– А по-моему, ничего странного, – сказала
Гризельда. – Понимаешь, в лесу то и дело стреляют. Поэтому, естественно,
когда слышишь выстрел, думаешь, что опять стреляют в лесу. Может быть, он
кажется только чуть громче, чем обычно. Конечно, если находишься в соседней
комнате, сразу поймешь, что стреляли в доме, но ведь Мэри была в кухне, там
окно выходит на другую сторону, тебе бы тоже в голову не пришло, что стреляют в
доме.
Дверь снова отворилась.
– Там к вам опять полковник Мельчетт, – сказала
Мэри. – И с ним этот инспектор, велели передать, что будут рады, если вы к
ним выйдете. Они в кабинете.
Глава 11
С первого взгляда я заметил, что полковник Мельчетт и
инспектор Слак не сходятся в мнениях относительно этого дела. Мельчетт
раскраснелся от возмущения, а у инспектора вид был мрачный и надутый.
– Как ни прискорбно, – сказал Мельчетт, – но я
должен сказать, что инспектор Слак не согласен со мной. Он считает, что Реддинг
на самом деле виновен.
– Если он не виноват, то с какой стати он идет и заявляет,
что он – убийца? – скептически спросил Слак.
– Миссис Протеро поступила точно таким же образом, как вы
помните, Слак.
– Это другое дело. Она – женщина, а женщины вечно делают
глупости. Я ни на минуту не поверил, что она это сделала. Услыхала, что его
арестовали, и сочинила историю. Мне к этим играм не привыкать. Не поверите,
какие идиотские фокусы выкидывали женщины на моем веку. Но Реддинг же не баба.
У него голова на плечах, и коль скоро он признается, значит, он и виноват. И
пистолет его собственный, тут уж ничего не попишешь. А теперь, когда это дельце
с миссис Протеро выяснилось, мы и мотив знаем. Поначалу это было слабое
местечко, а теперь-то мы доподлинно знаем – дальше все пойдет как по маслу.
– Вы полагаете, что он мог застрелить полковника раньше –
скажем, в половине седьмого?
– Нет, не мог.
– Вы проверили, когда и где он был?
Инспектор кивнул:
– Был в деревне, в «Голубом Кабане», в десять минут
седьмого. Оттуда прошел по аллее, задами, где, по вашим словам,
старушка-соседка его видела, по-моему, от нее мало что укроется, а потом
встретился, как было условлено, с миссис Протеро в мастерской, что в саду. Они
вышли вместе чуть раньше половины седьмого, пошли по аллее в деревню, и к ним
присоединился доктор Стоун. Он это подтвердил, я с ним говорил. Все они стояли
и разговаривали перед почтой, недолго, потом миссис Протеро зашла к мисс
Хартнелл одолжить журнал по садоводству. Это тоже проверено. Я к ней заходил.
Миссис Протеро сидела у нее почти до семи часов, а потом вдруг забеспокоилась:
дескать, как поздно, ей давно уже пора домой.
– А как она себя держала?
– По словам мисс Хартнелл, очень мило и вполне
непринужденно. Настроение у нее было веселое, мисс Хартнелл абсолютно уверена,
что ее ничто не беспокоило.
– Так. Продолжайте.
– Реддинг пошел с доктором Стоуном в «Голубой Кабан», и они
выпили вместе. Расстались без двадцати семь. Реддинг, явно спеша, пошел по
деревенской улице и свернул к дому священника. Его многие видели.
– На этот раз он не пошел задами? – заметил полковник.
– Нет, вошел с парадного хода, спросил, дома ли викарий,
узнал, что его дожидается полковник Протеро, вошел в кабинет, пристрелил его,
точь-в-точь как он сам говорит. Все сходится, нечего больше и копаться в этом
деле.
Мельчетт покачал головой:
– Показания доктора. От этого никуда не денешься. Протеро
был убит не позже половины седьмого.
– Уж эти мне доктора! – презрительно процедил сквозь
зубы инспектор Слак. – Нашли кому верить – доктору. Выдерут у вас все зубы
до единого – теперешние доктора все такие, – а потом: ах, извините, у вас,
оказывается, был аппендицит! Доктора называются!
– Дело тут не в диагнозе. Доктор Хэйдок с самого начала
абсолютно уверен, в какое время было совершено преступление. Против
медицинского освидетельствования возражать не приходится, Слак.
– Я тоже могу засвидетельствовать по мере сил, – сказал
я, внезапно вспомнив одно обстоятельство. – Я дотронулся до тела, оно было
совсем холодное. Могу в этом присягнуть.
– Вот видите, Слак? – сказал Мельчетт.
– Да вижу, вижу! А жаль – красивое было бы дельце. Мистер
Реддинг сам просится на виселицу, так сказать.
– А вот это само по себе кажется мне не вполне
естественным, – заметил полковник Мельчетт.
– Ну, знаете, о вкусах не спорят, – сказал
инспектор. – После войны у многих джентльменов мозги набекрень. Значит,
придется опять начинать все сначала, как я понимаю. – Он обратился ко мне:
– Ума не приложу, с какой стати вы так старались ввести меня в заблуждение с
этими часами, сэр. Квалифицируется как учинение помех правосудию, вот что.
– Я три раза пытался вам об этом сказать, – отпарировал
я. – И каждый раз вы затыкали мне рот и наотрез отказывались выслушать.
– Словесные увертки, вот как это называется, сэр. Прекрасно
могли мне сказать при желании. Записка подтверждала показания часов, тютелька в
тютельку. А теперь, если верить вам, часы врали. Никогда ничего подобного не
видел. Чего ради надо переводить часы на пятнадцать минут вперед?
– Того ради, что так проще не опаздывать, – сказал я.
– Мне кажется, не стоит больше об этом рассуждать,
инспектор, – тактично вмешался полковник Мельчетт. – Теперь нам нужно
главное – вытянуть правду из мистера Реддинга и миссис Протеро. Я позвонил
Хэйдоку, просил его зайти за миссис Протеро и проводить ее сюда. Они будут
здесь через четверть часа. Следовало бы пригласить сюда и Реддинга
заблаговременно.
– Свяжусь с участком, – бросил инспектор Слак, хватая
телефонную трубку. – Так. А теперь займемся вплотную осмотром
кабинета. – И он бросил на меня многозначительный взгляд.
– Может быть, я вам мешаю? – простодушно спросил я.
Инспектор незамедлительно распахнул двери. Мельчетт крикнул
мне вслед:
– Приходите, когда явится Реддинг, прошу вас, викарий. Вы
его друг и обладаете достаточным авторитетом, чтобы убедить его сказать все как
на духу.
Я застал жену и мисс Марпл за конфиденциальной беседой.
– Мы перебирали все возможности, – сказала
Гризельда. – Вот хорошо было бы, мисс Марпл, если бы вы распутали это
дело; помните, как вы угадали, куда девалась баночка в четверть пинты
[19]
с очищенными креветками, что пропала у мисс Уэзерби? И все
потому, что это напомнило вам совсем другой случай – с мешком угля.
