— Я пришел, как только получил твою записку. — Он
пытался скрыть волнение в голосе. — По пути я встретил Йена Фоскари. Он
шел от тебя?
Женщина рассмеялась, но совсем не весело.
— Неужели мой ангел ревнует? Беспокоится о том, что
после того, что было вчера ночью, я стану искать ему замену? Ему, который
приносит мне истинные доказательства своей любви, а не какие-то каракули на
бумаге? — саркастическим тоном говорила она. — Однако я люблю, когда
обо мне заботятся. Когда мое счастье и комфорт человек ставит превыше своих.
Когда человек думает только о том, чтобы доставить мне удовольствие!..
Его щеки порозовели. Да он жизнью своей рисковал! Чуть не
погиб от руки этого безумца, Йена Фоскари! А она намекает на то, что он
недостаточно заботится о ней. Он не виноват в том, что в доме не осталось
ничего, даже кровавых следов!
Труп был в этом доме — он ничуть не сомневается, но никто не
сможет доказать этого. Он-то надеялся, что ему помогут рисунки, которые он
прихватил оттуда с собой, но, увы, они вызвали лишь гнев его любовницы. Хуже
того, она отлучила его от своего ложа. У него перехватывало дыхание, когда он
думал о том, каких наслаждений лишается! Поэтому он намеревался сделать все для
того, чтобы заслужить у нее прощение.
— Я знаю, что не могу принести достойных извинений,
мадонна, — проговорил он. — Знаю, что потерпел неудачу и у меня нет
доказательств, в которых ты так нуждаешься. Но я молю, позволь мне вернуть твое
расположение!
«А он довольно красив, когда просит меня о чем-то», — подумала
женщина, глядя на него. И отлично подходит для выполнения плана, разработанного
ею с братом еще утром. Арборетги не устоять! Женщина поднялась из ванны.
— Мне поможет мой ангел, — заявила она.
Она позволила завернуть себя в шелковый халат, а потом
повела молодого человека в спальню. Он уже было собрался расстегнуть пряжки на
камзоле, но тут она остановила его.
— Для этого у нас еще будет время, — прошептала
она низким хрипловатым голосом, зная, что именно этот тон больше всего
возбуждает его. — А сначала у меня есть для тебя очень важное задание.
Запомни все подробно.
Наблюдая за ним, она заметила на его лице тень сомнения и
тут же принялась осыпать мелкими поцелуями его запястья, грудь и те места,
которые, как было ей известно, больше всего изнывали по ее ласкам.
— Надеюсь, все устроится к завтрашнему утру, ты сразу
же и приходи ко мне. — Ее палец скользнул по его гульфику и замер. Женщина
испытующе посмотрела в лицо молодому человеку. Убедившись в том, что он
полностью в ее власти, она поднесла розовые губки к его уху и прошептала,
касаясь его: — Ничто из того, что ты мог бы сделать для меня, не заставит меня
быть более благодарной. Пока тебя не будет, я подумаю о достойной награде.
При этих словах по телу молодого человека пробежала дрожь.
На этот раз, пообещал он себе, он сделает все, что она требует.
Глава 11
Йен почему-то ждал, что его возвращение домой тем вечером
будет встречено чем-то вроде торжественных фанфар, но вместо этого он услыхал
лишь, как дождь неистово барабанит по окнам. Часы только что пробили девять, но
в доме стояла такая тишина, какая бывает лишь в предутренние часы. Казалось, в
доме все спит, и граф даже на мгновение испугался, что кто-нибудь умер. Наконец
он услышал отдаленный звук голосов откуда-то сверху. Поднявшись по лестнице,
Йен остановился у покоев Роберто и Франческо.
У его дядюшек был какой-то зловещий вид. Они сидели — каждый
в своем кресле — перед камином, а между ними стоял графинчик с граппой. Как
только Йен вошел, Франческо замолк на полуслове.
— Здравствуй, д'Аосто, — холодно промолвил он.
Граф остановился. С самого детства дяди обращались к нему по
фамилии лишь в тех случаях, когда был очень серьезный разговор или когда они
боялись что-то сказать ему.
— Йен, — наконец взял слово Роберто, — ты
знаешь, что, строго говоря, я тебе не дядя, а потому не могу обращаться к тебе
как член семьи.
Роберто и Франческо были вместе так долго, что лишь
немногие, включая и самого Йена, помнили о том, что они на самом деле не
родственники. А сам Роберто вспоминал об этом лишь в тех случаях, когда
происходило что-то неприятное и он хотел как-то отстраниться от семьи. Теперь
Йен встревожился не на шутку.
— Так вот, — продолжил Роберто, — вместо
этого я обращаюсь к тебе как мужчина. Ты не имеешь права приводить в дом людей,
запирать их, обвинять в убийстве, а потом еще ждать, чтобы они никак не
проявляли к тебе свои чувства. Уж не знаю, что там у тебя в голове, но она не
такая женщина, с которой можно обращаться подобным образом. Ты сломил ее дух —
дух, который не был сломлен даже после смерти ее любимого отца, дух, которого
достало на то, чтобы со всем рвением взяться за изучение медицины, что
недоступно большинству мужчин, не говоря уже о женщинах. Большое достижение,
надо сказать. Она так несчастна, что ее горе ощущается почти физически. Мало
кто из прислуги поддерживает тебя, не говоря уже о твоих родственниках.
Йен оторопело уставился на него.
— Маленькая ведьма! — пробормотал он. —
Маленькая лживая притворщица! Она каким-то образом сумела убедить вас в моей
жестокости, и вы этому поверили!
— Замолчи! — перебил его Франческо. — Ты не
смеешь обвинять это милое существо, с которым помолвлен! Да если хочешь знать,
она ни словом не обмолвилась о твоей жестокости, она вообще ни слова о тебе не
сказала!
— Можете не продолжать, доктор ди Римини. Я сама все
скажу ему, но спасибо вам за поддержку. — Трое мужчин повернулись к двери,
откуда раздался тихий женский голос. Бьянка прошла в комнату и низко
поклонилась Йену. — Я могу перемолвиться с вами словечком, милорд?
Она казалась очень хрупкой и совсем маленькой, но ничуть не
менее красивой. Больше того, создавалось впечатление, что несчастье и
переживания лишь усилили красоту Бьянки, сделав ее еще более совершенной. Глядя
на девушку, граф понял, как она могла очаровать его прислугу: ее необыкновенные
глаза казались еще больше на фоне побледневшей кожи, скулы явственно
обозначились, светлые кудряшки плясали вокруг изможденного лица. Но ее красоте
не сыграть с ним шутку и не расстроить его планов, подумал Фоскари, глядя на
девушку.
— Пойдем, — бросил граф, проходя мимо Бьянки к
двери.
Франческо и Роберто хотели было остановить его, но Бьянка
сделала им знак молчать и послушно направилась за Фоскари в библиотеку. При
других обстоятельствах девушка пришла бы в восторг от такого количества книг,
но сейчас она и не заметила их. Пройдя к камину, она остановилась у огня,
спрашивая себя, сможет ли жар пламени хоть немного растопить тот холод, что
застыл в глазах Йена.
— Я хочу поведать вам кое-что, а потом задам вам один
вопрос, — начала она. — Если вы поверите в то, что я говорю правду,
пообещаете ли вы правдиво ответить на него?
