В чем я совсем не был уверен.
Глава 25
Оказалось, довольно трудно загладить впечатление от
анонимного письма. Дегтем поневоле замараешься.
Но я собрал остальные три письма, взглянул на часы и
отправился в путь.
Было бы очень интересно угадать, что именно «дошло» до всех
трех дам одновременно. Я решил, что новость у всех одна и та же. Но мне
пришлось вскоре убедиться в том, что логика моя хромает.
Не стану делать вид, что главная цель – мои визиты –
помешала мне зайти в полицейский участок. Ноги сами принесли меня туда. Мне не
терпелось узнать, вернулся ли инспектор Слак из Старой Усадьбы. Оказалось, он
уже вернулся, и, кроме того, с ним вместе пришла и мисс Крэм. Прекрасная Глэдис
восседала на стуле в полицейском участке и норовила всех заставить плясать под
свою дудку. Она категорически утверждала, что никакого чемодана ни в какой лес
не носила.
– Я виновата, что одна из здешних старых сплетниц всю ночь
торчит у окна? Делать ей нечего, а вы и рады все свалить на меня. Она уже один
раз обозналась – говорит, что видела меня в конце аллеи в день убийства, но,
если она обозналась среди бела дня, разве ночью, при луне, она бы меня узнала?
Злые языки у здешних старух, злые! Мелют что попало. А я-то сплю себе в своей
постели, ничего ведать не ведаю. Постыдились бы все вы нападать на невинную
девушку!
– А если хозяйка «Голубого Кабана» признает, что чемоданчик
ваш, мисс Крэм?
– Что бы она ни признала, все неправда. На нем моего имени
нет. Да почти у всех такие чемоданы, если хотите знать. А бедного доктора
Стоуна – как можно его обвинять в краже! Да у него после имени целая куча
всяких букв!
[29]
– Значит, вы отказываетесь давать объяснения, мисс Крэм?
– Что значит – отказываюсь? Просто вы ошиблись, и все. Вы с
вашими старушками Марпл, которые везде нос суют. Больше вы из меня ни слова не
вытянете, только в присутствии моего адвоката. И я сию минуту отсюда ухожу,
если вы меня не посадите под арест, конечно.
Вместо ответа инспектор встал и распахнул перед ней дверь.
Встряхнув головкой, мисс Крэм вышла на улицу.
– Уперлась, и все тут, – сказал Слак, возвращаясь к
столу. – Отрицает все начисто. Само собой, старушка могла и обознаться.
Суд присяжных нипочем не поверит, что можно кого-то узнать с такого расстояния
в лунную ночь. Говорю же, старушка вполне могла обознаться.
– Могла, – сказал я. – Но я не думаю, что она
ошиблась. Мисс Марпл всегда бывает права. За это ее и недолюбливают.
Инспектор ухмыльнулся:
– Вот и Хэрст то же самое говорит. Ох уж эти мне деревушки!
– А что с серебром, инспектор?
– Тут, похоже, все довольно просто. Ясно, что один из
гарнитуров – подделка. В Мач-Бенэме есть один знаток, специалист по старинному
серебру. Я ему позвонил и послал за ним машину. Скоро узнаем, где настоящее,
где подделка. То ли кража уже совершена, то ли имело место покушение на кражу.
Вообще-то это не очень важно с нашей точки зрения, понимаете? Кража – пустяк по
сравнению с убийством. А эта парочка в убийстве не замешана. Мы можем выйти на
него через девушку, потому я ее сразу и отпустил.
– А я как раз об этом думал, – сказал я.
– Жаль все-таки, что мистер Реддинг сорвался с крючка. Не
каждый день встречаешь человека, который на все готов, чтобы сделать тебе
одолжение.
– Да уж, это большая редкость, – сказал я с легкой
улыбкой.
– Все беды от женщин, – наставительно сказал инспектор.
Он вздохнул и продолжал, к моему удивлению:
– Конечно, у нас есть еще Арчер.
– А! – сказал я. – Вы и о нем подумали?
– Само собой, сэр, в первую очередь. Я не нуждаюсь в том, чтобы
меня наводили на след анонимками.
– Анонимками? – резко перебил его я. – Значит, вы
получили анонимное письмо?
– Ничего особенного, сэр. Мы их получаем по дюжине в день,
самое малое. Да-да, нам напомнили про Арчера. Как будто полиция не справится
без них! Арчер с самого начала был на подозрении. Одна загвоздка – у него есть
алиби. Пустое дело, но все же так просто от этого не отделаешься.
– То есть как пустое дело? Что вы хотите сказать?
– Видите ли, получается, что он весь день провел с двумя
своими дружками. Как я и сказал, дело пустое, для нас это ничего не значит.
Такие ребята, как Арчер и его дружки, присягнут в чем угодно. Таким верить не
приходится. Мы-то знаем. Но публика не знает, а присяжных выбирают из публики,
к сожалению. Они ничего не знают и верят любому, кто дает показания. Арчер,
само собой, будет божиться и клясться до посинения, что он тут ни при чем.
– Далеко ему до мистера Реддинга, верно? – улыбнулся я.
– Небо и земля, – с готовностью подхватил инспектор.
– Вполне естественно, мне кажется, бороться за свою
жизнь, – задумчиво произнес я.
– Знали бы вы, сколько убийц разгуливает на свободе по
милости добросердечных присяжных, – мрачно сказал инспектор, – вы бы
поразились.
– А вы и вправду думаете, что это сделал Арчер?
Мне с самого начала бросилась в глаза одна странность –
инспектор Слак ни разу не высказал свои собственные предположения относительно
убийцы. Похоже, единственное, что его интересовало, – насколько легко или
трудно притянуть к ответу того или иного подозреваемого.
– Да, не мешало бы знать поточнее, – сказал он. –
Хотя бы отпечаток пальца или след от ботинка, а может, кто-нибудь видел, как он
шлялся поблизости в час убийства. Пока таких улик нет, брать его под арест
рискованно. Видели его возле дома мистера Реддинга раз или два, но он говорит,
что заходил поболтать со своей мамашей. Она очень порядочная женщина. Нет, я в
общем и целом склоняюсь к тому, что убийство совершила та леди. Только бы
раздобыть доказательства шантажа, но в этом преступлении вообще никаких
доказательств нет! Версии, версии – и только. Какая жалость, что с вами по
соседству нет еще одной одинокой старой дамы, мистер Клемент. Бьюсь об заклад,
уж она бы ничего не пропустила.
Его слова напомнили мне о предстоящих визитах, и я
откланялся. Это был, кажется, единственный случай, когда я застал инспектора в
благодушном настроении.
Сначала я зашел к мисс Хартнелл. Очевидно, она поджидала
меня у окна – я даже не успел позвонить, как она открыла дверь дома, крепко
схватила меня за руку и повлекла за собой.
