Следователь не настаивал больше. Я догадался, что он и
полковник Мельчетт договорились обо всем заранее.
Миссис Лестрэндж была вызвана на следствие повесткой; но
было представлено медицинское свидетельство за подписью доктора Хэйдока, что
она по состоянию здоровья присутствовать не может.
Остался еще один свидетель, точнее свидетельница, –
старушка с трясущейся головой. Та самая, которая, по выражению Слака,
«убиралась» у Лоуренса Реддинга.
Миссис Арчер был предъявлен пистолет, и она опознала его как
тот самый, что она видела в гостиной у мистера Реддинга: «Он у него валялся на
полке, в шкафу». В последний раз она видела оружие в день убийства. Да,
ответила миссис Арчер на дальнейшие расспросы, она совершенно уверена, что
пистолет был на месте во время ленча в четверг – без четверти час, когда она
уходила.
Вспомнив, что мне говорил инспектор, я немного удивился. Как
бы она ни путалась, когда он ее допрашивал, на следствии она говорила с полной
уверенностью.
Следователь сделал краткие, но весьма убедительные выводы, в
основном по отсутствию улик. Вердикт был вынесен без промедления:
«Преднамеренное убийство неизвестным лицом или группой лиц».
Выходя из комнаты, я обратил внимание на небольшую группу
бойких молодых людей с блестящими пытливыми глазами, чем-то похожих друг на
друга. Нескольких я узнал – это они осаждали мой дом последние дни. Я тут же
ретировался обратно в недра «Голубого Кабана» и, на свое счастье, лицом к лицу
столкнулся с археологом, доктором Стоуном. Я без церемоний уцепился за него.
– Газетчики! – шепнул я отрывисто, но
выразительно. – Не могли бы вы избавить меня от их когтей?
– Охотно, мистер Клемент! Пойдемте со мной наверх.
Он провел меня по узкой лестнице в свою гостиную, где сидела
мисс Крэм, с пулеметной скоростью тарахтевшая на пишущей машинке. Она встретила
меня ослепительной улыбкой и тут же воспользовалась возможностью прервать
работу.
– Жуть, правда? – сказала она. – То есть жутко –
не знать, кто убийца. А следствие – какой в нем толк? Тоска и преснятина, вот
как это называется. Ни капельки пикантности, ну ни капельки.
– Значит, вы там присутствовали, мисс Крэм?
– Присутствовала, можете быть уверены. А вы меня и не
заметили – вот это да! Надо же – не заметить меня! Я и обидеться могу, имейте в
виду. Джентльмен, даже если он священник, должен иметь зоркие глаза.
– А вы тоже там были? – спросил я доктора Стоуна,
пытаясь уклониться от кокетливого поддразнивания. Юные особы типа мисс Крэм
всегда вызывают у меня чувство неловкости.
– Нет. Каюсь. Меня нисколько не интересуют подобные вещи. Я
из тех чудаков, которые ничего не замечают, кроме собственного хобби.
– Должно быть, хобби весьма интересное, – сказал я.
– Вы, очевидно, имеете об этом некоторое представление?
Я был вынужден признаться, что ни малейшего представления об
археологии не имею.
Да, доктор Стоун был не из тех, кого может охладить
признание в невежестве. Можно было подумать, что я признался в том, что моя
единственная отрада – копаться в земле. Он нырнул в свою стихию, взлетая на
волнах собственного красноречия. Продольные разрезы, круговые раскопки,
каменный век, бронзовый век
[24]
, гробницы и кромлехи
[25]
– все это лилось из его уст бурным потоком. Мне оставалось
только кивать головой, сохраняя умный вид – последнее, боюсь, мне плохо
удавалось. Доктор Стоун несся на всех парусах. Это был маленький человечек.
Голова круглая, совершенно лысая, лицо круглое и румяное, глаза так и сияли за
толстыми линзами очков. Мне не случалось встречать человека, который впадал бы
в такое неистовство без всякой видимой причины. Он перебрал все доводы за и
против своей излюбленной теории – кстати сказать, я так и не понял, в чем она
заключается!
Он долго и подробно распространялся о своих спорах с
полковником Протеро.
– Самовлюбленный невежда! – в пылу увлечения воскликнул
он. – Да, я знаю, он мертв, а о мертвых плохого не говорят. Но даже смерть
не влияет на факты. Самовлюбленный невежда – это точная характеристика. Только
потому, что он просмотрел пару книжонок, он осмеливался спорить на равных с
человеком, который всю жизнь посвятил этой теме. Мистер Клемент, я отдал этой
работе всю свою жизнь. Всю свою жизнь я...
Он брызгал слюной от возбуждения. Глэдис Крэм вернула его к
земным делам одной короткой фразой.
– Смотрите, как бы вам не опоздать на поезд, – спокойно
заметила она.
– О! – Маленький человечек запнулся на полуслове и
вытащил из кармана часы. – Ну и ну! Без четверти! Быть не может!
– Как начинаете говорить, так все на свете забываете. Что бы
с вами стало, если бы я за вами не присматривала, не представляю!
– Вы правы, моя прелесть, совершенно правы. – Он нежно
потрепал ее по плечу. – Золото, а не девушка, мистер Клемент. Никогда
ничего не забывает. Мне сказочно повезло, что я ее нашел.
– Ох! Да будет вам, доктор Стоун, – ответила юная
леди. – Вы меня вконец разбалуете!
Я не мог не признаться себе, что мнение второй группы – той,
что предсказывает законный брак между доктором Стоуном и мисс Крэм, –
получает в моем лице поддержку, подкрепленную личными впечатлениями. Мне
подумалось, что мисс Крэм по-своему очень умная молодая женщина.
– Поторапливайтесь, а то опоздаете, – сказала мисс
Крэм.
– Да, мне пора, решительно пора.
Он скрылся в соседней комнате и вышел с чемоданом в руках.
– Вы уезжаете? – спросил я, несколько удивленный.
– Хочу съездить в город на пару деньков, – ответил
он. – Завтра надо повидать старушку-мать, а в понедельник – поговорить с
моими поверенными. Вернусь во вторник. К слову сказать, я надеюсь, смерть
полковника Протеро ничего не изменит в наших делах. Я имею в виду раскоп.
Миссис Протеро не станет возражать, если мы продолжим работу?
– Я полагаю, что не станет.
Его слова заставили меня задуматься над тем, кто станет
распоряжаться в Старой Усадьбе. Вполне возможно, что Протеро завещал ее
Летиции. Я подумал, что было бы интересно ознакомиться с завещанием Протеро.
