— Пиво у меня кто-то заказывал?
— Наверное… — не стала спорить Ёлка.
— И даже оплатил! — подытожил бармен.
— Что вообще хорошо! — обрадовалась за честность неведомого покупателя Ёлка.
— Так что, кроме вас, его забирать некому. Не будет же оно тут стоять бесхозным? — логично подытожил бармен.
— Это было бы святотатством! — не стала спорить Ёлка, взяла в руки ледяной бокал и пошла к себе за столик.
Хотя «пошла» — это слишком громко сказано. Потому что никуда пойти она не успела. Единственное, что смогла сделать девушка, так это резко повернуться, попытаться сделать шаг вперед и совершенно неизящно опрокинуть бокал и все его содержимое на стильную белоснежную рубашку стоящего позади нее молодого человека.
— Упс!
Именно так, заглавными буквами и не ругательным «ёпт!», охарактеризовал произошедшее пострадавший.
— Ёпт! — ответила ему виновница происшествия.
— И не говорите! Полностью с вами согласен! — вежливо поддержал беседу облитый юноша, судорожно рыская взглядом вокруг. То ли туалет искал, то ли салфетки.
— Я так понимаю, это было ваше пиво? — вмешался в диалог бесстрастный бармен.
— Чего стоишь, салфетки дай! — хором рявкнули на него пострадавший и виновница. — Ну видишь же, ёпт!.. — «Ёпт» уже Ёлка лично от себя добавила, потому как быть одной во всем виноватой ей не хотелось и надо было срочно все свалить (читай — наорать) на кого-то постороннего. Вот бармен и был назначен посторонним-виноватым.
Пока пострадавшего облепляли салфетками, пока друг перед дружкой извинялись-расшаркивались — как-то даже беседа завязалось.
— Елки-палки! — расстроенно оглядел себя мокрого и в ошметках размякших салфеток молодой человек.
— Да сам ты палка! Не такая уж я и… Палка! — обиженно оглядела свою так называемую грудь Ёлка. — Еще хуже бывает! Я видела! — И расстроилась вся ужасно…
Это, я вам скажу, все от комплексов. Любая девушка с бюстом меньше второго размера страшно по поводу своих форм комплексует (даже если выглядит при этом, как фея, и стройна, как ангел) и слова «доска» и «палка» оголтело воспринимает на свой счет, а уж если эти слова были сказаны в одном предложении с ее именем — то все, война, кровная месть и вендетта. Так что, если чего — вы словами осторожней оперируйте, мущщины!
— Сам ты палка! На себя посмотри, клоун!
— Какая палка? Вы чего на меня зубами щелкаете? Чего я такого сделал? — Мужчина недоуменно пожал плечами.
Да ну их в пень, этих женщин, бабай тут разберет, чего она окрысилась. Вечно у них что-то не так. Вот и эта — вроде с виду нормальная, а ведет себя как дура полоумная… Валить, короче, отсюда надо.
И вообще, он с самого начала говорил, что идти сюда было плохой идеей. Сидел бы себе в гостинице, футбол бы по телевизору смотрел, нет, надо было на уговоры напарника повестись и припереться в эту клоаку…
Напарник его, балагур и бабник, уже через полчаса после прихода в клуб познакомился с сомнительного вида девицами, потусил чутка и с этими же девицами свалил, на прощанье покорчив другу рожи, мол, и ты клювом не щелкай!
А тут еще эта истеричка — завелась чего-то, расскандалилась. Не, валить отсюда надо. Спать-спать-спать. Подальше от всего этого…
Глава 3
— Ёлк, ну ты где ходишь? Мы тебя уже потеряли! А где ты такое чучело симпатичное откопала? Это ты его так?
Ксюша приподнялась за столиком, отодвигаясь, чтобы освободить немного места на диванчике для прибывшего с Элкой незнакомого мокрого молодого человека.
— Я, естественно! — пожала плечами Ёлка. — Кто же еще-то? Знакомьтесь, это Валерий. Я его пивом облила. И обругала.
— Оксана! — представилась высокая брюнетка. — Этих ты наверняка знаешь. — Она мотнула головой на ребят из «Мисс Марпл». — Если не знаешь…
— Еще бы я их не знал! — растерянно захлопал ресницами тот, кого звали Валерой. — Они ж только что пели! Да и вообще, кто ж их в этой стране не знает!
— Элла… а вы с ними знакомы? — Валерий деликатно засопел Ёлке в ухо. — Ни фига себе! С такими людьми сижу!
— Это они сейчас «такие», — так же в ухо прошептала ему Ёлка. — А в нашем босоногом детстве они были простыми уличными раздолбаями, с которыми мы пили пиво на лавочке и коряво лабали на дешевых гитарах. Они же местные, свердловские. Мы с ними с юных лет дружим. Они, когда на родине выступают, всегда нам билеты подсуропливают, а потом традиционно с нами рассуждают о том, что «молодежь нынче не та» и что «мы в их годы». Ты чего будешь? Пиво, мартини?
— Не, спасибо, с меня на сегодня уже достаточно… — Валерий брезгливо оторвал от довольно мускулистой груди прилипшую рубашку, припорошенную салфетным катышками. — Я, наверное, пойду уже. У вас тут компания своя, а я сижу, воняю…
И тут Ёлка поняла, что она… расстроилась! Она действительно расстроилась, что этот симпатичный молодой человек уйдет. И они толком не пообщаются, не узнают друг друга… Понятно, что все равно ничего хорошего и тем более долгосрочного из этого знакомства не выйдет — Ёлке послезавтра в Москву надо возвращается, но… Но вот почему-то захотелось ей еще немного побыть с этим мужчиной. Таким спокойным, таким… Ну, короче, понравился он ей.
— А может, посидишь еще? — Вот зачем она это говорит? Детский сад какой-то! — Завтра же суббота, никуда не надо… Выспишься… А сегодня посиди с нами, а?
— Да нет, я правда пойду…
Валерий привстал, скрючившись в затейливой позе (тот, кто когда-нибудь выбирался из дальнего угла мягкого дивана, подпираемого столом в ресторане, поймут). Отдавив Ёлке ноги, вылез на открытое пространство и начал хлопать себя по карманам.
— Оставь мне свой телефон, а? Может, погуляем завтра? — он так буднично это предложил, словно они пятьсот лет знакомы и он номер-то ее знает, просто вот то ли забыл, то ли потерял. — Блин, где у меня телефон? Диктуй.
Она продиктовала.
Потом Валерий все так же чинно и спокойно по очереди попрощался со всеми присутствующими — пожал руки мужчинам, манерно лобызнул Ксюшину лапу, а когда Ёлка протянула ему свою конечность, мол, «пока-пока», он ее эту конечность мягко, но настойчиво в свою ручищу заграбастал и легко, словно пушинку, выдернул девушку из-за стола.
— Пойдем, ты меня до выхода проводишь. Здесь катакомбы сплошные, заблужусь… — хитро улыбнулся он.
И они пошли. Валерий чуть приобнял девушку за талию (ну, как бы я тебя от всех оберегаю…), Ёлка так же типа слегка прильнула к нему (ну, как бы я вся такая беззащитная, а ты такой весь молодец) — со стороны прям идеальная парочка. Так до выхода из ночника и догарцевали.
Они стояли на улице у входа в ночной клуб, и оба мялись, как пятиклассники. Расставаться было надо, но вот почему-то не хотелось…
