Каждый раз, закрывая глаза, я вспоминала вампирский ночной клуб, безумие на лицах тех, кто собрался на кровопускательную церемонию, сбивающий с толку шрифт старинной книги и язык, который предшествовал разуму.
Мои сны были мрачными, бессвязными и пугающими. В них фигурировали ножи, кровь и беготня от чего-то. Я то и дело в ужасе просыпалась и никак не могла провести грань между опасностью из своих кошмаров и той, что подстерегает меня в реальной жизни. Во всяком случае мне удалось преодолеть самый страшный симптом своей болезни. Теперь я снова смогу взять Либби на руки и лично разобраться с Освальдом и его родственниками.
Глава четырнадцатая
Здравствуйте, я ваша тетя!
Меня разбудили жуткие звуки. Я еще толком не проснулась, но уже вскочила и приготовилась к бою. Укутавшись в шелковое покрывало, я застыла на месте. Звук раздался снова — громкий, нечеловеческий рык «рры-рры!», который к тому же приближался.
В комнату вошел Томас Кук, исхудалое тело которого прикрывали только шорты. Зажмурившись от бьющего в окно солнечного света, он почесал волосатую подмышку. Томас оказался выше, чем я думала, — метр восемьдесят, не менее. Заметив меня, он сначала удивился, а потом невозмутимо оглядел с ног до головы.
— Привет, детка! — сказал он своим знаменитым хрипловатым голосом. — Хорошо тебе было ночью?
— Разумеется, если это твое «хорошо» означает волочить из бара в свою постель напившегося до беспамятства pendejo
[72]
— Ты меня ну просто очень хотела, — ухмыльнулся он.
Черт, этот мужик по-прежнему привлекателен! Сексуальность исходила от него, как тепло от раскаленного асфальта.
— Мы, вообще говоря, знакомы?
— Я тебя знаю. Меня зовут Милагро Де Лос Сантос, я дорабатываю сценарий «Зубов острых» для Скипа Тейлора. Вчера вечером я нашла тебя в городе и привезла сюда.
— Вот так имечко! Настоящее? — Его взгляд опустился ниже. — А они настоящие? — Не дождавшись ответа, он уселся на диван, взял в руки телефон и стал звонить обслуге. Томас заказал невероятно плотный завтрак и только потом, немного подумав, спросил: — А ты хочешь чего-нибудь?
Я заказала блинчики со свежей малиной и клюквенный сок.
Повесив трубку, Томас заявил:
— Пожалуй, стоит принять душ.
— Да, чувствуй себя как дома, — саркастически отозвалась я, но он, похоже, этого не заметил. — И помой голову! — крикнула я ему вслед.
Еду принесли как раз в тот момент, когда Томас, облаченный в толстый махровый гостиничный халат, вышел из душа. Он обернул голову полотенцем, как это обычно делают женщины, и в его облике появилось что-то величественное. Актерские штучки.
— Как самочувствие? — осведомилась я, пока он разглядывал свой омлет с жареными овощами.
Кожа вокруг его глаз напоминала мятую папиросную бумагу, а сам он выглядел лет на десять старше, чем должен был быть.
— Измусоленный до смерти, — признался он. — Для вампира нормально.
Я чуть не поперхнулась соком.
— Что ты сказал?
— Посмотри, нет ли на кухне острого соуса, — велел он.
— Я тебе не прислуга.
Томас, похоже, обиделся.
— Обычно латины очень хорошие хозяйки.
— Ну ладно, хорошо. — Я встала и направилась на кухню. В шкафчике с запасом дорогущих специй обнаружилась бутылочка острой сальсы. Я поставила ее перед Томасом на стол. — Значит, ты считаешь себя вампиром? — спросила я без всякого выражения.
— Так говорит мой психотерапевт. Мол, я эмоциональный вампир. Тот, что вытягивает энергию жизни из отношений между людьми.
Я расслабилась.
— Правда?
Осушив стакан апельсинового сока, Томас заявил:
— Сейчас покажу тебе кое-что.
Он пошел в спальню и принес оттуда свои брюки. Обшарив карманы, Томас протянул мне сложенный листок бумаги. Я развернула его. Вверху красовалось заглавие: «ДСР-IV. Диагностический критерий нарциссического расстройства личности».
[73]
— «Вопросник нарциссического вампира», — прочитала я вслух. — На эти вопросы нужно отвечать либо «да», либо «нет». Вы считаете себя более преуспевающим, чем ваши ровесники?
— Понятное дело.
— Вы убеждены в том, что вы красивее, умнее и так далее, чем другие?
— Конечно.
— Вы кичитесь своими знакомствами? — огласила я очередной вопрос.
— Это, наверное, не считается, ведь все мои знакомые — знаменитости.
— Считаете ли вы обязательным жить в правильном месте и общаться с правильными людьми?
— Так говорит мой менеджер.
Мы прошлись по оставшимся вопросам, и он ответил «да» почти на каждый. Мне вдруг подумалось, что большинство выпускников ПУ тоже набрали бы высокий балл.
Возвращая листок Томасу, я заметила:
— По-моему, это вопросник для тех, кто на самом деле не отличается ни красотой, ни благополучием.
— Ни умом, ни чем еще, — задумчиво добавил он.
— Как же я упустила это из виду? — изумилась я. — Нельзя так серьезно относиться к диагнозу.
— Твою мать! Так и думал, что это какая-нибудь ерунда. А ты чего знаешь о психологии?
Я рассказала ему, что изучала психологию в ПУ. Похоже, он решил, что я достаточно компетентна, чтобы разоблачить его психотерапевта.
— Ты приехал, чтобы уйти в завязку? — поинтересовалась я.
— Нет, я должен немного поправиться для «Зубов». Недавно в Италии я играл военнопленного, и мне пришлось страдать анорексией. Пара стаканчиков в городе, — и я был готов.
— Как ты все-таки попал в Ла-Басуру?
— Хороший вопрос. Узнаешь — расскажешь.
Разделавшись с едой, Томас направился к двери.
— Попроси у обслуги постирать и выгладить мою одежду. Пусть ее отнесут в мой номер.
— Скажи «пожалуйста» и «спасибо», — потребовала я, провожая его до калитки.
Он открыл ее.
— Рог favor и muchas gracias.
И вдруг Томас стал целовать меня взасос — поцелуй профессионала, в котором не было никаких эмоций.
— Это твоя порция возбуждения на сегодня. Если мне станет скучно, я тебя навещу, — заявил он, направляясь к основному зданию.
