Мисс Уэзерби выразительно сказала:
– Порядочные девушки так не поступают, – и
неодобрительно поджала тонкие губы.
– Как не поступают? – спросил я.
– Не идут в секретарши к холостому мужчине, – сказала
мисс Уэзерби замогильным голосом.
– О, дорогая моя, – сказала мисс Марпл. –
По-моему, женатые куда хуже. Вспомните бедняжку Молли Картер.
– Конечно, женатые мужчины, вырвавшись из дома, ведут себя
из рук вон плохо, – согласилась мисс Уэзерби.
– И даже когда живут дома, с женой, – негромко заметила
мисс Марпл. – Помнится...
Я поспешил прервать эти небезопасные воспоминания.
– Помилуйте, – сказал я. – В наше время девушка
вольна поступить на службу, как и мужчина.
– И выехать за город? И остановиться в той же
гостинице? – сурово произнесла миссис Прайс Ридли.
Мисс Уэзерби шепнула мисс Марпл:
– Спальни на одном этаже...
Мисс Хартнелл, дама закаленная и жизнерадостная – бедняки
боятся ее как огня, – заявила громогласно и энергично:
– Бедняга не успеет оглянуться, как его опутают по рукам и
ногам. Он же простодушнее нерожденного дитяти, это сразу видно.
Удивительно, куда нас иногда заводят привычные выражения! Ни
одна из присутствующих дам и помыслить не могла о том, чтобы вслух упомянуть о
каком-нибудь младенце, покуда он не заагукает в колыбельке, выставленный всем
на обозрение.
– Позорище – иначе не скажешь, – продолжала мисс
Хартнелл с присущей ей «тактичностью». – Он же на добрых двадцать пять лет
старше ее!
Три женских голоса наперебой, словно стараясь заглушить эту
неловкую фразу, заговорили хором и невпопад о пикнике для мальчиков из хора, о
неприятном случае на последнем митинге матерей, о сквозняках в церкви. Мисс
Марпл смотрела на Гризельду ласково сияющими глазами.
– А может, мисс Крэм просто нравится интересная
работа? – сказала моя жена. – И доктор Стоун для нее всего лишь
руководитель.
Ответом было полное молчание. Все четыре дамы были явно с
ней не согласны. Тишину нарушила мисс Марпл; погладив Гризельду по руке, она
сказала:
– Душечка, вы так молоды. Молодость так неопытна и
доверчива!
Гризельда возмущенно отпарировала, что она вовсе не так уж
неопытна и доверчива.
– Естественно, – продолжала мисс Марпл, пропустив
возражения мимо ушей, – вы всегда думаете обо всех только самое хорошее.
– А вы действительно считаете, что она хочет выскочить замуж
за этого лысого зануду?
– Насколько я понимаю, в средствах он не стеснен, –
сказала мисс Марпл. – Разве что характер у него вспыльчивый. Вчера он
повздорил с полковником Протеро.
Все дамы навострили уши.
– Полковник Протеро назвал его неучем.
– Полковник Протеро мог сказать такую чепуху, это в его
духе, – заметила миссис Прайс Ридли.
– Совершенно в его духе, только я не уверена, что это такая
уж чепуха, – сказала мисс Марпл. – Помните ту женщину – вроде бы из
общества социального обеспечения, – собрала пожертвования по подписке и
как в воду канула. Оказалось, что она не имела к этому обществу никакого
отношения. Мы все привыкли верить людям на слово – слишком уж мы доверчивы.
Вот уж не подумал бы, что мисс Марпл страдает доверчивостью.
– Там был еще какой-то шум из-за молодого человека,
художника – мистера Реддинга, не так ли? – спросила мисс Уэзерби.
Мисс Марпл кивнула:
– Полковник Протеро отказал ему от дома. Кажется, он писал
Летицию в купальном костюме.
– А я с самого начала видела, что между ними что-то
есть, – сказала миссис Прайс Ридли. – Молодой человек слишком
увивался вокруг нее. Жаль, что у девушки нет родной матери. Мачеха никогда ее
не заменит.
– Я бы этого не сказала, – вмешалась мисс
Хартнелл. – Миссис Протеро старается как может.
– Девушки всегда себе на уме, – посетовала миссис Прайс
Ридли.
– Настоящий роман, правда? – сказала сентиментальная
мисс Уэзерби. – Он такой красивый!
– Но распущенный, – бросила мисс Хартнелл. – А
чего еще ждать? Художник! Париж! Натурщицы! И... и всякое такое!
– Писал ее в купальном костюме, – заметила миссис Прайс
Ридли. – Такая распущенность.
– Он и мой портрет пишет, – сказала Гризельда.
– Но ведь не в купальном костюме, душечка, – сказала
мисс Марпл.
– Вы совершенно правы... зачем он вообще нужен... –
заявила Гризельда.
– Шалунья! – сказала мисс Хартнелл, у которой хватило
чувства юмора, чтобы понять шутку. Остальные дамы были слегка шокированы.
– Милая Летиция уже рассказала вам об этих
неприятностях? – обратилась ко мне мисс Марпл.
– Мне?
– Ну да. Я видела, как она прошла садом и повернула к двери
вашего кабинета.
От мисс Марпл ничто не укроется. Возделывание клумб –
превосходная дымовая завеса, а привычка наблюдать за птичками в сильный бинокль
оказывается как нельзя более кстати
[8]
.
– Да, она об этом упомянула, – признался я.
– У мистера Хоуза был очень встревоженный вид, –
добавила мисс Марпл. – Надеюсь, он не переутомился на работе.
– Ах! – живо воскликнула мисс Уэзерби. – Совсем из
головы вылетело! У меня есть для вас новость. Я видела, как доктор Хэйдок
выходил из дома миссис Лестрэндж.
Все переглянулись.
– Может, ей нездоровилось, – сказала миссис Прайс
Ридли.
– В таком случае болезнь настигла ее внезапно, –
сказала мисс Хартнелл. – Я видела, как она расхаживает по саду в три часа
дня, и с виду – здоровехонька.
– Должно быть, они давно знакомы с доктором Хэйдоком, –
сказала миссис Прайс Ридли. – Сам-то он об этом помалкивает.
– Да, любопытно, – сказала мисс Уэзерби. – Он об
этом ни словечка не обронил.
– Если хотите знать... – начала Гризельда тихим и
таинственным голосом.
Все наклонились к ней, заинтригованные до крайности.
– Мне все доподлинно известно. Ее муж был миссионером.
Жуткая история. Его съели, представляете себе? Буквально съели. А ее заставили
стать главной женой их вождя. Доктор Хэйдок спас ее – он там был, в экспедиции.
