Марина смотрела на него и думала, что доказать факт умышленного убийства в этом случае практически невозможно и состава преступления скорее всего тут нет.
– Я искал ее до последнего, пока не начал терять сознание, – сказал Петр.
Майор Валерианов ходил из угла в угол. Петр Петрович сидел на стуле, повесив голову.
– И нашел в конце концов, – ответил Петр Петрович. – Поднял на поверхность. Но было уже поздно.
– И с тех пор вы пили и дебоширили, – напомнил майор. – А потом устроились на работу.
– Да, ведущим курсов. По образованию я экономист. Программу курса разработали мои дру...
– Это мы уже все знаем, – сказал Дима. – Где вы были весь вечер пятницы?
– На кладбище.
– И никуда не уходили? – вклинился майор.
– Никуда. А куда я мог уйти? Я даже встать не мог. Я пил. Я вообще запойный.
Петр потер лицо руками. Ладони у него тоже были в толстых венах. На запястьях отпечатались багровые следы от наручников.
Евгения Витальевна выгружала покупки и чувствовала себя очень одинокой. На работе за ней никто не ухаживал. Старые, проверенные коллеги полагали, что такой строгой и правильной даме, действующей по схеме «лучше перебдеть», все личное чуждо. Налоговая инспекция была для нее вполне подходящим местом, но и там у нее было прозвище Сухарик.
– Ну как там наш Сухарик сегодня? Ванильный? В хорошем настроении? Или изображает кирпич? – по утрам спрашивали друг у друга подчиненные.
Некоторые особенно талантливые умудрялись определять степень раздражительности Евгении Витальевны по стуку каблуков в коридоре. Тогда они либо улыбались, либо втягивали голову в плечи и имитировали бешеный трудовой порыв.
Евгения Витальевна выгрузила покупки, раскладывая все вновь приобретенные вещи в заранее определенные места, когда в дверь позвонили.
Это был сюрприз.
А сюрпризов Евгения Витальевна не любила, ни плохих, ни хороших. Она открыла дверь и обвела взглядом группу людей, стоящих на пороге. Майор, два лейтенанта, женщина, вместе с ней посетившая семинар по инвестированию, и невысокий мужчина, видимо, ее муж.
Мужчина ей понравился, наверное, потому, что чем-то неуловимо напоминал ей ее собственно лицо, особенно по утрам.
– Добрый вечер, – вежливо произнесла Евгения Витальевна, – чем обязана?
– Киру убили, – сказала Марина, – мы обнаружили ее тело на парковке. В тележке. И хотим спросить, где вы были в пятницу с восьми до десяти вечера.
На лице Евгении Витальевны не отразилось никаких эмоций. Она вспоминала.
«Очаровательный какой робот», – подумал майор, впервые в жизненной истории Евгении Витальевны увязав слова «робот» и «очаровательный».
– Заходите, – изрекла хозяйка квартиры, отступая назад. – Это надо обсудить.
В голове у Евгении Витальевны тут же появилась идея длинной многоходовки, напрямую связанной с личностью Петра Петровича Иванова.
Марина, Дима и Валерианов вступили в жилище, в котором царили идеальная чистота и спартанский порядок.
– Почему вы думаете, что семинар имеет к убийству какое-либо отношение? – спросила Евгения Витальевна.
– А как вы думаете? – ответила Марина. – Если мы нашли Киру в тележке возле нашей машины на парковке торгового центра. Вряд ли это случайность, а кроме как посредством семинара, мы более ничем не связаны.
– Смерть могла случиться где-то совсем в другом месте. Труп на тележке просто прикатили к вашей машине.
– Кассирша опознала Киру. Все произошло именно на территории торгового центра.
– Скажу вам честно, – произнесла Евгения Витальевна, – вы не выглядите как женщина с финансовыми проблемами. То есть вы были единственным человеком, который пришел на семинар просто развлекаться. Остальные явились в надежде решить свои финансовые проблемы и научиться противостоять импульсам, толкающим их на покупку. Но вам это на самом деле не особенно нужно. Поверьте мне, сотруднику налоговой инспекции, у меня глаз наметанный. То есть почему именно к вам прикатили труп на тележке, наверное, можно понять. Вам завидуют.
– Это не мотив, – сказал Дима. – Или вы хотите сказать, что Марине таким вот экзотическим образом дали понять, что ее присутствие на семинаре по инвестированию является блажью, не подкрепленной реальной нуждой?
– Возможно, да, острая зависть. Представьте себе, что кто-то узнал Марину, и... – Евгения Витальевна сделала неопределенный жест рукой.
Майору позвонили, он извинился и вышел в коридор.
– Была бы зависть, максимум колеса бы прокололи, – пожала плечами Марина. – К тому же это просто ерунда, посмотрите, сколько на парковке торгового центра дорогих машин. Что, к каждой труп на тележке подгонять?
– Но пока никакого другого отличия между вами, Марина, и остальными посетительницами семинара я не вижу – только реально разное финансовое положение.
– Рост, вес, беременность, цвет ногтей – можно найти миллион различий, – сказал Дима.
– Но как-то принято считать, что основным мотивом почти всегда является денежный вопрос.
– Не думаю, что в данном случае это так, – сказал Дима. – К тому же не Марина являлась жертвой, а Кира, воспитатель детского сада. А у нее была действительно сложная ситуация.
– Никакой связи между Мариной и Кирой нет, кроме как через семинар. Они видели друг друга один раз в жизни.
– Или мы связи не видим.
– Или кто-то за вами следит, – добавила Евгения Витальевна, взяла тряпочку и несколько раз провела по поверхности стола, который и так казался абсолютно чистым.
«Нервничает? – подумала Марина. – Интересно, почему?»
– Я понимаю, что так говорить нехорошо, – медленно произнесла Евгения Витальевна, – но надеюсь, что это разовое убийство.
– Одноразовое, – подсказал Дима.
Евгения Витальевна кивнула.
– Вдруг всех посетительниц семинара перебьют одну за другой? И вообще, – она встала и принялась ходить по кухне, ступая по чистейшему, без единой пылинки, полу, – я ничего не могу сказать по поводу смерти Киры. У меня слишком мало информации.
– Мы тоже, – призналась Марина. – Поэтому и собираем факты.
– Может, это совпадение, – предположила Евгения Витальевна, – Киру кто-то за что-то убил, потом затолкал в тележку торгового центра и выкатил на парковку. А тут ваша машина... случайно.
– Случайно, – повторил Дима. – Мы уже обсуждали это с Мариной, и не раз. Но я не верю в данном случае в случайность, простите за тавтологию.
– Согласна, это маловероятно, – призналась Евгения Витальевна. – А вы знаете, эта загадка представляется мне любопытной. Не часто представляется возможность подумать о чем-то столь драматичном.
