— Штучек десять, не меньше.
— Не буду!
— Придется с тобой провести идеологическую беседу о пользе вступления в законный брак, — театрально вздохнула Клара и жестом королевы, мучимой изжогой, пригласила меня на кухню.
— Рассказывай, — потребовала она. После того, как кухонная дверь была плотно прикрыта, а для пущей конспирации заработала радиоточка.
— Недовоспитали мы Ваньку, — пробормотала она, выслушав мой сбивчивый рассказ. — С двойным дном внучек оказался. Значит, думаешь, что под псевдонимом доктора Смерть выступает Меморин?
— Больше некому. Да и все сходится. Камушек-то раньше у него был, наверняка, он Ваньке его и передал для продажи на аукционе. Я только пока не уточнила, были ли они действительно знакомы.
— Были, — подтвердила Клара. — Ванька его к нам в дом приводил. Он еще твой борщ нахваливал. Кто бы мог подумать, с виду вполне приличный человек, практически наш с Карлушей ровесник. Ему должно быть сейчас около семидесяти пяти.
— Не может быть, — удивилась я. — Я бы ему и шестидесяти не дала. Стройный, подтянутый. Выглядит моложаво.
— Ты знаешь, он тогда рассказывал, что ведет умеренный образ жизни и пьет только воду, настоенную на серебре. Нашел в древних книгах рецепт вечной молодости.
— И ты в это веришь?
— Не знаю, Эфа, — подумав, ответила Клара. — «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам»… Но как объяснить, что некоторые и в сорок лет выглядят столетними стариками, а иные и в сто поражают своим здоровье. Знаешь, в Китае недавно покончил с собой старик, которому исполнилось сто десять лет. А в записке написал, что устал ждать смерть. Серебряная вода — действительно целебный напиток. Впрочем, может Елизавета Калитина и права: у зла нет возраста, продавая душу, ты покупаешь вечную молодость. Итак, мы установили, что Ваня и Меморин прекрасно знали друг друга. Значит, Семен Петрович вполне мог попросить своего молодого приятеля перевезти камень за границу. Самого бы его проверяли бы более тщательно. А потом…
— Потом Иванов камешек прибрал к рукам. Прости Клара, но против фактов не пойдешь. Видимо, у Ваньки были свои планы в отношении изумруда. Соответственно, Меморин решил с ним расквитаться. И как только Ванька приехал, они встретились. Меморин его убил и забрал камень.
— И все равно не сходится, — задумчиво проговорила Клара.
— Что именно?
— Во-первых, почему кольцо в конечном итоге оказалось у Мендельсона. Если я правильно понимаю психологию человека, обокравшего в блокаду женщину, то вряд ли он согласился бы за просто так расстаться с камнем. Тем более, если он так долго ждал возвращения Ивана.
— Может, Мендельсон ему заплатил?
— И ты в это веришь? Откуда у ювелира такие деньги? Даже по приблизительным подсчетом перстень Лукреции тянет на несколько миллионов долларов. Думаю, Меморин знает истинную цену этого камня. И потом, если камень однажды оказался в его руках, то почему старик столь легко расстался с любимой игрушкой? Ответ один: камень ему дали как эксперту, на оценку. Думаю, он даже готовил сопроводительные документы, но их, наверняка, вывезли другим путем. Чтобы не вызывать лишних подозрений. Если бы Ивана задержали, он всегда бы мог сказать: купил на блошином рынке, золото настоящее — камень поддельный, стекляшка. А эксперт Меморин это бы только подтвердил. Кто усомнится в словах пожилого и уважаемого человека? Никто бы не усомнился. Но все прошло гладко. За границей оказался камень стоимостью в… Даже страшно такую сумму произносить вслух.
Я похолодела, вспомнив, где именно сейчас в моем доме красуются несколько миллионов долларов. Будем надеяться, что без спроса ко мне вряд ли кто зайдет. Да и если зайдет, Гена с ним мигом разберется. И уж тем более незваный гость не станет под лупой изучать абстрактную картину, из пластилина, золотой проволоки и битого зеленого стекла, которое я нашла на помойке.
— Меня вот что еще смущает, — продолжала тем временем рассуждать Клара. — Почему Меморин передал перстень человеку, отъезжающему в Канаду? Почему сам не вывез драгоценность?
— Ну, это как раз понятно. К сотрудникам музеев такого уровня повышенный контроль. А на Ваньку вряд ли кто внимание обратил. Типичный эмигрант, мечтающий добиться успеха там.
— И все-таки, не верю, что именно Меморин заварил эту преступную кашу. — Кишка тонка. Женщину толкнуть — да, стать соучастником убийства — да, но чтоб самому пырнуть ножом, да так точно… Не верю. Тут должна быть другая психология. К тому же не забывай, что Ваньке и его сожительнице стали угрожать еще в Канаде. Есть ли у Меморина, который давно разменял восьмой десяток, связи и деньги, чтобы нанять русских бандитов для разборки в чужой стране? Не думаю, что это ему по карману.
— По квартире не скажешь, — согласилась я. — Квартира какая-то нежилая. Слишком стерильная. Ни одной вещички, отражающей истинный дух хозяина. Хотя, кто знает, может, он там только прописан, а сам живет на даче или еще где-нибудь.
— Да и вряд ли ему по силам подобные приключения. Даже, несмотря на волшебную серебряную воду. Он, скорее, затаится, и будет выжидать более-менее удобного момента. И если получится, украдет. Меморин — исполнитель. Он может отправлять письма с угрозами, но, прости за жаргон, на мокрое дело не пойдет.
— И где ты только таких слов понабралась, Клара?
— От близнецов. Они с утра до вечера то в ментов играют, то в бригаду. Смысл разный, жаргон один.
— Это точно. Так что нам теперь делать?
— Искать организатора. Знаешь, Эфа, может, тебе порыться в Ванькиных вещах, а? Вдруг найдешь какую-нибудь зацепку. Сама я не смогу. Извини. Все-таки жалко его, подлеца. Внук как никак.
— Понимаю. А где его вещи?
— Одна сумка, насколько помню, на твоей половине осталась. Еще два чемодана Фима на чердак унес.
— В чемодане только грязные рубашки и носки. Больше ничего.
— Как был неряхой, так неряхой и остался, — сквозь слезы прошептала Клара. — Постоянно его за это ругала.
— Вы скоро? — на пороге появилась Ольга, на этот раз в длинном лимонного цвета платье. Канареечка наша!
— А что такое? — встрепенулась бабушка, утирая слезы.
— Там еще один жених пришел. Как я и заказывала: молодой, красивый, богатый. Правда, нервный какой-то: увидел меня и чуть не сбежал. Прямо как в фильме с Джулией Робертс.
— Джулия Робертс сбегала четыре раза, — я не отказала себе в удовольствии лишний раз подразнить Ольгу.
— Ну и что? Зато потом она вышла за красивого и богатого Ричарда Гира.
— Ты, наверное, хотела сказать, за потасканного, седого и безработного Ричарда Гира?
— Девочки, перестаньте пикироваться, — Клара тяжело поднялась с кухонного табурета. — Пойдем что ли, посмотрим на твоего жениха. Так ли хорош и умен собой?
Не в силах сдержать любопытства, я тоже прошла в гостиную.
