— Это зависит от того, что ты мне скажешь, —
ответил граф. — Я подумаю.
Бьянку такой ответ не удовлетворил, однако иного выхода у
нее не было.
— Я хочу сообщить вам, почему была в доме Изабеллы в
тот вечер. — Бьянка смутилась, но все же продолжила: — За то, что я
обучала ее грамоте, Изабелла тоже учила меня кое-чему. В общем, Изабелла учила
меня… описывала мне, каково это быть с мужчиной. Я имею в виду интимную
близость. — Бьянка замолчала.
Не в силах смотреть Йену в глаза, она уставилась на его
подбородок.
— И это все? — удивился граф. — Только это ты
и хотела мне сообщить?
— Милорд, — серьезно заговорила Бьянка, обращаясь
к подбородку, — вы должны понять, как трудно для меня сделать подобное
признание. Говорить такое вам, который интересуется только опытными женщинами и
с которым я больше всего на свете хотела бы заниматься любовью… Так вот,
говорить вам…
— Что-о?! — вскричал Йен, пораженный ее словами. Похоже,
его план не только сработает, но все пройдет гораздо проще, чем он думал. Он-то
полагал, что ему придется уговаривать свою невесту лечь с ним. Но если она
хочет быть соблазненной…
— Итак, я хочу спросить вас кое о чем, —
продолжала девушка. — Что со мною не так, милорд? — Набравшись
решимости, Бьянка наконец подняла взор от его подбородка и посмотрела прямо в
глаза. И тут, к собственному ужасу, Бьянка заметила, что уголок его рта чуть
подрагивает. Она решила, что Фоскари хочет посмеяться над ней.
Граф молчал. Справившись с волнением, Бьянка решилась снова
задать свой вопрос.
В ответ Фоскари лишь махнул рукой.
— Я думал о том, где лучше всего впервые заняться с
тобой любовью: на ковре перед камином или в кровати, — проговорил он
задумчиво. — А ты сама что предпочтешь?
— Я, право же… Я не знаю, — сбивчиво пролепетала
она. — Ну, наверное, на полу перед очагом было бы неплохо…
Йен кивнул, но не встал из-за письменного стола.
— Сними платье, — тихо приказал он.
— Вы ведь не хотите снова раздеть меня. Чтобы тут же
прогнать прочь, милорд? — Руки Бьянки прижались к груди, она с тревогой
ждала его ответа.
— Это зависит от того, как хорошо ты ответишь на мои
вопросы и повинуешься моим требованиям, — заявил он.
В его голосе прозвучало что-то такое, от чего по телу Бьянки
пробежала дрожь. Ее руки упали.
— Я не хочу снова быть униженной, милорд, — тихо,
но решительно промолвила она. — Мне известно, что я не так красива и
чувственна, как Туллия…
— Как кто? — перебил ее Фоскари.
— Вы прекрасно понимаете, о ком я говорю! Да вы же
провели с нею день!
Йен был поражен.
— Ты что же, следила за мной? — Встав из-за стола,
он быстро подошел к Бьянке, в его голосе зазвучали опасные нотки. — Ты не
посмеешь это делать, не так ли? — угрожающе спросил он.
Бьянка скривила гримасу, чтобы показать графу, до чего
нелепо это идиотское предположение, и напомнить, кстати, что она ненавидела
его.
— Ах да, я совсем забыла! — язвительно молвила
она. — У меня в распоряжении целый полк мужчин, которые исполняют подобные
поручения. Думаю, мне стоит истратить добрую часть собственного состояния,
чтобы проследить за тем, как вы порхаете из одного будуара в другой. Чтобы
потом вы вернулись домой и унизили меня. — Бьянка направилась к двери, но
Йен схватил ее за руку и повернул к себе.
— Унизить тебя? — переспросил он. — А откуда
мне знать, не хотела ли ты унизить меня? Когда мы говорили в прошлый раз, ты
сказала, что ненавидишь меня. А теперь ты умоляешь меня переспать с
тобой! — Фоскари смотрел на нее сквозь полуопущенные веки, его пальцы все
сильнее сжимали ее руку. — Если ты за мной не следила, то откуда тебе
известно, что я был у Туллии? Мне это не нравится, вот так-то! И я никому не
говорил, куда иду.
Бьянка усмехнулась:
— Восхищаюсь вашими доводами, милорд. Правда, должна
заметить, что вы не в ладах с логикой. Вообще-то я сама была у Туллии до того,
как вы пришли туда. Мы случайно оказались там в одно время. Когда вы пришли, я
как раз собиралась уходить. А теперь будьте добры отпустить мою руку, а то на
ней появятся синяки вдобавок к той шишке, что вы посадили мне вчера
ночью. — Она посмотрела ему в глаза. — Кажется, я начинаю понимать,
почему вы выбрали моими компаньонами докторов. Еще несколько дней под крышей
вашего дома, и мне понадобится их помощь.
Йен постарался не заметить ее язвительности и чуть ослабил
хватку.
— Если ты была у Туллии, почему же я не видел, как ты
уходила? — спросил он подозрительно.
— А почему вы решили, что я ушла? — вопросом на
вопрос ответила Бьянка.
— Ты хочешь сказать, что была там все время, пока
Туллия принимала меня?
— Можно сказать, я была одна, а возможно — и с
вами, — ответила Бьянка, — потому что я могла все наблюдать.
— Так ты подглядывала за мной? — Удивлению Фоскари
не было предела. Позднее он признался себе, что это сообщение Бьянки весьма
возбудило его.
Однако теперь он принял свое возбуждение за проявление
патриотизма и решил, что для выполнения плана настало самое подходящее
время. — И что же ты видела? — спросил он совсем иным тоном.
Атмосфера в комнате вмиг изменилась. Его пальцы больше не
причиняли ей боли — напротив, их прикосновение стало приятно согревать ее кожу.
В его глазах больше не было злости и подозрения, нет, в них появилось какое-то
манящее выражение, и Бьянка не захотела упускать подходящей возможности.
— Я ушла до того, как вы легли в постель. — Она
замялась на мгновение. — Не думаю, что могу сказать, что я видела, но,
может, мне стоит вам это показать? — Она протянула дрожащую руку к поясу
его лосин, но не успела прикоснуться к шнурам, как он остановил ее.
Йен должен был принять решение. Можно было бы сказать Бьянке
правду о том, что между ним и Туллией ничего не было, однако он предпочел
умолчать об этом. Подумать только, он, Йен Фоскари, полдня пролежал возле самой
роскошной куртизанки Венеции и думал только о… Бьянке! А теперь волшебным
образом ему представилась возможность воплотить все свои фантазии в жизнь. Он
не видел причины рисковать. К тому же ему не хотелось, чтобы Бьянка знала,
какую власть имеет над ним.
Заговорив, Фоскари почувствовал, что с трудом контролирует
собственный голос:
— Если мы хотим, чтобы все было как полагается, тебе
нужно раздеться. Туллия же была обнаженной, если я не ошибаюсь.
На сей раз он сам раздел Бьянку, не пропустив ни одной
детали ее туалета. Развязав шнурки ее кремового лифа, он стянул его с ее плеч и
отбросил на пол. Затем расстегнул крючки нижней юбки, не упустив возможности
погладить ее стройные ноги в шелковых чулках.
