– А почему вы сразу не сообщили о происшествии администрации отеля? Почему не вызвали полицию?
Статская пожала плечами:
– Сначала я очень испугалась, подумала, что если меня застанут в номере с трупом, я тут же стану подозреваемой номер один. А потом решила, что раз уж так случилось, то мне совершенно незачем во все это ввязываться. Поэтому я выскочила из номера, спустилась в бар и там надринькалась. О том, что было дальше, вы знаете. Я поднялась в номер и проспала до утра. И уже утром нам всем официально сообщили о гибели Мориши.
А ведь бармен говорил, что Белла начала розоветь только после нескольких крепких коктейлей. Вот почему она такой бледной в тот вечер была…
Странным человеком оказался этот симпатичный французский детектив.
Казалось бы, вот она – убийца, полно доказательств, даже свидетель есть, – хватать ее надо, тепленькую, тащить в каталажку и закрывать дело! Улик выше крыши, все понятно! Ан нет – полицейский, вместо того чтобы заковать преступницу в кандалы, зачем-то расспрашивать ее начал, вопросы всякие задавать и вообще стал вести себя не очень понятно.
– Где именно стояла бутылка со спиртным? Подождите, я сейчас стол нарисую, а вы мне укажете, в каком именно месте вы ее видели.
Детектив быстренько накорябал в блокноте квадрат, по всей видимости означающий поверхность журнального столика, и протянул бумажку Статской.
Та взяла блокнот, задумалась, затем нарисовала кружок в верхнем правом углу квадрата.
– Прекрасно! – восхитился француз. – Просто великолепно!
Ишь ты, радуется, словно она ему оригинал «Подсолнухов» подарила! Статская тем временем добавила:
– А еще в какое-то мгновение мне показалось, что в номере кто-то есть… Первое, что пришло мне в голову, – это убийца. Поэтому мне стало очень страшно, и я пулей вылетела из номера. Оказывается, даже чуть дверью девушку не убила. Я понимаю, что это звучит нелепо, но, тем не менее, у меня было ощущение, что где-то совсем рядом притаился человек.
Д’Ансельм удовлетворенно кивнул:
– Вспоминайте дальше. Что еще вам показалось необычным?
Женщина пожала плечами, шмыгнула носом и нехотя, словно стесняясь, ответила:
– Честно? Мне почему-то ее телефон показался странным. Не знаю чем. Просто было в нем что-то не то… Хотя что необычного может быть в простом телефоне? Нет, мне, наверное, все-таки показалось. Так что – больше ничего странного. Если, конечно, не считать трупа на полу, все остальное было в порядке.
Д’Ансельм снова кивнул, осторожно, чтобы страницы не перелистнулись, положил открытый блокнот на стол и поднял глаза на расшумевшихся русских.
– Ну что, мы можем идти? – Нахимов встал со стула и потянулся. – Расследование, я так понимаю, закончено? Преступник, простите, преступница арестована, дело закрыто, можно расходиться. Что-то засиделись мы с вами, господа, пора и честь знать.
– Слышь ты, уголовник, – Идея бесцеремонно пихнула законного супруга кулачком в бок. – Быстренько организуй билеты, мне нужно к тетке слетать, проведать родственницу. Шевелись давай, импотент!
Нахимов встрепенулся и жалобно поинтересовался:
– А можно я с тобой полечу? Ну чего ты одна будешь по провинциям мотаться?
– Еще чего не хватало! Я же не дура тебя к своим деньгам подпускать! Нет уж, дорогой, с этого момента каждый из нас идет своей дорогой! – Похоже, Идея Григорьевна уже сроднилась со статусом одинокой и богатой женщины, поэтому от компании мужа она решительно отказывалась. – Опять же тетка тебя на дух не переносит, зачем старушке лишний раз нервы трепать? А так я к ней с хорошей новостью приеду, мол, права ты была, тетушка, негодяем оказался мой благоверный, развелась я с ним. Глядишь, она на радостях завещание правильное оформит. Так что езжай домой, любимый, а у меня еще масса дел!
Тем временем Мишаня Кац орал на своих рыбок:
– Где мой телефон? Что значит – вы «не знаете»? Позвоните мне, он сразу и найдется! Ну до чего ж вы у меня глупые, а!
Девицы принялись рыться в своих крошечных ридикюлях, извлекать из них практически одинаковые мобильники в стразиках и тыкать пальчиками в крохотные кнопотулечки.
– Кстати, телефон… Белла, где мой аппарат? – Брост требовательно уставился на Статскую.
Ага, похоже, он уже начал прощать свою помощницу! Указания дает, требует чего-то. Неужели он все это безобразие на тормозах спустит? Хотя какая сейчас разница – все равно бедную Белку на ближайший десяток лет в застенки упакуют. Вот интересно, а будет он ей в тюрьму передачки таскать?
Не, похоже, не будет. Когда Статская протянула бывшему шефу мобильник, он даже не удосужился руку протянуть. Вместо этого бросил в сторону:
– Забери у нее мою вещь. И всегда следи за этим телефоном, у меня есть ужасная привычка то и дело его терять. Теперь это твоя проблема. Запомнила?
– Конечно, Кирилл Сергеевич! – Шустро подскочившая спасительница-блонди ловко выудила аппарат из пальцев Беллы и спросила у свежеприобретенного шефа: – Вы ПИН-код свой знаете? Телефон включить надо.
Статская подняла полные слез глаза и дрожащим голосом попыталась что-то сказать. Но никто ее слушать не стал.
Брост повернулся к блонди и процедил сквозь зубы:
– Запомни эту женщину и сделай так, чтобы я больше никогда ее не видел. Ясно? Кстати, как тебя зовут?
– Стелла.
Сначала все молчали. А потом в ресторане раздался такой бодрый и искренний ржач, что встревоженный персонал гостиницы вновь повысовывал свои любопытные носы из-за кухонной двери.
– Везучий ты, Кирюха! – прокомментировал общее настроение Никифоров. – То Белла, то Стелла…
Высоченный олигарх открыл рот, чтобы еще чего-нибудь оригинального схохмить, но в этот момент его телефон завибрировал – и ему пришлось на него отвлечься.
– Вот Мишаня не дурак! – судорожно шаря по карманам, пробубнил себе под нос нервный Кац. – Надо было мне тоже свою мобилу не выключать, а так хрен ее сейчас найдешь. Девки, куда я телефон подевал? Чего стоите, ищите давайте!
Похоже, эта проблема волновала не его одного. Почти каждый из присутствующих шарил по карманам и сумкам в поисках мобильных средств связи – кто-то успешно, а кто-то, как, например, взъерошенный Нахимов, безрезультатно.
Так они все, наверное, и разошлись бы, каждый по своим делам, шаря по карманам, переговариваясь и стреляя глазами в сторону замершей в кресле Беллы, – разбрелись бы по норам, как крысы.
Если бы не…
Если бы не шеф-повар.
– Когда можно подавать обед? Я вас не беспокоил, но гости, скорее всего, уже проголодались, поэтому мы готовы накрывать на стол! – програссировал он Элке.
Похоже, товарисч довольно долго подслушивал под дверью, раз так грамотно знает, через кого к этим русским можно обращаться.
