Ее способность к дедуктивному мышлению поражала его. Ее
доводы и выводы были просты и логичны, и ему оставалось только удивляться тому,
что он сам раньше до этого не додумался. Однако он не хотел признаваться в
этом.
— В общем, ты говоришь интересные вещи, —
проворчал он. — Но неужели ты хочешь предположить, что Изабелла и Энцо
участвовали в этих сборищах?
— Ничего подобного, — ответила Бьянка. — Энцо
говорил, что Изабеллу выставляли за дверь. По сути, это утверждение стоит в
основе второй части моих умозаключений.
— Тогда как, по-твоему, они могли подслушивать? Я и не
знал, что куртизанки обладают даром всеведения.
Бьянка не знала, как поступить. Явное равнодушие Фоскари к
ее доводам раздражало ее, и она не думала, что сможет и дольше терпеть его. С
другой стороны, возможно, это единственный способ вытянуть из него информацию,
которой он обладает.
— Итак, то, что они там обсуждали, явно было… тайным
или, допустим, неприличным — поэтому они и выгоняли Изабеллу и собирались в ее
доме, где никто не стал бы искать их. Готова биться об заклад, что Изабелла
хотела с выгодой для себя воспользоваться услышанным. Думаю, она шантажировала
одного из участников собраний. Но вовсе не для того, чтобы получить деньги.
Если бы дело было только в этом, ее бы не убили.
— А каким еще может быть шантаж? Что она могла просить?
— Энцо сказал, что собрания прекратились как раз в то
время, когда Изабелла объявила о своем замужестве. Она сказала, что выходит
замуж за вельможу. А ты знаешь, что представители нашего сословия никогда не
женятся на куртизанках. Похоже, Изабелла вынудила одного из тех, кто ходил в ее
дом, жениться на ней. — Лицо Бьянки раскраснелось, ее глаза заблестели.
Йен подумал, что она весьма довольна собой. И покачал
головой с видом умудренного опытом пожилого профессора, который разговаривает с
сообразительным, но вообще-то недалеким студентом.
— Мне кажется, что ты делаешь поспешные выводы и что
твои умозаключения строятся на простых совпадениях, — с добродушной
улыбкой промолвил он.
Ее теория, хоть и не основанная на фактах, все же не
заслуживала столь холодного отношения. Бьянку злило даже не то, что Йен
говорил, а то, как он себя вел. У нее было такое чувство, словно граф дал ей
пощечину. И она решила осадить Фоскари.
— Что ж, — проговорила Бьянка, — мне
следовало ожидать, что ты будешь защищать Криспина.
— Криспина? — изумился граф. — Моего брата?
— Ну да. — Женщина пожала плечами. — Он
идеально подходит под описание жениха Изабеллы — во всяком случае, каким его
обрисовал Энцо.
— Разумеется, он сказал бы мне об этом. — Йен
надеялся, что его голос звучит более уверенно, чем он себя чувствовал.
Невинность Бьянки превратилась в недоверчивость. — О
чем сказал бы? О том, что обручен с куртизанкой? И как бы ты реагировал на это?
— Это вообще не тема для разговора, — отрезал
Фоскари. — Криспин ни с кем не обручен.
— Теперь, когда Изабелла мертва, это, может, и так. Но
что было раньше?
— Синьорина, вы слишком много себе позволяете.
— Ничуть не больше, чем вы, милорд, — таким же
ледяным тоном отозвалась Бьянка. — Думаю, было бы справедливым потребовать
от вас доказательств — так же, как вы требуете их от меня. Позовите его и прямо
задайте ему этот вопрос. Если только вы не опасаетесь получить утвердительный
ответ.
Она загнала его в тупик, и он чувствовал себя неуверенно. У
Фоскари не было ни малейшего желания вступать в игру, где она диктовала
правила, но чувство справедливости подсказывало ему, что сейчас лучше
послушаться Бьянку. В ярости дернув шнур от звонка, он попросил явившегося на
зов слугу пригласить Криспина в библиотеку.
Бьянка и Йен молчали. Напряжение, повисшее в комнате, было
столь сильным, что его можно было ощущать почти физически. Как два тигра,
готовящихся к прыжку, они смотрели друг на друга.
Криспин мгновенно ощутил напряжение, и его первым желанием
было убежать из библиотеки. Вместо этого он вежливо поклонился, улыбнулся
Бьянке, кивнул Йену и спросил, чем может быть им полезным.
— Ты помолвлен и собираешься жениться? — не дав
ему времени осмотреться, спросил Йен.
Криспин и глазом не моргнул.
— Может, и так, но мне пока об этом не известно. Или вы
знаете что-то такое, чего не знаю я?
— Ты удовлетворена? — Йен обращался к Бьянке, даже
не взглянув на Криспина.
Женщина посмотрела на Йена.
— Твой брат хотел узнать, не обручился ли ты с
Изабеллой Беллоккьо.
— Она же куртизанка! — отозвался Криспин. — Я
бы не мог жениться на ней, даже если бы захотел. Да, она очаровательна, даже
забавна, но жениться…
— Теперь я удовлетворена. — Бьянка откинулась на
спинку стула, Йен сделал то же самое. Оба самодовольно посматривали друг на
друга.
— Вы могли бы объяснить, что, собственно,
происходит? — поинтересовался Криспин.
— Нет, — коротко ответил Йен. — И прошу,
никому не говори об этом разговоре.
— Что касается меня, то я ухожу и не знаю, когда
вернусь. Через несколько дней я пришлю кого-нибудь за своими вещами. Конечно,
растения будет нелегко сдвинуть с места, но… — Криспин замялся.
— Уверен, мы что-нибудь придумаем. — Йен
наконец-то оторвал взор от Бьянки и посмотрел на брата. — Пришли нам свой
новый адрес с Джорджем.
— Я могу назвать его прямо сейчас, — с усмешкой
сказал Криспин. — Отправьте мои вещи в дом Изабеллы Беллоккьо.
— Вон! — заорал Йен таким голосом, какого не
постыдился бы и сам Вальдо Вальдоне.
Рассмеявшись, Криспин попрощался и был таков. Дверь
распахнулась, и в библиотеку вошли Франческо и Роберто.
— Мы не хотели вмешиваться в ваш разговор, но время не
терпит, — начал Роберто. — Мы хотели, чтобы Бьянка встретилась с
портнихой и примерила свое бальное платье.
Если только, конечно, ты в последнюю минуту не передумал и
не решил отложить празднество.
— Ха! И упустить возможность отметить это счастливое
обручение? Да ни за что! — И, с треском отодвинув стул, Фоскари встал.
— Ты обязательно должна прийти на бал в новом
платье, — обратился к Бьянке Франческо. — Существует традиция, по
которой компаньоны дарят невесте платье. Это и будет наш подарок к твоей
помолвке.
— Да-да, — поддержал его Роберто. — Сейчас
принято, чтобы компаньоны дарили невесте весь гардероб. Надеюсь, ты не станешь
возражать, если мы возьмем на себя смелость сделать это?
— Новый гардероб? — переспросила Бьянка. Она
никогда не беспокоилась о том, как выглядит, а поскольку ее мать умерла, когда
она еще лежала в колыбельке, никто не удосужился сказать ей о том, что женщина
должна следить за своей внешностью.
