К обеду мы почти опоздали. В первый раз за время путешествия детки не стали за нами заходить и откушали в одиночестве. За столиком мы с Наташкой остались одни в своем здоровом коллективе. Я, успев перехватить с соседнего столика успокаивающий взгляд Алексея Ивановича, не в меру развеселилась. Не иначе как по этой причине посолила апельсиновый сок. Наташка решила усовершенствовать вкус напитка и предложила выпросить у Алины кусочек масла и выпросила-таки, сославшись, что я родом из Калмыкии. Пришлось извиняться. А тут еще подлетел Стасик с громким вопросом: «Когда будем топить теплоход?»
Наташка вопросу не удивилась. Более того, взглянув на часы, деловито сказала:
– Подбегай через полчасика. – Он радостно кивнул. – Вот только твои родители нам не накостыляют?
– Не накостыляют, – на полном серьезе заверил милый ребенок. – Папка умер, а мамочка и бабуля у меня добрые. Почти не ругаются.
Наташка слегка опешила:
– Так ты без папы растешь? Значит, на тебя вся надежда – единственный мужчина в семье?
Стасик немного подумал и с важностью согласился. Развить тему дальше возможности не представилось. Что-то дожевывая на ходу и попутно извиняясь, подскочила Раиса Леонидовна и намертво прикрепила Стаса к себе.
– Придется отменить развлекательное мероприятие, – развела руками подруга. – Как-нибудь в следующий раз. – Положив салфетку на стол, она помахала кому-то рукой и уверенно встала.
Оглянувшись, я увидела Любаню с мужем, но без пакета. Можно успокоиться – Наташка и виду не подала, что ей известен компромат. Кто ж знал, что она настроена кое-что проверить, дабы использовать положительный результат в благих целях?
Вопрос «Ты к себе?», заданный отрешенным тоном, без намека на ожидание ответа, позволял судить о далеко зашедшем мыслительном процессе.
– Ну и ладно, – решила я и отправилась готовиться к выходу на зеленую стоянку, прихватив по дороге совсем отбившуюся от рук дочь. Торопиться не стоило, и мы немного постояли, наблюдая за маневрами теплохода, направлявшегося к причалу. Я внимательно вглядывалась в приближающийся берег, но ничего особенного не заметила. Впрочем, этому способствовали прибрежные заросли кустов. На главной палубе уже толпились туристы, мечтавшие окунуться в мир первозданной природы. Я с удивлением увидела в первых рядах Наташку, крепко державшую под руку Любаню, и с ужасом поняла, что подруга, по доброте душевной, решила опекать без пяти минут жену уголовника. Быть ей опорой и поддержкой в минуту ареста мужа. Самого Сени рядом не было. Наверняка Наташка придумала повод для временной его изоляции. Сейчас упрет Любаню куда-нибудь подальше, а Сеню кондрашка хватит. Кто его знает, во что это выльется. Я попыталась пробиться к подруге, но меня не пустили. Более того, за оставшееся до схода на пристань время моя персона послужила прекрасным объектом для обсуждения такого низменного качества, как непомерная наглость. К тому моменту, как я сошла на берег, Наташки с Любаней в пределах видимости не наблюдалось. Берег мог бы выглядеть пустынным, а лес первозданным, если бы не крытый торговый прилавок с лоточниками, маленький магазинчик с объявлением «Обеденный перерыв» и многочисленные хорошо утоптанные тропинки, бороздившие редкий сосновый бор вдоль и поперек. Чуть дальше от берега стояло с десяток легковых автомашин. Растерянно оглядевшись по сторонам, я заметила Алексея Ивановича. Кажется, он тоже был обеспокоен. С трапа, со спортивной сумкой в руках, не торопясь и оглядываясь по сторонам, спустился Костаки. Очевидно, он увидел знакомых, поскольку приветственно помахал в воздухе рукой. Я оказалась у него на пути, и он, широко улыбнувшись, попрощался со мной, попросив передать прощальный привет «Леночке и Алексею». Глядя на мою вытянувшуюся физиономию, спокойно добавил, что его здесь встречают. До Москвы – рукой подать. А ему отсюда удобнее до дома добираться. Я по-прежнему стояла столбом. Даже когда мимо меня прошла самая красивая туристка теплохода в спортивном костюме. Тоже с вещами. Милицией не пахло. Когда по трапу вниз с рюкзачком скатился Стасик, а вслед за ним подтянутая Раиса Леонидовна с небольшим чемоданчиком, я уже перестала удивляться. В это время и раздался пронзительный женский визг из глубины леса. А затем наступила тишина. Мне казалось – не меньше чем на пять минут. Фактически – секунд на пять. Стоянка ожила. Лоточники рванули на крик. Из магазина высыпалось изрядное количество оперативников. К общей куче присоединилась активная часть туристов. Менее активная рванула спасаться на теплоход. А я рванула за Раисой Леонидовной и Стасиком. Следовало предотвратить непоправимое… Она только на секунду задержалась, как и все, испуганная криком. Затем уверенно пошла к стоянке автомашин, ведя за руку Стасика. Я успела преградить ей дорогу и, не дав опомниться, задыхаясь, брякнула:
– Игорь не убивал вашу Юленьку! Он действительно не знал об этой трагедии! Во всем виновата сама Ольга – его жена… Если, конечно, она виновата…
Раиса Леонидовна поставила чемоданчик на траву, но руку Стасика не отпустила.
– А я была о вас худшего мнения. Расслабилась. Когда все вокруг кажутся дебилами, следует обратить внимание на состояние собственной психики. Я об этом забыла. Ну так что вам от меня нужно?
– Вы не можете просто так уйти. Просто потому, что вам некуда. Игорь жив. И вы ошиблись в объекте возмездия, а еще – убили своих подручных. И… оставьте в покое Стасика, он не ваш внук.
Раиса Леонидовна усмехнулась и отпустила руку Стасика.
– Ты помнишь свой адрес, милый? – Испуганный Стасик скороговоркой сообщил, где живет. – Ну и хорошо. Тетя Ира достаточно молода и сообразительна, чтобы доставить тебя домой. Привет маме и бабушке.
Не обращая на меня никакого внимания, она подхватила чемодан и легко зашагала к стоянке.
– Нет, – беспомощно крикнула я и, пытаясь задержать, схватилась за ее костюм.
– Да отцепись ты, кретинка! – зло заорала бабуля, но я ее не отпускала.
И тогда она, ловко вывернувшись из пиджачка, быстро нагнулась и подняла что-то с дороги. В следующий момент это «что-то» наверняка превратило бы меня в то самое, чем она меня обозвала. В лучшем, конечно, случае. Я оттолкнула Стасика и покорно закрыла глаза, ожидая сильного удара увесистым камнем по голове и почему-то переживая, что так и не проверила волшебные свойства «Тайда». Удар явно подзадержался. У меня мелькнула спасительная мысль, что камень перевесил старушку и она валяется у меня в ногах с мыслями о раскаянии. Во всяком случае, именно оттуда доносились ее стоны и рыдания. Когда я заставила себя открыть глаза, рот открылся сам собой – без всяких усилий с моей стороны. Полусогнутая бабуля, яростно шипя и плача злыми слезами, делала смешные попытки вывернуться из рук золотоволосой красавицы с теплохода. Я успела заметить, что одной рукой Раиса Леонидовна пристегнута к ее руке. Наручниками. Еще более испуганного, чем раньше, Стасика схватил и прижал к себе подоспевший Костаки. Со стороны прибрежной полосы к нам спешили высокий, похожий на Алексея Ивановича парень и Светлана, а со стороны леса – толпа в составе людей в милицейской форме, лоточников и туристов. Ноги подкосились, и я уселась прямо на дорогу.
