нами беглецов так и сидела в «Ставриде». Все на своих местах – двое полубоком, Мишурик – вольготно в середине. Его правая, загипсованная нога стараниями Мариночки удобно покоилась на клетчатом пледе, уложенном на коробку передач.
– В тесноте, да не в обиде, – удовлетворенно отметила Наташка. – А здесь не на кого обижаться.
Все трое молча и напряженно смотрели на нас. На Наташкин вопрос, были ли звонки, мы синхронно помотали головой. И так же синхронно оповестили: «Звонок!», ибо в Наташкиной сумке раздалось «Прощание славянки».
– Дела-а-а, – протянула Наташка, срывая сумку с педали сцепления. – Как это она у меня здесь оказалась? И мелодия звонка сама по себе поменялась.
– С мобильником потом будешь разбираться. Отвечай, как договорились, – напомнила я подруге.
– Не боись! Память – единственное из моих лучших качеств, которые у меня всегда с собой. Ал-ле-е-е? – ласково пропела подруга, включила динамик и погрозила всем кулаком, призывая затаиться и не дышать. Я молниеносно нажала кнопку приемника. Салон наполнился родными напевами кавказских горцев. Наташкин кулак придвинулся ближе к моему носу, но я, сделав «страшные» глаза, пожала плечами, демонстрируя полную свою невиновность.
– Наташа, это Арсений. Что там у вас происходит? Где вы?
– В гостях у сказки! Случайно встретились с друзьями, сидим вот в гостях за столом. Такая сказочная атмосфера! Ребята, вы не можете петь потише?
– Можем! – подпела я горцам и выключила звук.
– Ничего не понимаю. Наташа, мы должны были встретиться, чтобы поехать к Михаилу!
– Увы, обстоятельства. И потом, мы с Ириной подумали, посоветовались с друзьями и решили не вмешиваться в ход ваших событий. Как инопланетяне с жителями земли. Ну чем мы можем вам помочь? Ничем! Даже пиджак Мише вернуть не в состоянии, поскольку передали его Ксении. А неприятностей и без того хватает. В конце концов, у нас почти правовое государство. Обратитесь в соответствующие органы. И прошу вас больше не звонить. Если Михаил еще раз о себе напомнит, то же самое порекомендуем и ему.
Было хорошо слышно, как Арсений взывал к Наташкиной совести, а потом и жалости, но она демонстративно отключила телефон. Я вытащила свой. Буквально через минуту, как я и ожидала, позвонила Ксения:
– Ирина, как дела?
Включив звук приемника на полную катушку, с испуга я чуть не выронила мобильник. Захлебываясь от восторга, нам предлагали купить квартиры в разных районах Москвы по ценам, ориентируясь на которые, мы реально смогли бы приобрести только благоустроенный туалет. Но он в настоящее время нам как-то ни к чему – успели посетить чужой, неблагоустроенный.
– Уймите этого человека, – завопила я, опять выключая звук. – Да не нужна нам новая квартира! Кстати, Ксения, я подумала и решила, что ремонт в старой мне тоже не нужен. Если ты по поводу Кочневых, то они не объявлялись и не звонили. И вообще я меняю номер телефона. Хочется сохранить в душе хоть какие-то приятные воспоминания о загранпоездке. Надеюсь, ты меня поняла.
– Тем хуже для тебя, – отрезала Ксения. – Не понимаешь, во что вляпалась!..
Ответить что-либо я не успела. Мобильник онемел. Кажется, рефлекторно отключилась. Ненавижу угрозы!
Осторожно поглаживая протянутую вперед загипсованную ногу Мишурика, я тяжело, со всхлипом, вздохнула и печальным голосом сообщила о нависшей над нами опасности. И предложила всем скопом немедленно ехать в прокуратуру.
Первой отозвалась Наташка: «У меня бензин почти на нуле», хотя в этой ситуации ей следовало, по крайней мере, онеметь. Вот что значит вываляться в навозе! Совсем нюх потеряла. Не может понять, куда я клоню.
Вторым напомнил о себе Юрий Алексеевич. Скромно поперхнувшись и покашляв в кулачок, он попросил доставить их обратно к садовому домику, откуда он доберется пешком, и предложил возместить стоимость израсходованного нами в этой поездке бензина. Марина тихо заплакала, а Мишурик скрипнул зубами.
– Зубы надо беречь! – глубокомысленно заметила Наташка. – Кроме костыля, зубов и когтей нам нечем отбиваться от врагов. Господа, я так понимаю, в прокуратуру никто ехать не желает. В милицию, надо полагать, тоже. Молчание – знак согласия.
– Причем недобрый знак! – строго сказала я. – В таком случае, когда мне без моего на то согласия будут обеспечивать внеплановый ремонт квартиры, умелыми руками превращая ее в окончательно и бесповоротно нежилое помещение, хотелось бы знать, за что? Мишурик! Тебе слово. Марины и Юрия Алексеевича стесняться нечего, они спасли тебя от верной гибели. Для истории. Зачем только мы в нее вляпались? Уверена, оба сумеют пожалеть и оправдать тебя, как плод своих совместных профессиональных и нравственных усилий. Я правильно поняла, что Юрий Алексеевич, лечащий врач Мишурика? А кто такая Мариночка?
Марина виновато взглянула на врача. Он пару раз кашлянул и беспокойно завозился в своем углу, усилив общее временное неудобство.
– Я – медсестра того же отделения, – голос Марины немного окреп. – Мы с Юрием Алексеевичем просто не могли поступить иначе. Если вы сообщите об этом в прокуратуру и об этом узнают…
– Вам тоже обеспечат внеплановый ремонт квартир! – догадалась Наташка. – А помимо этого.
– Мишурик! Время пошло! – резко оборвала я ее.
– Пошло, – еле слышно отозвался Мишурик, и его больная нога слегка дернулась. – И оно, к сожалению, работает не на нас. Я бы вернулся, но меня здесь обязательно будут искать и найдут. Очень прошу вас поверить мне на слово, я ничего плохого не совершал. Просто иногда абсолютно справедливые с точки зрения морали действия противоречат требованиям закона. Не за себя боюсь.
