— Да, только невероятно эгоцентричный. Удивляюсь, как это он удержался и не попросил, чтобы я побегала вокруг него с зеркалом в руках.
— Думаю, вы преувеличиваете, — возразила она. — Вечером мы обсудим, как привести Гэбриела в чувство.
Попрощавшись, Эдна направилась в «Парагон».
— Какая женщина! — проговорил Томас, глядя ей вслед.
Вот, значит, что он имел в виду под словами «меньше похожая на девушку».
Ожидая звонка Эдны, я дописала первый черновой набросок «Зубов острых». Распечатала его и положила на угол стола. Глядя на аккуратные буковки на страницах, я почувствовала прилив гордости, потому что мне очень нравился результат. Прежде чем снова вернуться к работе, мне нужно было еще немного покрутить сценарий в голове.
Эдна вызвала меня в свой номер в коктейльное время, и я вошла в главное здание, ощущая одновременно тревогу и оптимизм — смесь была неприятная, почти как кофе с кровью. На одном из пролетов широкой лестницы я столкнулась с Чарлзом.
— Чарлз, пойдемте я познакомлю вас с моей подругой, которая только что приехала, — предложила я.
— Я только что отметился в книге ухода, потому что вечером у меня…
— Никаких отговорок. Я ведь с пониманием отнеслась к тому, что мой пикап столь долго чинили, так что вы вполне можете поздороваться с моей подругой и убедиться в том, что она хорошо устроилась.
— Да, конечно. А ваша подруга впервые останавливается здесь?
— Думаю, да. Она больше любит город.
— Университетская подруга? — вежливо поинтересовался Чарлз.
Я привела его к угловому «люксу», и он нервно посмотрел на часы.
— Мне действительно… — снова начал он, когда я постучала в дверь.
Открыв дверь, Эдна окинула взглядом меня и моего спутника.
— Привет, Эдна. Я хочу познакомить вас с Чарлзом, он служит здесь консьержем. Чарлз, это мой друг, госпожа Грант.
— Входите, — велела Эдна. — И закройте за собой дверь. Юная леди, у меня охлаждается бутылка вина. Пожалуйста, откройте ее и налейте нам.
Чарлз остановился в дверях и улыбнулся.
— Спасибо, но я не могу остаться. Добро пожаловать в «Парагон» и, будьте любезны, звоните нам, если у вас появятся…
Эдна обернулась и метнула в него строгий взгляд.
— Я же сказала, войдите и закройте за собой дверь.
Ее резкость смутила и меня, и Чарлза. Я задавалась вопросом: неужели она решила устроить консьержу разнос по поводу какой-нибудь гостиничной оплошности — например, из-за отсутствия на каком-нибудь стакане пленки с надписью: «Дезинфицировано для вашей безопасности».
— Эдна, — обратилась я к ней, входя. — У Чарлза всего лишь минутка.
В этом номере были изумительные окна с видом на темные горы. За плетеными тростниковыми ширмами виднелась спальня, а еще здесь помещалась гостиная с камином и баром. Я направилась к бару и вынула вино из ведерка со льдом.
Обращаясь к Чарлзу, Эдна указала на диван:
— Садитесь сюда.
Он повиновался беспрекословно, словно дрессированный тюлень.
— Хорошо, госпожа Грант. Я надеюсь, вам уютно в этом номере.
Эдна взяла бокал, который я ей поднесла.
— В этом номере мне очень уютно. Неуютно то, что здесь работаете вы.
Судя по лицу, Чарлз обалдел.
— Я хорошо знаю свою работу и обучался в лучших учреждениях мира.
— Я не об этом. — Эдна села напротив Чарлза и приказала: — Посмотрите мне в глаза, Чарли Артур, и скажите, что вы здесь делаете.
— Эдна, в самом деле, чем вас так прогневал Чарлз?
— Юная леди, неужели вы не видите? Он же один из нас. Разве это не заметно?
Я снова прочитала текст на его бирке. «Чарлз Артур, консьерж».
— Не может быть. Президента по фамилии Артур не было.
— Честер Артур, — печально возразил Чарлз. — С тысяча восемьсот восемьдесят первого по тысяча восемьсот восемьдесят пятый. О нем вечно все забывают.
Университетское образование подвело меня. Я опустилась на диван рядом с консьержем.
— Чарли, последний раз я видела вас на семейном пикнике. Вам тогда было три годика, и вы тыкались носом в кексы, — напомнила Эдна. — С тех пор вы не изменились.
— И ты, Брут? — грустно проговорила я.
Глава двадцатая
Да онемеет рука сосущего
Чарлз раскололся, словно пиньята.
[96]
Только из него, вместо вкусных конфеток, вываливались зубодробительные, омерзительные факты.
Сайлас завербовал Чарлза в свою неовампирскую группировку, когда тот вылетел из университета, не дотянув до степени магистра искусств.
— Сайлас сказал буквально следующее: чтобы изменить мир людей к лучшему, надо использовать то лучшее, что отличает нас от людей, — сообщил нам Чарлз. — Мол, мы заменим старую гвардию, посадим в совет наших людей и станем пользоваться своей властью. Некоторые идеи Сайласа казались очень клёвыми — например, возврат к старым традициям. Я не знал, что именно он называет старыми традициями, но, поскольку в университете я изучал историю, меня все это очень заинтересовало.
— Что — «все это»? Генетическое превосходство? — уточнила я.
— Я полагал, он имеет в виду язык, ну и всякое прочее — резьбу по дереву там, постройку лодок, то-сё, — ответил Чарлз. — Тогда я не очень-то об этом задумывался, потому что много тусовался. Именно так Сайлас и вербует — ищет парней, которые не удел.
То же самое мне говорил Зейв.
— Где сейчас Сайлас? — Задавая этот вопрос, я уже заранее знала ответ.
— Здесь. Это мужчина в инвалидном кресле, — ответил консьерж. — Он все еще приходит в себя после… э-э… Я не знаю подробностей, но говорят, что Иэн Дюшарм чуть не убил его. Совет посадил Дюшарма под стражу и рассматривает дело о нападении на представителя собственного рода.
— Сайлас как-нибудь участвует в фильме Скипа? — осведомилась я.
Чарлз еще больше вжался в диван.
— И да, и нет. Это совершенно реальный фильм, а Сайлас — один из спонсоров. Им нужно было переписать сценарий, и он решил убить одним выстрелом сразу двух зайцев, а потому попросил Скипа Тейлора нанять вас. Скип не знает, кто мы, но догадывается, что у Сайласа есть какие-то планы. — Он бросил на меня извиняющийся взгляд и добавил: — Когда Сайлас собирал о вас сведения, он нашел ваши рассказы, и один из них очень ему понравился, потому Сайлас решил, что вы справитесь с переделкой сценария. Какой-то рассказ о воробье.
