Можно подумать, предложение о явке с повинной к следователю исходило от меня. Я кашлянула и заговорила тоненьким голоском:
– Завтра я выйду на работу – есть кое-какие неотложные дела, а потом проеду в пункт обмена валюты, в котором раньше работал Сергей. Надеюсь, его не прикрыли.
– Ты думаешь, Сергей тоже воскрес? – обрадовалась Наташка. – И я так думаю. Иначе с чего безутешная вдова Волкова через полгода воспряла духом?
– Все возможно, но у меня другое… И если я права… Мне становится страшно.
– Мам, не нужен нам никакой обменник.
Глаза дочери налились слезами.
– Хватит с нас моей загубленной в салоне головы.
– Ну что ты, Ленусик! – мгновенно откликнулась Наташка. – Очень даже миленькая прическа. Весь бомонд примерно с такими же шляется.
– Бомонд не шляется по больничным палатам. Завтра практические занятия в кардиологии.
– Ну и замечательно! Увидев тебя, больные сразу отвлекутся от своего болезненного состояния. Трудно сочувствовать только себе, когда другие выглядят еще хуже. А маме в обменнике на Покровских воротах действительно делать нечего. Давайте просто дождемся звонка Елизаветы.
Но Лизонька не позвонила. Через пару часов Наташка вновь соединилась с салоном, но ей сухо посоветовали больше не звонить. Елизавета Сергеевна выяснила, что никакой протечки в ее квартире не было. Разговор записан на диктофон и при повторной попытке «пошутить» запись будет передана в соответствующие органы.
– Фига себе! – оторопела Наташка.
– Ни фига! – откликнулись мы с дочерью, вникнув в ситуацию.
– Прямо хочется устроить этот несостоявшийся потоп.
Рот подруги вытянулся в ниточку, глаза мстительно прищурились.
– В следующий раз, – поторопилась я успокоить ее. – Когда эта заместительница и Лизонька выкинут из памяти номер моего мобильного, который ты услужливо рассекретила.
– Мы скажем, что у тебя украли мобильник! – запальчиво возразила Наташка. – И следующего раза не будет. Я утоплю их обеих морально! Дело принципа найти свистушку, которую мы, проявив благородство, вытащили из бандитского болота. Ирка! Включай интуицию, меня интересует вопрос, почему одна и та же машина с номерами из стана ФСБ мешает в наших добрых начинаниях! Мы ей никоим образом дорогу не переезжали, тогда как она нам – уже три раза!
– Ну я же говорю, что надо в обменник… – Мельком взглянув на дочь, тут же поправилась: – А впрочем, уже не надо. И чего на нем зациклилась? Это от температуры. – Я с запозданием улыбнулась. – А к ФСБ машина имеет такое же отношение, как я к… птеродактилю.
На всякий случай, чтобы результат сравнения с одушевленным предком авиации выглядел более убедительным, пригладила волосы и улыбнулась еще шире.
– Ну да, рожденный ездить, летать не может, – не удержалась Наташка. – Даже самолетами. Счастлива за авиационные компании. Перевозить на лайнерах сгусток страха весом в семьдесят шесть килограмм и четыреста восемьдесят грамм – сомнительное удовольствие.
– Откуда ты знаешь? Я целых три месяца не взвешивалась.
– Считай, что тебе польстили. А почему машина ФСБ совсем не оттуда родом?
Я коротко изложила выводы, к которым пришла в одиночестве.
– Не знаю, откуда на «бээмвушке» появились специализированные номера, но цель тех, кто в ней сидел, была достигнута. Лидию Петровну Максимову «фээсбэшники» увезли под самым носом у бандитов. Правда, ни с теми, ни с другими ей ехать не хотелось. Никто из братков не рискнул отбить даму у «фирмы». А вот Лизавета, похоже, в прекрасных отношениях с «фирмачами», именно их она вызвала и, удрав от нас с Наташкой, укатила в неизвестном направлении. Отсюда вывод: Лидию Петровну увезли на «БМВ» не без вмешательства Елизаветы. Эта загадочная особа к тому же знает, что ключ от съемной квартиры находится под ковриком у входной двери. Откуда и почему? Лидочкин – у Наташки. Остаются ключи Стаса и ключи собственницы – Ивляковой. После нас в квартире побывали «фирмачи» – мне так легче называть людей, косящих под фээсбэшников. Каким образом они открыли квартиру? Там дверь металлическая. Либо они специалисты с уголовным опытом, либо просто специалисты с опытом, либо ключи получены ими от Ивляковой или Стаса. Не пойму, при чем тут Ивлякова?.. Если от Стаса, то не из рук в руки. Почему их вообще оставляют под ковриком? Ключи многоразового пользования… Берут, кому не лень и, уходя, там же оставляют. Честное слово, невольно напрашивается вывод, что у Стаса нет никакого желания попадать к Елизаветиным «фирмачам». А ключи он оставил специально. По просьбе или указанию Елизаветы, чтобы ее соратники смогли взять то, что Максимовым фактически не принадлежит. То, из-за чего и похитили Лидию Петровну, – сберегательные книжки. Не обнаружив сумку на указанном Стасом месте и сопоставив это с фактом визита в квартиру опергруппы, решили, что она изъята сотрудниками милиции при обыске, и временно «ушли в тень»…
Из глубины квартиры раздался грохот и хоровой визг. Жуткое дело! От него еще больше похужело.
– «Фирмачи» вышли «из тени»! – догадалась Наташка пару секунд спустя.
Никто из нас не решался пошевелиться, пока грохот не повторился.
– Сейчас всю квартиру разнесут!
Переглянувшись, мы выскочили в холл.
– Бли-и-ин! Верхолаз! Гонки по вертикали! – ахнула Наташка.
На стене, у самого потолка, зацепившись когтями за пробковые обои, висел Шустрик. Три картины, ранее являвшиеся более удачным украшением стены, валялись на полу. Рядом сидели остальные члены кошачьего клана и, задрав головы вверх, с интересом ждали продолжения. Удостоившись пристального внимания окружающих, кот жалобно замяукал.
– Вот придурок, а! Драл бы себе ковер на полу, карьерист несчастный! Торчи теперь наверху, пока вместе с обоями не отвалишься.
– Еще чего! – прорычала я. – Аленка, тащи табуретку, снимешь одного кота. Без обоев.
– Ну и зря. Пусть бы денек повисел, по земле соскучился, а вы на корме бы сэкономили…
Спасательная операция неожиданно осложнилась. Кот отрываться от обоев не хотел и вопил дурным голосом. Мало того, у него появился последователь. На наших изумленных глазах на стенку бросился Гошка и с помощью когтей ловко начал восхождение вверх. У самого потолка застопорился и стал подвывать собрату.
– Это у них, наверное, брачные игры начались, – предположила Наташка. – Выпендриваются.
– Они кастрированные, – с трудом проговорила Алена, пытаясь удержать задние лапы Шустрика.
В это время и раздался резкий звонок в дверь…
Если бы нам трезвонили чаще, терпение лопнуло бы быстрее. Мечта о новом, мелодичном, звонке медленно тает в длинных промежутках времени от стресса к стрессу. Сейчас, именно в данный момент, этот промежуток кончился. Гошка самопроизвольно сиганул вниз и умчался в комнату. Шустрику этот номер тоже бы удался, но Аленка крепко держала его за задние лапы. Он отчаянно изворачивался и защищался с помощью когтей… Кто орал больше, я не поняла. Безумный звонок заставил Аленку рухнуть вместе с котом с табуреткой.
