Забытая всеми Статская непонимающе уставилась на Михаила, потом закивала, соглашаясь с бизнесменом:
– У меня другой фирмы, но по функциям очень похожий. Просто марка попроще, поэтому подешевле.
– Во! Поняли, о чем я говорю? Главное – не красота. Главное – удобство. Мишань, покажи свою мобилу, у нас с тобой, по-моему, одинаковые. Миш! Никифоров, я к тебе обращаюсь!
Зачем француз устраивал балаган с разоблачениями невиновных и с вытряхиванием грязного белья – непонятно…
Похоже, он все знал еще до того, как собрал в одну кучу всех этих простых русских олигархов. Знал, за что убили бедную журналистку. Знал, как. А самое главное – знал, кто это сделал.
Иначе он не вел бы себя сейчас так спокойно и уверенно.
– Михаил, не стесняйтесь. Покажите публике свой телефон. Прекрасная модель, очень хороший дизайн. Опять же, как совершенно верно заметил месье Кац, аппарат многофункциональный. Зачем вы его убрали, весь день им спокойно пользовались, а тут вдруг в карман положили? – В голосе детектива слышалась эдакая смесь брезгливой заботы и высокомерия. А еще его голос был очень жестким. Наверное, так обычно с преступниками в полицейском участке разговаривают. – Месье Никифоров, вы сегодня весь день раздражаете меня и окружающих своими постоянными переговорами. Заметьте, аппараты выключили все. Кроме вас. Почему вы этого не сделали?
Вожак стаи – он всегда вожак. Даже в самую тяжелую минуту он не лебезит, не пытается елозить или вызвать жалость у окружающих – он спокойно улыбается. Улыбается так, что у присутствующих мурашки бегут по коже.
Никифоров вальяжно развалился в кресле и смерил детектива снисходительным взглядом. Самец. Хозяин. Мужик.
– Я весь день жду очень важного звонка от делового партнера, – сказал он. – Подобная версия вас устроит?
Похоже, такого ответа детектив не ожидал. Чуть замявшись, д’Ансельм продолжил не так борзо. Но все еще уверенно:
– Не совсем. Я бы тогда поинтересовался, почему эти звонки не может принять ваш секретарь. А еще я мог бы предположить, что человек такого ранга, как вы, может себе позволить послать всех… как это у вас говорят… «ушопу» и «забьить». Так что дело не в срочном звонке. Я прав?
– «Забьить» – это «забыть» или «забить»? – невовремя влезла в разговор Идея.
– По-моему, он имел в виду второе… – тихо ответила Ёлка. – Помолчите уже, тут такие дела творятся, а вы со своими лингвистическими изысками! Потом разберемся.
Никифоров с жалостью посмотрел на заткнувшуюся Идею. Потом вновь перевел взгляд на детектива. Молча – ничего не спрашивая.
– Похоже, покойная Ларски раздобыла действительно очень важную информацию. Настолько важную, что ей пришлось бросить все дела и рвануть в Куршавель – нужный ей человек находился именно здесь. Женщина спешила настолько, что не стала дожидаться передачи денег от мистера Броста, и это при ее страсти к деньгам! Значит, Ларски очень боялась куда-то опоздать. Ничего умнее, чем взять список постояльцев и постараться вычислить, с кем именно собиралась встретиться покойная, я не придумал. Месье Брост с помощницей отпали сразу – это они к Морише сюда прилетели, а никак не наоборот. Будь их воля, они сидели бы в Москве и занимались своими делами.
Теперь – Нахимовы. Но, если верить свидетелям, увидев мэра и его жену, Ларски очень удивилась. И это вряд ли был хорошо разыгранный спектакль, поскольку у нас нет доказательств, что она прибыла сюда на встречу именно с ними. Согласитесь, сообщить о добытых ею сведениях про деревенскую тетку она могла бы и в России, тут торопиться особо было некуда. Не настолько скоропортящаяся информация. Так что Нахимовых мы пока тоже отодвинем в сторону.
Кто у нас остался? Мадемуазель Элла и ее телохранители. Мы проверили даты и время покупки билетов, получается, что Мориша собралась в Куршавель на два дня раньше, чем эта компания. Если предположить, что даром предвидения покойная не обладала, получается, что встреча с Эллой тоже не входила в ее планы.
Может, ей вдруг нестерпимо захотелось увидеть месье Каца? Но зачем? Как мы с вами выяснили, мадам Ларски вовсе не хотела лишний раз попадать в поле зрения этого господина. Женщина действительно боялась, что Михаил Романович узнает о ребенке. Насколько я понимаю, она всегда и везде вас избегала? – Детектив повернулся к Михаилу Кацу.
Тот удрученно кивнул. Но вдруг встрепенулся:
– Подождите, а ведь на самом деле она приехала на встречу со мной! Я же рассказывал, что накануне отъезда Мориша позвонила мне и сказала, что нам срочно нужно поговорить. Я ей ответил, что у меня встреча с Никифоровым в Куршевеле и что если ей надо, то пусть сама сюда добирается.
Довольный детектив кивнул:
– Я прекрасно помню ваш рассказ. Кстати, именно этот факт натолкнул меня на мысль, что с женщиной расправились именно вы. Получается, что приехала она именно к вам! Поверьте, вы с самого начала возглавили список подозреваемых. А уж когда всплыла информация про ребенка…
– Я вам в сотый раз повторяю: я ничего не знал о существовании сына!
– Может быть… Но именно из вашего портмоне выпала фотография. Так что – на роль преступника вы подходите больше всех.
С вашего позволения, я продолжу. Итак, можно было бы предположить, что мадам Ларски прилетела на встречу с господином Никифоровым. Но эта версия вообще никуда не годилась. Во-первых, шантажировать его не было никакого смысла, он действительно никогда не платил вымогателям, а во-вторых, это скорее господин Никифоров мог рассказать кому надо важную информацию про пострадавшую! Если бы Михаил Денисович открыл рот, Мориша навсегда потеряла бы ребенка.
Получается, что журналистка приехала сюда исключительно для встречи с господином Кацем. И даже известно, почему она не стала дожидаться его возвращения на родину. Дело в том, что здесь, в Куршевеле, Михаил Романович должен был подписать очень важный контракт на строительство коттеджного поселка в наших краях. И чтобы контролировать это строительство, господин Кац собирался задержаться здесь как минимум на полгода, то есть возвращаться в Москву в ближайшее время не входило в его планы.
Поэтому Ларски пришлось самой ехать летом на зимний курорт.
Со списком подозреваемых мы определились. И даже обозначили наиболее вероятного убийцу.
Француз галантно поклонился в сторону Каца.
– Теперь давайте разберемся с мотивом. Вот тут как раз все одновременно очень просто и очень сложно. Мотив мог быть один – шантаж. Профессия шантажиста весьма опасна, скажу я вам. В любой момент кто-то из гм… скажем так, подопечных может взбунтоваться и в порыве праведного гнева тюкнуть вымогателя по головушке. Или – как в нашем случае – перекрыть доступ кислорода шантажисту механическим путем. Покойная вымогала деньги практически у всех присутствующих, на каждого из вас у нее была компрометирующая информация.
В этом месте Элка принялась энергично махать руками, привлекая к себе внимание. Ее ужимки имели успех.
