— Я и сам вначале не понял, — признался Федоров. — Откуда ей было взяться в квартире Пургина, да еще с его пистолетом в руках. Ведь при обыске у Кати нашли ключи от его квартиры. Она утверждает, что их ей дал сам Пургин.
— Он хотел ей сделать предложение, — пробормотала я, давясь слезами. Перед глазами мелькнуло мертвое лицо Пургина, удивленное и по-детски беззащитное.
— В его кармане мы нашли коробочку с кольцом, — кивнул Федоров. — Все-таки он до конца остался романтиком.
— Идиот, а не романтик, — заявила Клара. — После сорока мужчина должен разбираться в машинах, винах и женщинах. Иначе это не мужчина.
— Значит, у меня еще есть время, — улыбнулся Федоров. — Это Катя позвонила Пургину насчет Милы. И когда продюсер пришел в институт во второй раз, они встретились. Пургин пригласил Катю на съемки "Последнего героя". Она приняла приглашение. Вечером они уже были любовниками. А еще через пару дней Пургин был готов сделать ей предложение. Вот такое стремительное знакомство.
— Знакомство, которое завершилось смертью, — подытожил Фима.
— Увы. Катя подслушала разговор Милы и Стефании, а затем поехала за Эфой к дому Пургина.
— Зачем она выстрелила?
— Приревновала. Решила, что вы опять у нее отбиваете мужчину.
— В него она выстрелила. А в меня? — мне до сих пор не давал покоя именно этот вопрос.
Федоров усмехнулся:
— Я тоже спросил ее об этом.
— И что она ответила?
— Она — моя подруга.
И, помолчав, добавил:
— Терпеть не могу женские преступления. В них нет логики.
— Хозяйка, мебель привезли!
— Вываливай!
— Хозяйка, текстиль привезли!
— Вываливай!
— Хозяйка, посуду привезли!
— Вываливай!
Грох. Звук разбившегося стекла. Тишина.
— Хозяйка! Посуды больше нет.
Ясен пень, что нет. Весь двор в осколках. Тут же в петербургской слякоти стоят вычурные столики, полосатые диванчики и мягкие кресла, на которых грудой навалены шторы всевозможных расцветок. Рядом с диванчиком подбоченились две псевдокитайские вазы, огромные и аляповатые. Грузчики выносили новые вещи: пуховые перины, подушки, свернутые в гигантские тубусы ковры. И что мне со всем этим делать, спрашивается?
Грузчики синхронно пожали плечами. Мол, мы откуда знаем. Наше дело маленькое — привезти, выгрузить, уехать. Доставка до дверей бесплатно, доставка в дом — денег стоит. Так что, думайте, мадам, пока мы не передумали. "Постой, паровоз, не стучите колеса", — сказала Анна Каренина, упав на рельсы.
Эх, пора бы вспомнить про главный принцип в своей жизни: я не жадная, я экономная. Родственничкам отдельное спасибо: мало ого, что заказали всякой ерунды, так еще в этот день разбежались по своим делам. Мысленно чертыхнувшись, я приняла решение:
— Значит, так, мужики! Грузим все обратно.
Они сначала не поверили:
— Как это?
— Элементарно. Ручками. Берем, поднимаем и грузим.
Старший недоверчиво спросил:
— Вы передумали?
— Да! — подтвердила я голосом счастливой идиотки. — Передумала! Хочу обставить дом в минималистском стиле. Голые стены, голый пол и я. Что может быть лучше?
— А посуда?
— Что посуда? — не поняла я.
— Она разбилась.
— Сами виноваты. Надо быть осторожнее. Осколки можете забрать с собой.
И я закрыла за собой дверь. Пустой дом казался холодным и враждебным. Это чувствовали даже пираньи, которые вели себя сегодня на удивление миролюбиво. Наблюдая за ними, я вспомнила Катю. После долгих уговоров Федоров позволил мне с ней встретиться. Однако ни он, ни мои родственники не понимали, почему я так настаиваю на этом свидании.
— Все-таки, ты ненормальная, Эфка, — подытожил длительную дискуссию Фима.
С таким утверждением я бы вряд ли согласилась:
— Норма — это то, что встречается изредка.
— Сама придумала? — завистливо осведомилась бабушка.
— Нет, конечно. Сомерсет Моэм.
— Умный мужик был. О тебе такого не скажешь.
— Меня и мужиком-то сложно назвать.
Однако Фима не унимался:
— Она тебя на тот свет едва не отправила, чуть дом не разрушила…
— Но ведь не убила же. Именно поэтому я и должна с ней поговорить.
— Хорошо, что я не женщина! — непоследовательно воскликнул Фима. — Иначе бы меня никто не понимал.
С этим напутствием я и отправилась на свидание к Катерине. Встретила она меня враждебно:
— Позлорадствовать пришла?
Я не стала лукавить:
— Отчасти.
— Злорадствуй, — и она отвернулась.
Злорадствовать не получалось. Осуждать или искать оправдания тоже. На первый взгляд, позиция равнодушного человека. На второй — позиция человека эгоистичного, который бежит от любых негативных эмоций. Я и сама не понимала, зачем нужна эта встреча. Может, во мне сидит примитивное желание поглазеть на того, кто лишил жизни себе подобных? И тогда чем я лучше ее? Не лучше и не хуже. В любом из нас сидит ген убийцы: только у одних он спит, а у других в силу определенных обстоятельств активизируется. Я могу понять того, кто убивает, защищая свою жизнь и жизнь своего ребенка, или следует законам кровной мести. Но ради чего переступила черту Катя, мне не понять.
— Ты его ненавидела?
— Кого? — искренне удивилась Катя.
— Трохименко.
— Наверное. Но кого я до сих пор продолжаю ненавидеть, так это тебя, — она посмотрела на меня с каким-то обреченным вызовом.
— За что?
— Почему-то твои желания всегда исполнялись. А мои нет. Все, что ты хотела, получала. В отличие от меня.
— И поэтому ты трех человек лишила жизни?
— Господи, какой пафос! — Катя намеренно громко расхохоталась. — Может, ты теперь мне прочитаешь лекцию о морали и нравственности, с примерами из зарубежной литературы. Не стесняйся! Начинай! Времени у меня достаточно!
— Это точно. Будет, о чем подумать долгими вечерами.
— Трохименко я убила из-за денег, — вдруг сказала она. — Понимаешь? Увидела такую кучу баксов, и в голове помутилось. Я всегда хотела иметь много денег, чтобы тратить и не думать о том, что они скоро кончатся. Смешно… Я думала, там миллион. Оказалось — всего лишь сто тысяч. На них даже квартиру нормальную не купишь. Обидно, да? Получается, зря я с ним так… Предвижу следующий вопрос — жалко его мне не было. Когда убиваешь таракана, о небесной каре не думаешь.
