Вверху этой мистической пирамиды находится еще одна группа людей, для которых полученный дар означает постоянное его совершенствование. Они ведут уединенный образ жизни и редко афишируют свои способности.
— И кто же вы, Сергей Сергеевич?
— Смею надеяться, что я давно перестал быть наблюдателем, — уклончиво заметил Сергеев. Посвященным дана возможность смотреть на наш мир иначе, замечая в нем многие черты, на какие обыкновенный человек и не обратит внимания. Но этот дар — своеобразное испытание на силу духа. Многие его не выдерживали, используя свои уникальные возможности впустую. Тогда этот дар отнимался. Быть посвященным очень тяжело и одновременно приятно. Оглянитесь, может быть, кто-то из ваших друзей обладает таким даром. Или же вы сами один из них?!
— Надеюсь, ваш дар останется при вас, — устало заметила я. — Извините, если обидела своим неверием. Но каждый из нас вправе верить в то, во что он хочет и в то, что он признает. Главное, чтобы не нанести этим вред другому человеку.
— А вот тут я с вами не согласен. У меня с людьми бартерные отношения.
— Как это?
— Я не наношу удара первым. Но если кто-нибудь причинит мне вред, я разрешаю себе испытать на человеке свои уникальные способности.
— Любопытная философия, — пробормотала я, пытаясь справиться с сонливостью, которая мягко обволакивала мое тело и сознание.
— Что с вами, Стефания?
— Простите, но я почему-то очень хочу спать.
— Спите, — мягко сказал голос Сергеева, и я провалилась в огромный светящийся коридор.
Кажется, в моей жизни это уже было. Я неслась по длинному светящемуся коридору навстречу ослепительному потоку света. Ни боли, ни мыслей, ни чувств. Только скорость и свет. Резкий удар и я вдруг увидела лицо Иванова. Оно висело в воздухе и скалилось, словно маска ацтеков. Иванов был таким же, как я его помнила: пегая, клочкастая борода, желтые зубы, насмешливые карие глаза.
— Ну, вот и встретились, Эфка!
— Вот и встретились. Как ты?
— Неплохо. А ты?
— Пока еще не поняла.
— Бывает. Здесь многие не понимают, что произошло. Будь осторожна: смерть рядом с тобой.
— Смерть?
— Вы что-то сказали, Стефания? — Сергеев притормозил у края дороги, и с тревогой посмотрел на меня.
— Что со мной?
— Кажется. Я вас чересчур утомил эзотерическими разговорами. Вы очаровательно зевнули и погрузились в сладкий сон.
— Я не храпела? — испуганно спросила я.
Сергеев засмеялся.
— По крайней мере, не припомню. Ну. вот, мы и приехали. Ваш дом. Спасибо за прекрасный вечер.
— И вам спасибо.
На негнущихся ногах я прошла к дому. В горле першило, глаза слезились, словно я заболевала. Что за напасть? Ведь еще три часа я чувствовала себя великолепно. Как любит говорить Соня — была настоящим огурчиком. А теперь просто ходячая медицинская энциклопедия. Если так и дальше пойдет, то минимум через сутки больной будет скорее, мертв, чем жив. Ой. Мамочки, как же худо! И некому стакан воды подать. Даже в стенку постучать, и то сил не осталось.
Не в силах добрести до спальни, я опустилась на ковер в гостиной. Две мысли посетили мое угасающее сознание. Мысль первая: не слишком ли часто я стала проваливаться в забытье. Это очень подозрительно.
Мысль вторая: А вдруг это Сергеев решил продемонстрировать на мне свои уникальные способности? Неправдоподобно. И тоже очень подозрительно.
И все-таки потеряла сознание.
ГЛАВА 19
Очнулась я от того, что меня за ногу кусал крокодил. Выражение его морды при этом было крайне обеспокоенное: мол, что за кусок мяса, смутно напоминающий хозяйку, здесь лежит? Надо сказать, что кусок мяса, он же — я, на гнусные провокации не отреагировал. Он вяло просипел — «фу!» и снова отключился.
И тогда Гена завыл. Думается, когда в следующий раз в зоопарке устроят конкурс на лучший вой, Гена обязательно войдет в числе финалистов. Не знаю, какую цель преследовал он в данный момент, но за стеной проснулись родичи.
— Эфа, у тебя все в порядке? — прокричала Клара.
— Эфа, оставь животное в покое, — посоветовала Ольга.
— Эфа, ты живая? — вопрос Фимы оказался не в бровь, а в глаз. В любом случае ответить я не могла, поскольку, как уже было сказано выше, пребывала в полной и безоговорочной отключке.
Поиграв в вопрос без ответов, родственники не на шутку забеспокоились. Гена продолжал противно подвывать. Я же, поганка такая, упорно не подавала голоса. Из вредности.
И тогда они заявились ко мне.
Дальнейший ход событий станет понятен из рассказов очевидцев. Пять версий. Какую выбрать, не знаю. Все хороши.
Итак, версия Клары. Она первой ворвалась в дом. И застала ужасную картину. На полу в гостиной лежала я. Почти бездыханно. Пока остальные родственники пребывали в растерянности, она не медлила ни секунды. Потрогала лоб, обнаружила жар и велела переложить бесчувственное тело на кровать. Далее сделала мне искусственное дыхание, померила температуру и вызвала врача. Остальной народ безмолвствовал, поскольку пребывал в шоке.
Версия Карла. Он первым ворвался в дом. И застал подозрительную картину. На полу в гостиной лежала я. Мертвая. Или почти мертвая. Пока остальные родственники пребывали в растерянности, он не медлил ни секунды. Потрогал лоб, обнаружил жар и велел переложить бесчувственное тело на кровать. Далее Карлуша сделал мне искусственное дыхание, померил температуру и вызвал врача. Остальной народ безмолвствовал, поскольку пребывал в шоке.
Версия Сони. Она первой ворвалась в дом. И застала потрясающе волнительную картину. На полу в гостиной лежала я. Очень некрасиво, юбка задралась. Пока остальные родственники пребывали в растерянности, она не медлила ни секунды. Потрогала лоб, обнаружила жар и велела переложить бесчувственное тело на кровать. Далее сделала мне искусственное дыхание, померила температуру и вызвала врача. Остальной народ безмолвствовал, поскольку пребывал в шоке.
Версия Фимы. Он первым ворвался в дом. И застал невероятную картину. На полу в гостиной лежала я. Ха-ара-шо лежала! Красиво! (Юбка задралась!) Пока остальные родственники пребывали в растерянности, он не медлил ни секунды. Потрогал лоб, обнаружил жар и велел переложить бесчувственное тело на кровать. Далее Фима сделал мне искусственное дыхание, померил температуру и вызвал врача. Остальной народ безмолвствовал, поскольку пребывал в шоке.
Версия Ольги. Она первой ворвалась в дом. И застала замечательную картину. На полу в гостиной лежала я. Волосы растрепаны, колготки порваны, юбки нет, и вообще… После такого зрелища не живут, сразу — умирают. Но Ольга не могла позволить мне умереть. Пока остальные родственники пребывали в растерянности, она не медлила ни секунды. Потрогала лоб, обнаружила жар и велела переложить бесчувственное тело на кровать. Далее сделала мне искусственное дыхание, померила температуру и вызвала врача. Остальной народ безмолвствовал, поскольку пребывал в шоке.
