Йен сумел убедиться в этом, когда сам испробовал действие
трубы. Он внимательно изучил уникальную систему, чтобы потом воспроизвести ее в
собственном доме.
— Чего я не могу понять, так это того, как вам стало
известно о трубе, — сказал ему Вальдоне — Вы только подумайте — я все
свободное время проводил здесь, но понятия не имел ни о чем подобном. — Он
говорил из гостиной, обращаясь к Фоскари, находившемуся в спальне.
— Это долгая история, и я бы не хотел ничего объяснять,
пока не отвечу на все свои вопросы, — отозвался граф.
Великан был потрясен способностями Фоскари, однако он никак
не мог взять в толк, как их находка поможет в поисках Изабеллы. И все же он был
уверен, что они сделали шаг в нужном направлении. Он еще раз поздравил графа,
когда они сошлись.
Йен отказался от предложения Вальдоне подвезти его домой,
решив, что прогулка развеет его мрачные мысли. Существование потайной трубы
отчасти подтверждало подозрения Бьянки. Едва ли она сама была убийцей. Правда,
он никак не мог понять, почему она так странно ведет себя. И уж если она
убийца, то он не может понять ее мотивов. Возможно, подумал Йен, эта женщина не
говорит ему правды, потому что он все время утверждает, что она лжет. А Энцо?..
Он мог заподозрить правду или даже знать ее и за это поплатился жизнью.
И все же сомнения не оставляли Фоскари. Он заставлял себя
верить в то, что Бьянка совершила оба преступления, но внутренний голос упорно
подсказывал ему, что она не способна на такие страшные поступки. Йен выругался,
коря себя за мягкотелость, за то, что опять поддается ее женским чарам, но его
сердце забилось быстрее, когда он вспомнил, как она назвала его по имени, когда
сказала ему о своей любви. Впрочем, его этим не разжалобить — Йен отлично знал,
что словам, произнесенным в порыве страсти, верить нельзя. Он поступает глупо,
думая об этом и вообще о ней.
К тому времени когда он оказался у своего палаццо,
внутренний голос подсказал, что он просто обязан извиниться перед Бьянкой. К
тому же ей будет проще признаться ему в своих преступлениях, если отношения
между ними будут более теплыми. И еще он хотел убедиться в том, что ее чары
действуют на него уже меньше. Вот, к примеру, в библиотеке он ничего не
почувствовал, когда говорил с ней. Так, может, его тактика сработала, и теперь
он сам сможет манипулировать Бьянкой?
Не теряя времени, Фоскари направился в ее комнату. Он
надеялся увидеть Бьянку в той же позе, что и прошлой ночью, мирно спящей. Он
быстренько извинится перед ней, а потом он ляжет к ней в постель, чтобы
проверить правильность своих выводов.
Увы, его теории не суждено было подтвердиться потому что
Бьянки в спальне не было, не было ее ни в соседней приемной комнате, ни в
библиотеке, ни в столовой, ни в комнате для встреч, ни в бальных залах, ни в
комнатах слуг… Йен был в отчаянии, он решил, что она бросила его или, скорее,
сбежала.
Внезапно он понял, что найти Бьянку для него важнее всего,
все остальное потеряло смысл. Вспомнив про лабораторию, он бросился наверх,
перескакивая через четыре ступеньки, и ворвался в комнату, отведенную Бьянке,
сорвав дверь с петель. Чуть позже он подумал, что с радостью сменил бы сотню
дверных петель, лишь бы не увидеть зрелища, представшего его глазам.
Она была там. Сидела на табуретке лицом к отверстию, которое
раньше было окном. Бьянка закуталась в один из толстых шерстяных ковров,
который подняла с пола, и смотрела прямо перед собой. Услышав шум, она
повернулась, но в глазах ее не было удивления — ничто больше не могло удивить
ее.
Устроившись здесь часа два назад, она пыталась совладать с
обуревавшими ее эмоциями, стараясь думать о том, какие дальнейшие шаги
предпринять в своем расследовании, но мысли ее упрямо возвращались к Йену.
— Я пришел, чтобы извиниться. — Его голос оторвал
ее от размышлений.
Бьянка не поворачивалась к нему, потому что не хотела, чтобы
он видел, что ее глаза наполняются слезами.
— Когда я рядом с тобой, я временами… — Он замялся, не
зная, как правильно сформулировать свою мысль. — Короче, я иногда просто
теряю голову.
Внезапно Бьянке захотелось рассмеяться, но она подавила в
себе это желание. И наконец-то повернулась к нему.
— Думаю, это из-за того, что кто-то причинил тебе зло и
теперь ты пытаешься отыграться на мне.
Взор Йена похолодел.
— Интересная теория, дорогая моя, — промолвил он.
— Думаю, это была женщина.
Тело Фоскари напряглось. Правильнее всего было выбежать из
комнаты в гневе, хлопнув дверью, и наказать ее потом за такие слова. Но дверь
была сломана. К тому же любопытство не позволило ему уйти.
Он сменил тему разговора.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он более
миролюбивым тоном. — Тут же очень холодно.
— Смотрю на звезды, — ответила она. — Точнее,
на звезду моего отца.
— Что ты имеешь в виду? — скептическим тоном
поинтересовался Йен.
Она вздохнула:
— С тех пор как он умер, я все жду этого, но никак не
могу найти его звезду. — (Фоскари услышал, как дрогнул ее голос.) — Я
знаю, что он не забыл обо мне, никогда не оставит меня, но все же мне бы очень
хотелось увидеть его звезду. Так мне будет легче верить в то, что его душа
жива. И я не буду чувствовать себя такой одинокой.
Йен подумал, не стоит ли заключить ее в свои объятия и
сказать ей, что она не одинока. Он спросил себя, не поцеловать ли ее крепко и
не подарить ли ей часть своего тепла. Ему так и хотелось сказать, что он будет
защищать ее и заботиться о ней. Ему даже пришло в голову сказать Бьянке, до
чего она прекрасна и незабываема.
Он открыл рот, чтобы заговорить.
— Судя по тому, что я читал о звездах, — заявил
он, — они вряд ли являются душами умерших.
Фоскари с тревогой заметил, что губы Бьянки задрожали, и он
понял, что это означает.
— Но конечно, я могу ошибаться, — продолжил
он. — Если ты действительно интересуешься звездами, то в моей лаборатории
есть специальный аппарат. Если посмотреть в него, то звезды станут ближе, и,
возможно, это поможет тебе найти твоего отца.
Бьянка никак не могла понять странных доводов Фоскари, но о
том, чтобы воспротивиться приглашению посетить его лабораторию, и речи быть не
могло. Едва попав в этот дом, она мечтала посмотреть ее. К тому же она
наслушалась историй от невезучих слуг, которые, потерявшись в бесконечных
коридорах палаццо, случайно забредали в его лабораторию, и там в кого-то из них
специальная машина начинала бросать камни, а кто-то погибал от укусов ядовитых
змей. У одного так никогда больше и не выросли брови после того, как он
дотронулся до странного масла в лаборатории Йена, а потом прикоснулся к бровям.
Оказалось, что это масло невозможно смыть, и позднее, разжигая плиту, он
наклонился к огню, и его брови, на которых осталась капля масла, вспыхнули.
