— Что случилось? — не открывая глаз, пробормотала я: прощаться с морепродуктами, в смысле, с обитателями водоемов, вот так сразу не хотелось почти так же, как и видеть перед собой Катерину. В том, что это именно она отважилась посягнуть на мой сон, сомнений как-то не возникало: кто же, кроме нее, способен так бессовестно врываться в мою более чем интимную жизнь? — Что произошло, пока я спала, Кать? — Я сделала вид, что могу воспринимать действительность вполне адекватно, несмотря на полусонное состояние.
— Петухи кричат — проснулись, чуваки идут — согнулись! К Киту гость иноземный пожаловал. Намерения у него серьезные, но мужик подозрительный. Глазки бегают, мысли му-утные-е, но сам симпатичный, хоть и женатый.
— Ты и это разглядела? — удивилась я, окончательно прощаясь с аппетитными раками и с превеликим трудом продирая глаза.
Подружка сидела передо мной с крайне взволнованным выражением лица и с широко раскрытыми глазами. Ее могучая грудь вздымалась чаще обычного, что свидетельствовало о высокой степени возбуждения.
— А с чего вдруг ты решила, что гость прибыл именно к Никите и непременно из-за океана? Семейный статус гостя пока оставим в покое, потому что в этом вопросе лучшего эксперта, чем ты, найти сложно — холостого мужика ты видишь за семь верст…
Кажется, Катька немного обиделась. Ну и пусть! Нечего будить меня в самый интересный момент! Подруга насупилась, но, видимо, явление заморского гостя так ее поразило, что амбиции свои она вмиг позабыла и горячо залопотала:
— Нужно быть полной идиоткой, чтобы нелепый хохляцкий говор с американским прононсом принять за родную речь. У него обручальное кольцо на левой руке, а это верный признак, что мужик прибыл оттуда! У нас ведь как? Женишься — будь любезен, колечко на правую лапку напяль. А в заморских странах, наоборот, на левую. Вообще-то, если по правилам, у нас мужики, коли они разведены, тоже должны кольцо на левую руку натягивать, но кто этим правилам следует?! Между прочим, иноземца я заприметила еще в тот момент, когда он в Китовы ворота стучался. Рвался так, прямо не могу! Ты спала, вот я и решила провести разведку боем — вышла навстречу судьбе, а он, то есть судьба в лице гостя заморского, и говорит мне с чисто киевским акцентом: мол, здоровеньки булы, гарна дивчина! У меня сердце так и зашлось: шпион американский! Сама суди, Сань: мужчина трезвый, лопочет что-то несуразное, да еще Никитку нашего — царствие ему небесное! — требует. Он мне как про дивчину ляпнул, так я сразу и смекнула: не наш клиент! И кольцо на руке. Ох, не к добру мужик прибыл! Чует мое сердце, не к добру… Так я его прибрала, Сан Саныч… Ну да, — заметив мой испуганный взгляд, кивнула Катерина.
— В каком смысле «прибрала»? — похолодела я. Если гость и в самом деле иностранец, да еще американского происхождения, то международного конфликта избежать никак не получится. Готова голову сложить и даже поставить на кон все свое внезапно свалившееся наследство: американское правительство посчитает, будто мы подданного США взяли в заложники! Проклятые янки из-за каждого своего гражданина скандалят так, словно он — последний производитель американцев на земле! Проблемы с заграницей в данный момент нам были как-то не с руки, поэтому я, потерев кулаками глаза, еще раз поинтересовалась: — Куда прибрала, Кать?
— На кухне у нас сидит. Щи вчерашние трескает, аспид, даром, что рыжий! Те самые щи, которые ты забраковала. А я всегда говорила: что русскому плохо, то иностранцу в кайф! Они там, у себя, привыкли полуфабрикатами питаться.
И чем тебе щи мои не угодили? — презрительно сморщила нос Катерина. — Подумаешь, капуста квашеная! Наши предки, между прочим, квашеную капусту трескали почем зря, да на пустом бульоне! А я приготовила на нормальной грудинке, с косточкой сахарной внутри… Ешь — не хочу!
— Вот я и не хочу, — буркнула я.
Кислую капусту я ненавижу даже больше, чем всех потенциальных врагов родины. С врагами справиться еще как-то можно — подвиг совершить, к примеру, или еще что-нибудь героическое… Но один лишь запах кислой капусты сбивает меня с толку и портит настроение. Только Катерина отчего-то этот факт признавать отказывается и упрямо верит, что рано или поздно квашеная капуста меня очарует. Впрочем, пока этого не произошло, новость, что неизвестный гость в удовольствие угощается вчерашними щами с ненавистным продуктом, меня сильно обеспокоила и вызвала вполне понятное чувство сострадания.
— И… он ест? — я в ужасе втянула голову в плечи.
— А куда денется? Шпион же! — пожала плечами Катерина.
Катька еще что-то говорила, причем слова вылетали из нее со скоростью пулеметной ленты, но я ее не слушала, а, бестолково суетясь в попытках привести себя в порядок, пыталась осмыслить полученную информацию, без особого, впрочем, успеха. В конце концов я вынуждена была признать Катькину правоту: явление заморского гостя ничего хорошего не сулит.
Внизу одуряюще пахло кислыми щами. Этот запах всегда вызывает во мне воспоминания о розовом детстве, когда мы с мамой ездили в Питер, тогда еще Ленинград, к какой-то маминой родственнице. Жила она в густонаселенной коммуналке в старинном купеческом доме. Парадный вход в дом был наглухо заколочен, жильцы проникали в свои комнаты через черный ход, в котором навечно поселился запах кислых щей, подгоревшей каши и кошачьей мочи. Может, именно оттуда и берет начало моя нелюбовь к квашеной капусте?
Я сморщилась и громко чихнула. Украинский американец (или американский украинец) поднялся нам навстречу, и у меня появилась возможность хорошенько его разглядеть. Он в самом деле оказался удивительно рыжим, словно солнечный клоун. Все лицо и шея гостя были щедро обсыпаны веснушками. Они украшали даже слегка оттопыренные уши. Никогда не встречала таких ярких людей и не подозревала, что они существуют в природе! Ростом заморский гость приближался к Гулливеру с точки зрения лилипута, да и силушкой, по всему видать, Господь его не обидел. По моему мнению, с такими внешними данными пришельцу прямая дорога в баскетбольную команду «Чикаго буллз» — очень органично он бы туда вписался.
— Санчо, ты у нас женщина умная, языками владеешь, можешь с иноземцем побеседовать? Я-то, сама знаешь, в языках несильна, — прошипела мне в ухо Катерина.
После того как на меня свалилось наследство и я ушла с работы, откуда-то вдруг появилась уйма свободного времени. Чтобы как-то себя занять, я записалась на курсы английского языка, так что некоторые навыки в этой области имею — говорю свободно, правда, только со словарем, с людьми пока стесняюсь. Но теперь, чувствую, придется практиковаться на живом человеке.
— How do you do?.. — робко пролепетала я. Катерине начало понравилось: она подбодрила меня довольно болезненным тычком в ребра: мол, молодец, Саня, продолжай в том же духе! Я бы и рада продолжить, но все английские слова вдруг куда-то улетучились, в голове вертелось лишь песенное: «Life is life», но к данной ситуации эта фразочка явно не подходила, потому я умолкла и растерянно уставилась на американца. Он, по всему видать, тоже растерялся. Хотя отчего бы ему-то теряться? Он небось по-английски лопочет почти как на родном украинском. И вообще, кто он такой?
