— Зло многолико. Все зависит от ситуации.
— Удобная позиция, ничего не скажешь. Допустим, я словесно вас обижу. Это входит в вашу систему зла?
— Разумеется, если ваше слово приведет к необратимым последствиям, которые разрушат мою жизнь.
— Получается, вашу жизнь разрушить очень легко…
— Уже нет. Ее разрушили до вас.
— Словом? — я не удержалась от иронии.
— Отчасти. Позвольте, я расскажу вам одну историю. А выводы вы сделаете сами. Хорошо?
— Давайте, если она не затрагивает что-то личное.
— Да какое там личное. Столько лет прошло. Как говорится, все быльем давно поросло. Но если интересно, то…
* * *
Когда ты молод, то кажется, что молод и окружающий мир. Куда ни ткнись со своей идеей, она как лоза под солнцем начнет приносить доходы. Правда, и сама идея должна быть плодоносной. Именно так и считал Иван Пургин. Двадцать пять — время расцвета, время созидания. В двадцать пять он открыл небольшое рекламное агентство, набрал штат и стал ждать первых клиентов. В том, что клиенты будут, Иван не сомневался: талант к таланту тянется. Но пока что к таланту Пургина тянулись косяки мелких заказчиков. Доллар, конечно, по центу клюет, но… ему хотелось большего. Он уже начал роптать на судьбу, когда однажды дверь его кабинета распахнулась, и вошла она…
Что значит красота в сравнении с оригинальностью?! Она же была оригинальна во всем: от носков лиловых туфель до экзотического имени — Радмила. Не успела девушка произнести "добрый день", как Пургин понял, что влюбился. Ради этой клиентки он был готов на все, в том числе и на провальную рекламную кампанию Александра, брата Радмилы. А в том, что кампания будет провальной, Пургин и не сомневался: кому в России нужна реклама мочалок, коими и решили осчастливить народ Саша и его компаньон Никита. Страна мылась импортными губками, и ни о чем другом и слышать не желала. Конечно, если изо дня в день с экранов телевизоров уверять, что "наше мочало всем началам начало", народ, в конце концов, и клюнет. Но беда была в том, что у мочальных мастеров денег на раскрутку своего уникального товара было не так уж много. Но ради прекрасных глаз Радмилы Пургин был готов на все. Даже на работу бесплатно.
Он развил бешеную деятельность, вырвал скидки у знакомых телевизионщиков, снял несколько смешных роликов. Радмила тем временем не говорила ни "да", ни "нет", играя с ним, как кошка с мышью. И все же Пургин надеялся, что однажды она согласится стать его женой.
Время шло, мочальный бизнес постепенно выходил на новый уровень. Пургин работал за "завтраки", буквально выгрызая из предприимчивых компаньонов каждый цент. И однажды сорвался, устроив безобразную сцену в офисе своих рекламодателей.
— Вы мне должны за полгода!
Алекс насупленно молчал, Никита, напротив, широко улыбался.
— Должны? Какие проблемы, братан? Если должны, то сегодня же отдадим. Жди вечером курьера.
Пургин понимал, что никакого курьера вечером не будет, в лучшем случае ему предстоит провести вечер в одиночестве за бутылкой. В худшем с пулей во лбу. Но каково же было его удивление, когда вечером в его дом позвонила Радмила.
Они выпили вина, поговорили о погоде и перспективах развития российского бизнеса… и оказались в постели. Она была одновременно нежной и страстной, пылкой и покорной. Пургин настолько потерял голову, что под утро сделал любимой женщине очередное предложение. Она опять не сказала ни "да", ни "нет".
— Мы слишком молоды, дорогой, чтобы думать о браке. Давай, будем наслаждаться сегодняшним днем. Никаких обещаний, договорились? Иди в душ, а я пока завтрак приготовлю.
Но когда счастливый Пургин вышел из душа, Радмилы в квартире уже не было. Завтрака на столе тоже. Через полчаса ему позвонил Никита:
— Ну что, братан, мы в расчете? Хотел бабу — ты ее получил. Правда, она классная штучка? Мужики ее ценят.
Пургин помчался к Радмиле. Встретила она его довольно холодно:
— Мы провели вместе одну ночь, а ты уже требуешь от меня объяснений. Не рановато ли, мальчик? Не спорю, любовник ты неплохой, но для совместной жизни этого мало. Всего хорошего!
Ему потребовалось много времени и сил, чтобы выйти из депрессии. Сначала пил, потом страдал от похмелья и обиды, затем снова пил. Пока однажды не сказал себе: "Стоп!". Главной целью стала — месть.
— Я хотел им всем отомстить. Брату Радмилы, который не мог сказать слова против своего компаньона. Радмиле, так легко растоптавшей мое мужское достоинство. И, конечно, Никиту. Только потом я узнал, что таким же образом они разводили многих партнеров. Когда те начинали требовать денег, подкладывали Радмилу. Она была влюблена в Никиту как кошка, поэтому и выполняла все его приказы.
— И что потом?
— Потом их бизнес посыпался как карточный домик. Я, признаться, к этому не имел никакого отношения. К великому моему сожалению. Тогда еще нужных связей не завел. Но неудаче этих людей был искренне рад. Меня не удивило, что в фирме наметился крен: у нас в стране никто не застрахован от риска.
Однажды ночью ко мне домой прибежала Радмила. Поначалу я ее и не узнал. Подурнела, осунулась. Валялась в ногах, умоляя ее простить, и одновременно просила денег. Каюсь, но мне тогда стало противно: вчерашняя принцесса-гордячка превратилась в обыкновенную истеричную бабу. От былой влюбленности и следа не осталось.
— А деньги на что?
— Для брата, разумеется. История оказалась банальной до неприличия. Компаньон и без пяти минут жених, которому так доверяли и которого так обожали, оказался обычным мошенником: выгреб все счета фирмы и был таков, оставив своих друга и невесту на растерзание кредиторам.
— Вы ей помогли?
— Мне доставило огромное наслаждение увидеть ее столь же растоптанной и униженной, каким она сделала меня самого. Предложил ей переспать со мной. Радмила согласилась. Наутро я вытолкал, не дав и копейки. Она так и ушла, в слезах. Больше я Радмилу не видел.
Спустя год случайно пересекся с ее братом, он растолстел, открыл новый бизнес. Не могу сказать, что мне он был очень рад. Слово за слово, за разговором я узнал об исчезновении Радмилы. Именно в тот день, когда я ее выгнал. Получается, я последний, кто ее видел. Где она теперь? Жива ли? Где Никита? Никто не знает.
— По крайней мере, вы избавились от чувства мести…
Он странно взглянул на меня:
— Месть, Стефания Андреевна, не имеет срока давности и от нее нельзя избавиться, пока не отомстишь. Доедайте ваш бурритос, история закончена.
Обратно мы возвращались молча. Пургин уверенно, хоть и несколько нервно, вел машину, я же чувствовала, что он немного сожалеет о своем откровении. Как там у Высоцкого? "Минутный порыв говорить пропал". И все же меня не оставляло ощущение некой срежиссированности нашей встречи. Будто все роли были тщательно расписаны и сыграны, и он изначально вел эту странную игру со мной. Но зачем? Зачем мне рассказывать историю давно минувших лет, к тому же с привкусом мексиканской мелодрамы третьего сорта?! Неужели атмосфера ресторана повлияла? Я, конечно, люблю дамские романы, но не столь дурного качества. Что-то тут не стыкуется. Но что? И я второй раз за вечер задала вопрос: что нужно Пургину, я или мои деньги? Или что-то еще?
