Уходить мне не хотелось. Не хотелось и заставлять Наташку нервничать. Но все решилось само собой. Пока я терзалась в раздумьях, подскочили наши детки с сувенирными валеночками в руках. И где только они их откопали?
– Хорошо, что ты не купила, – затараторила Алена. – Я целых три штучки взяла. Нам через полчаса отплывать, между прочим. Пойдемте к коробейникам. Надо мышек купить.
На меня снизошло удивительное равнодушие. Наверное, от усталости.
– Мышек так мышек. Хоть слонов. Впрочем, зачем нам слон? – Я и не заметила, что произнесла это вслух. Все остановились как вкопанные, и я очнулась. – На слоне пахать можно – на даче. Наверное… – заискивающе улыбнулась я. – Только ему, бедному, у нас будет холодно, зимой. Гараж-то не отапливается.
– Та-а-ак! Немедленно в каюту и в койку. А там посмотрим… – Голос Наташки звучал приговором. – То-то я смотрю, она все порывалась в музее валенки примерить. Впечатлений много. Правда, мне там тоже одни жутко приглянулись…
– Пошутить нельзя? – запоздало огрызнулась я. – Хватит мной командовать!
– Ну вот и оклемалась, – пропела подруга.
Прилавки были завалены сувенирными мышками. Глаза разбежались в разные стороны. Покупателей хватало. Времени – нет. Дочь выбирала сувениры друзьям самостоятельно. Вместе с Натальей. Лешик в сторонке читал журнал. Когда подошла моя очередь, я ткнула в две чашечки с мышиными мордочками и три первые попавшиеся стеклянные мышки. И осталась очень довольна. Получив пакетики, выпала из толкучки и присоединилась к Лешику.
К теплоходу мы неслись почти бегом. Все страхи остались позади, кроме одного – как бы не опоздать. Не опоздали.
В каюте было душно. Окна перед уходом мы старательно закрыли. Пока Алена занималась проветриванием, я вылезла из душа и почувствовала себя почти счастливой. Особенно когда полулежа устроилась на кровати. Расслабиться не удалось. Прилетела Наталья со своими мышками и заставила Алену доставать наши. Не выдержав одиночества, пришел Лешик. Все кроме меня сгрудились над сувенирами. Буквально в ту же секунду раздался общий истерический хохот.
– Кто… это… отхватил? – Голос подруги прерывался истерическим всхлипыванием.
– Ма… Ма… Ма… менька! – вторила ей Алена. И только Лешик мужественно хохотал, не произнося ни слова.
Осмеивали мои сувениры. А я делала вид, что… на больных не обижаются. Время от времени снисходительно поглядывала на ржущую компанию, прощаясь с городом Мышкиным. Теплоход плавно отчаливал от пристани.
Наконец хохот превратился в легкое хихиканье и почти рассосался. Именно тогда я позволила себе сесть и протянуть руку за своими мышками. Мне их аккуратно положили на ладонь. Смех опять возобновился. Особенно после вопроса Алены:
– Одна, как я догадалась, папику. А две других кому?
– У женщин свои секреты, – спокойно ответила я и в то же мгновение прыснула, чем спровоцировала новый взрыв веселья. Нет, это надо же ухитриться! Из огромного количества хватануть именно этих! Три стеклянных мышонка разных цветов в весьма агрессивно-эротических позах. То, что это были особи именно мужского рода, сомнения не вызывало. Мужское достоинство, судя по размерам, было главной частью мышиных фигурок. Ни за что не буду дарить эти экземпляры ни Димке, ни свекрови, ни недавно овдовевшему пожилому коллеге по работе, взявшему на себя часть моих обязанностей на время отдыха. Вообще не буду никому их дарить. Я хотела выкинуть мышат в мусорную корзину, но мне не позволили. Практичная Наташка, заметив, что в жизни все пригодится, аккуратно положила их в пакетик. Потом подумала и крест-накрест перетянула его синтетической веревочкой от коробки с собственными сувенирами. Чтобы не перепутать.
Динамик уверенно сообщил, что наше путешествие продолжается, и пригласил всех на обед. Лешик с Аленой наперегонки рванули к выходу, столкнулись у двери и начали уступать друг другу дорогу. Через несколько минут спор прекратился. Лешик вышел сам и вынес на руках Алену.
– У тебя есть какие-нибудь новые соображения по поводу этой затянувшейся истории с убийствами? – спросила меня Наталья. Выражение лица у нее было самое серьезное. Именно поэтому я вспомнила недавний хохот и его причину и невольно хихикнула. Наташка веселиться не хотела. Хотела обидеться и уйти. Но быстро оттаяла, сделав вывод, что мне просто не удалось отсмеяться по полной программе.
– У нас с тобой мало времени, обсудим, что успеем, – сразу скиснув, проронила я. – Значит, так, пока ты дралась врукопашную с Любочкой… – Наташка хотела возразить, но я резко сказала: – Не перебивай! Меня увлек вперед и в сторону Алексей Иванович – так зовут нашего ветерана речного пароходства. Он видел меня с типом номер один, ныне покойным, и дал мне слово, что от него, в смысле – ветерана, никто ничего не узнает. Дальше посоветовал сойти на берег, если мы не сможем ни во что не влезать. Так сказать, смотреть на всю эту кашу со стороны. Все бы ничего. Но мне не дает покоя одна его фраза: о том, что убитые заслужили свою смерть. Улавливаешь? – Наташка, проглотив комок в горле, отрицательно покачала головой. Я вздохнула: – Во-первых, откуда он мог знать, что убитых двое? Весь теплоход и милиция знают только об одном убитом – номер два и подозревают, что убийца – второй покойник – номер один. То есть не покойник, хотя и покойник… запуталась. Но ты меня поняла! – Наташка кивнула головой. – Во-вторых, почему он считает, что убитых настигла кара небесная? – Наташка задумалась и пожала плечами. – Алексея Ивановича я пригласила к нам в каюту на вечер. Чайку попить и получить ответы на вопросы. Так что будь готова. А сейчас пойдем к столу. Ребята волноваться будут. После обеда обсудим остальное. Кстати, поделись, как вы с Любочкой после взаимных оскорблений перешли в качественно новые – дружеские отношения?
– Очень просто, – пожала плечами Наташка, забирая у меня ключ и закрывая дверь. – В споре родилась истина. Суть ее в том, что мы обе друг друга стоим. В плане порядочности, ну и… отношения к различным жизненным ситуациям. И семечкам.
– Туманно. Хотя догадываюсь! Вас объединил выскочивший во время драчки лозунг: «Все мужики – козлы!»
Наташка скромно улыбнулась и проверила, хорошо ли закрыта дверь…
Алексея Ивановича за соседним столиком не было. Алена, заметив мое беспокойство, ехидно проронила:
– Они уже откушали. С большим аппетитом. И отдали швартовы.
Я вздохнула с облегчением и решила взять реванш:
– А что это вашего телохранителя не видно?
– Костаки, что ли? – переспросила Наталья. – Я краем уха слышала, как ты интересовалась у него здоровьичком жены и ребенка. После этого он и слинял. Вспомнил про них и пошел уточнять их состояние. На Главпочтамт.
– Да нет у него ни жены, ни детей, – пояснила Алена, добывая остатки мороженого из креманки. – Один он – с мобильником.
– Как нет? – обратилась я к Лешику. – Ты же сам об этом мамочке сказал!
– Я-а-а?! – возмутился Лешик, сурово взглянув на родительницу.
