Я объяснил, что Хоуз страдал энцефалитом.
– Сонной болезнью, что ли? В наше время обязательно найдется
уважительная причина для всякого грязного дела. Верно?
– Наука многое нам объясняет.
– К черту науку! Прошу прощенья, Клемент, но меня прямо
воротит от всех этих слюней и соплей – нечего миндальничать! Я человек простой.
Ладно, пора заняться осмотром комнаты.
Но в эту минуту нам помешали – и это было совершенно
неожиданное и поразительное явление. Дверь отворилась, и в комнату вошла мисс
Марпл.
Она порозовела от смущения, понимая, в какое недоумение
повергла нас обоих. Говорила она взволнованно, словно оправдываясь:
– Простите, простите меня, ради бога, – так вторгаться!
Добрый вечер, полковник Мельчетт. Я еще раз прошу меня извинить, но я узнала,
что мистер Хоуз занемог, и решила, что надо зайти, спросить, не нужна ли моя
помощь.
Она замолчала. Полковник Мельчетт глядел на нее довольно
неблагосклонно.
– Вы очень добры, мисс Марпл, – сухо ответил он. –
Не стоило беспокоиться. А как вы узнали, кстати?
Я сам ждал минуты, чтобы задать тот же вопрос.
– По телефону, – объяснила мисс Марпл. – На
телефонной станции постоянно путают номера, верно? Вы сначала говорили со мной,
а думали, что это доктор Хэйдок. Мой номер три-пять.
– Так вот в чем дело! – воскликнул я.
– И вот, – продолжала она, – я решила зайти
узнать, не надо ли помочь.
– Вы очень добры, – сказал Мельчетт еще более
сухо. – Ничего не нужно. Хэйдок увез его в больницу.
– Прямо в больницу? Как я рада это слышать! У меня камень с
души свалился. Там он будет в полной безопасности. Когда вы сказали, что ничего
не нужно, вы ведь не хотели сказать, что ему уже ничем не поможешь? Да? Неужели
вы считаете, что он не выживет?
– Ничего нельзя предсказать, – заметил я.
Мисс Марпл уже углядела картонную коробочку.
– Я думаю, он принял большую дозу? – сказала она.
Я уверен, что Мельчетт предпочел бы все от нее утаить. Может
быть, и я бы так поступил при иных обстоятельствах. Но в моей памяти слишком
свежа была беседа с мисс Марпл, и я поступил вразрез с его принципами, хотя,
признаюсь, ее мгновенное появление и нескрываемое любопытство вызвали у меня
несколько неприятное чувство.
– Посмотрите-ка вот на это, – сказал я, протягивая ей
незаконченное письмо Протеро.
Она взяла его и прочла, не выказывая ни малейшего удивления.
– Вы нечто подобное предвидели, не правда ли? – спросил
я.
– Да-да, разумеется. Можно ли мне спросить, мистер Клемент,
что привело вас сюда именно сегодня? Это мне не совсем понятно. Вы и полковник
Мельчетт – этого я никак не ожидала.
Я объяснил, что звонили по телефону и мне показалось, что я
узнал голос Хоуза. Мисс Марпл задумчиво кивнула.
– Очень интересно. Счастливый случай, если можно так
сказать. Да, ведь вы пришли сюда вовремя, как раз вовремя.
– Что значит – вовремя? Вы так считаете? – с горечью
спросил я.
Мисс Марпл искренне удивилась:
– Конечно, вы же спасли жизнь мистеру Хоузу.
– А вам не кажется, – сказал я, – что лучше было
бы ему не выздоравливать? Лучше и для него, и для всех остальных. Теперь мы
знаем правду, и...
Я замолк на полуслове – мисс Марпл кивала головой что-то уж
слишком энергично, я даже забыл, о чем хотел говорить.
– Вот именно! – сказала она. – Вот именно! Как раз
то, что он хотел вам внушить! Что вы знаете всю правду и что для всех было бы лучше
так, как оно вышло. О да, все сходится наилучшим образом: письмо, и отравление
порошками, и настроение бедного мистера Хоуза, и его исповедь... Все сходится,
но все это неправда!
Мы молча смотрели на нее.
– Вот почему я так рада, что мистер Хоуз в безопасности – в
больнице, там до него никто не доберется. Если он выздоровеет, он вам сам
расскажет всю правду.
– Правду?
– Да! Что он не тронул и волоска на голове полковника
Протеро.
– А телефонный звонок? – возразил я. – Письмо,
отравление порошками. Все яснее ясного.
– Он и хотел, чтобы вы так думали. Он очень хитрый.
Сохранить письмо и подбросить его в удобную минуту – это требует большой
хитрости.
– Кто это «он»? – сказал я.
– Убийца, – ответила мисс Марпл. И невозмутимо
добавила: – Мистер Лоуренс Реддинг...
Глава 30
Мы смотрели на нее в полном изумлении. Я думаю, в тот момент
оба мы искренне считали, что она не в своем уме. Обвинение звучало в высшей
степени неправдоподобно.
Полковник Мельчетт опомнился первым. Он заговорил ласково, с
какой-то жалостливой снисходительностью.
– Побойтесь бога, мисс Марпл, – сказал он. –
Молодой Реддинг вне всякого подозрения.
– Естественно, – сказала мисс Марпл. – Он об этом
позаботился.
– Наоборот, – сухо возразил полковник Мельчетт. –
Он сделал все от него зависящее, чтобы его обвинили в убийстве.
– Да, – сказала мисс Марпл. – Он нас всех провел,
и меня точно так же, как и других. Может быть, вы припомните, дорогой мистер
Клемент, как я была поражена, когда услышала, что мистер Реддинг признался. У
меня в голове все перевернулось, и я решила, что он не виноват, хотя до тех пор
я не сомневалась, что он преступник.
– Значит, вы подозревали Лоуренса Реддинга?
– В книгах преступником всегда оказывается тот, кого меньше
всех подозревают, я знаю. Только это правило вовсе не годится для реальной
жизни. Чаще всего именно то, что бросается в глаза, и есть правда. Я всегда
хорошо относилась к миссис Протеро, но это не помешало мне заметить, что она
полностью попала под влияние мистера Реддинга и готова исполнить все, что он
велит, а он, разумеется, не из тех молодых людей, которые мечтают сбежать с
чужой женой, у которой нет ни гроша за душой. С его точки зрения, полковник
Протеро был помехой, которую следовало устранить, и он его устранил. У
некоторых молодых людей нет никаких моральных устоев.
Полковник Мельчетт давно уже нетерпеливо фыркал. Теперь он
рванулся в бой.
– Неслыханная чепуха от начала до конца! Нам известно все,
что делал Реддинг до без десяти семь, а Хэйдок ясно сказал, что в это время
полковник Протеро был еще жив. Вы, кажется, думаете, что знаете все лучше
врача! А может, вы считаете, что Хэйдок солгал – бог весть зачем?
