– Сама дура! – испуганно взвизгнула никифоровская деваха и тут же спряталась за спину своего нового работодателя Броста.
Нашла за кого прятаться. Прям защиту и опору выискала!
Детектив на мелкие женские разборки ни малейшего внимания не обратил. Он вещал:
– И вот именно из-за такого, мягко скажем, идиотского поведения я засомневался в виновности мадмуазель Статской. Похоже, что в номере она действительно нашла уже мертвую Ларски. Нашла – и ужасно испугалась. Нет, не трупа, сдается мне, бездыханным телом эту женщину не испугать. Ее гораздо больше беспокоил тот факт, что в убийстве журналистки обвинят именно ее. Кто труп нашел? Статская. У кого были причины убить Моришу? У Статской.
Француз резко повернулся на каблуках, подлетел к Белле и уставился ей прямо в лицо:
– Признайтесь, вы и деньги эти взяли только для того, чтобы сымитировать ограбление? Мол, когда начнется расследование, ваш начальник обязательно расскажет полиции о крупной сумме, переданной шантажистке. А раз наличных в номере не нашли, значит, это было банальное воровство! И если повезет, то будут искать простого воришку, случайно наткнувшегося на хозяйку номера, но никак не вас. Я прав?
Белла горько кивнула головой:
– Мне тогда показалось, что это идеальное решение. Сейчас-то я, конечно, понимаю, что большей глупости я сотворить не могла…
Так же резко отвернувшись от совсем расклеившейся Статской, детектив продолжил свой увлекательный монолог:
– Про бутылку и открытые окна я вам все объяснил. А еще эта дверная ручка! – Он посмотрел на окружающих как на глупых детей. Мол, неужели вас это не насторожило?
– Какая еще ручка? – поежился Нахимов. – Вы, похоже, мужчина, заговариваетесь! При чем тут ручка?
И без того невысокий IQ мэра рухнул, с печальным звоном ударившись о дорогой паркет. Французу было откровенно жалко глупенького дядьку.
– Дверная ручка. Та, которая снаружи номера убитой журналистки. Я очень сомневаюсь, что после тщательнейшего уничтожения своих отпечатков пальцев в номере мадемуазель Статская не догадалась бы протереть дверную ручку, за которую держалась, открывая дверь. Это же не просто улика, это смертный приговор!
Услышав перевод этих слов, Белла вздрогнула. С ее лица ушла мертвенная бледность, в глазах затеплилась искорка… Женщина смотрела на детектива как на последнюю надежду. Похоже, он и был этой самой надеждой.
– Нет, господа, нет и еще раз нет. Наш убийца – далеко не беспечный идиот. – Кажется, д’Ансельм искренне восхищался преступником. – Человек, расправившийся с журналисткой, крайне умен и предусмотрителен. И он совершенно осознанно не стал трогать дверную ручку – ему было выгодно, чтобы полиция обнаружила отпечатки пальцев мадемуазель Статской. Так что я позволю себе исключить сию даму из списка подозреваемых.
– Вот как у вас дела расследуются! – не к месту вскинулся Нахимов. – Основываясь только на предположениях, вы собираетесь оправдать убийцу! И такие люди служат в местной полиции! Между прочим, есть свидетель того, что во время совершения преступления Статская выходила из номера, а это самая что ни на есть прямая улика, а не какие-то там эфемерные построения психологического портрета убийцы!
Сочувствие к мэру читалось в глазах детектива.
– Прекратите метаться, уважаемый. Вам это не идет. Позвольте мне продолжить? – издевательски-галантно поклонился детектив. И, не дожидаясь ответа, повернулся к остальным слушателям.
Те сидели как мыши – тихо-тихо… Лапочки такие…
– Несмотря на ваши возможные сомнения в моем профессионализме, я все же исключил мадмуазель Беллу из списка подозреваемых. И в итоге все стрелки сошлись на одном-единственном человеке. На отце ребенка убитой. На ее бывшем любовнике. Извините, господин Кац, но речь идет о вас.
Странно, но в тот момент Элке просто по-человечески очень не хотелось, чтобы детектив был прав. Вот непонятно почему – но не хотелось. Ну не мог этот толстячок убить Ларски! Да, понятно, что никакой он не милашка, а жесткий олигарх, заработавший свои миллионы отнюдь не выращиванием роз, понятно, что пакостей в своей жизни он сделал столько, что на сто обычных людей хватило бы… И что по чужим головам он всю жизнь шагал не задумываясь, и кровь на нем наверняка есть… Но вот Моришу он не мог убить. Не такой он человек.
Увы, как только что заметил истеричка Нахимов, психологический портрет к делу не пришьешь. А все улики именно на нем, на Михаиле Романовиче, сходятся. Честно – жаль.
Похоже, что сделанные выводы расстроили и самого детектива. Ибо продолжал он куда менее бодро:
– Все действительно сходится на вас, месье Кац. Именно к вам приехала Мориша Ларски. Именно из вашего портмоне выпала фотография сына журналистки – вашего сына. И у вас был мотив избавиться от женщины. Мотив – и возможность. Именно ваше алиби самое шаткое. Если говорить до конца откровенно – у вас просто нет этого алиби.
Похоже, расследование подошло к печальному, но закономерному финалу. Виновные найдены, преступник разоблачен, публика довольна, пора собирать чемоданы. И валить из этих райских мест как можно быстрее. Домой, nach Hause, – куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
Гиблое какое-то местечко, этот ваш хваленый курорт. И нечего тут делать порядочной девушке. В Гарлеме ночью в голом виде – и то спокойней. Там хоть все понятно, кто кого и за что. Никаких сюрпризов и психологических портретов.
– Повару уже велеть обед подавать? – грустно поинтересовалась Ёлка.
Честно говоря, во всей этой дурацкой истории ей больше всех было жалко маленького мальчика Димку. Пацан сейчас вообще сиротой остался – маму убили, папу в тюрьму упакуют. И не в абы какую, а в международную…
– Миш, сиди молчи, на вопросы не отвечай. Адвокаты через пару часов будут. – Никифоров встал, вытащил из кармана мобильный телефон и озадаченно уставился на экран.
Чего это он завис-то? Не помнит, как адвоката зовут? Или соображает, куда в подобных случаях звонить полагается?
– Вот черт… – пробурчал себе под нос олигарх. – А как же…
– А вы что, наизусть вообще ни одного номера не помните? – холодный голос детектива прозвучал, как выстрел. Как щелчок кнута. – И даже с секретарем не связаться? Посмотрите в пропущенных звонках, в записной книжке ваши контакты вряд ли есть. Насколько я понял, своим работникам вы не отвечали, вы их вызовы сбрасывали. Вы звонка Моришиного помощника ждали, поэтому и телефон не выключали. Что, так и не позвонил?
Никифоров просто не успел отреагировать – так внезапно налетел на него детектив. Налетел, вцепился в руку и ловко, словно кошка когтем, выцарапал из огромной никифоровской ручищи матово поблескивающий мобильник.
– Что… Что вы себе позволяете??? – опешивший от такого поворота событий олигарх просто не понял, что тут, собственно, произошло.
– Прекратите жадничать, месье Никифоров! – Детектив отскочил от замершего Михаила, сунул добытый мобильник во внутренний карман пиджака и одновременно нажал пару кнопок на своем телефоне – оказывается, он давно держал его наготове. – Похвастайтесь телефончиком! Симпатичная модель! Только вот, на мой взгляд, немного женская… Э-э-э, чего это вы на меня так хищно смотрите? Даже не вздумайте нападать на представителя закона, у нас за такое еще больший срок дадут! – И уже в свой телефон: – Можно забирать, я закончил.
